– Молли, давай я помогу. – Из-за деревьев появился Мадог и взял у меня Томаса. – Поспеши, лошади ждут на тропе.
Сзади раздался крик, а потом ещё и ещё.
Я побежала быстрее, капюшон плаща соскользнул с моей головы, но теперь это не имело значения. Главное, не отставать от Мадога и Томаса. Когда мы наконец выбежали из леса, я увидела Эйдана верхом на крапчатом жеребце. Рядом с ним на тёмной кобыле сидел Гость, жалкий, маленький и беспомощный. Мадог запрыгнул на спину самой большой из лошадей, вороного жеребца, ростом почти с пока, и усадил Томаса перед собой. Я села на кобылу впереди Гостя, и он обхватил меня за талию.
Радуясь, что в своё время отец разрешал мне кататься на рабочем жеребце, который таскал плуг, я ударила пятками в бока кобылы, и мы поскакали.
Мадог скакал впереди. Хотя ночь была темна, а воздух густ от тумана, лошади ни разу не замедлили бега и не споткнулись, а почти летели сквозь деревья, ронявшие влагу с листьев.
Первым о погоне Доброго Народца догадался Мадог.
– Они преследуют нас!
Услышав эти слова, наши лошади поскакали ещё быстрее.
И да, вскоре я тоже услышала. Стук копыт вдалеке. Крики ярости. Это была Дикая Охота во главе с королевой. Я представила себе её лицо, безжалостное и твёрдое, как лёд зимой.
От неё нам не будет пощады.
Гость захныкал. Он крепко обнял меня и прижался головой к моей спине. Он был напуган, но у меня не было времени успокаивать его.
Эйдан выругался.
– Ты этого хотел? – крикнул он Мадогу. – Хотел, чтобы тебя схватили, подвергли пыткам и убили, как собаку? И всё ради подменыша и смертной девчонки?
Мадог ничего не ответил и лишь пришпорил жеребца. Добрый Народец был уже совсем близко. Их собаки захлёбывались лаем.
Наши лошади скакали во весь опор, лес по обеим сторонам тропы казался размытым пятном, туннелем, в котором мы оказались пойманы, как в ловушку. Эйдан был прав, обвиняя меня. Придержи я тогда в саду свой глупый язык, не возьми я себе медальон, Томас и я жили бы себе припеваючи в родительском доме, а не скакали навстречу собственной смерти по Тёмным Землям. Но где в таком случае был бы Гость?
Собаки настигли нас первыми – чёрные, поджарые, с красными глазами и острыми зубами, больше похожие на тени, чем на настоящих собак. Они кусали ноги лошадей, прыгали, пытаясь впиться зубами им в горло, а нас столкнуть на землю.
Второй нас догнала королева и заставила гончих замолчать.
Они сели у её ног, дрожа от нетерпеливого желания разорвать нас на части. В любой момент одна из них вонзит зубы мне в ногу и стащит с лошади. Гость упадёт со мной.
От страха у меня свело живот.
Мадог повернул коня лицом к королеве. Томас спал у него на руках, склонив голову набок. Эйдан и я встали по обе стороны от Мадога. Королева была в двух шагах от нас. Я окаменела от ужаса. Нет, я сделала храброе лицо, но моё сердце билось так громко, что она наверняка это слышала. Позади меня Гость дрожал так сильно, что его дрожь передалась и мне.
– Отдай мне мальчишку! – приказала королева. – И я отпущу остальных. Мне нужен лишь он. Ты ничего не значишь для меня и моего народа.
Мадог крепче обнял моего спящего брата и сказал:
– Я не могу этого сделать. Я дал слово, что верну его настоящим родителям.
– Дать слово смертным ничего не значит. Слово – это пустой звук.
– Возможно, это верно для тебя и твоего рода, но для меня и моего рода это значит многое.
– Говори за себя, Мадог! – прорычал Эйдан. – Отдай ей мальчишку! Какое тебе дело до того, что они с ним делают?
– Я дала клятву Кернунну, – сказала королева. – Клятву, которую нельзя нарушить. Он ожидает завтра получить свою десятину. Если он её не получит, он развеет нас, как прошлогодние листья. Ты хочешь увидеть наш конец?
Мадог посмотрел королеве в глаза.
– Меня не волнует, что случится с тобой и твоим народом. Вы жестокие и лживые создания. Надеюсь, Тёмный Лорд действительно развеет вас, как прошлогодние листья по всей земле.
Королева привстала в стременах. Её воины подняли копья, собаки оскалили зубы.
– Ты глупец, Мадог! – Эйдан потянулся к Томасу, но Мадог крепче прижал мальчика к себе. – Отдай его ей!
Держа в руке кнут, королева подъехала ближе.
– Мальчик должен быть принесён в жертву. Нам некем его заменить. У нас нет другого смертного.
Она замахнулась кнутом, чтобы ударить Мадога, но тот выхватил его. В тот же момент его конь поднялся на дыбы, и королева упала на землю. Впрочем, похоже, она не ушиблась, и с перекошенным от ярости лицом тотчас вскочила на ноги.
– Как ты смеешь, Мадог! Я убью вас всех, и первой – эту девчонку!
И куда только подевалась её красота! Её лицо сделалось каменным, глаза глубоко запали в глазницах. Пальцы с длинными ногтями напоминали когти ястреба.
Повернувшись ко мне, Мадог сунул мне в руки тяжёлую сумку.
– Открой её и брось её содержимое в них. Быстрее!
Повозившись со шнурком, я открыла сумку и швырнула её в Добрый Народец. Содержимое сумки высыпалось и взорвалось вспышкой молнии. В Добрый Народец полетели крошечные железные шарики. Наши противники закричали от боли и попытались защититься.
Лошади взвились на дыбы, их всадники полетели на землю. Многие остались лежать неподвижно. Другие повернули лошадей и поскакали назад. За ними устремились скакуны, потерявшие своих всадников. Гончие разбежались, оглашая лес пронзительным воем.
Не тронутая железными шариками, королева вновь села верхом на своего коня.
– Проклинаю тебя, Мадог! – крикнула она. – Желаю тебе умереть смертью безродного бродяги!
Выкрикивая что-то бессвязное, она поскакала вслед за своими воинами.
– Уходим! – крикнул Мадог Эйдану и мне. – Живо!
Наши лошади галопом понеслись по лесу, перескакивая через ручьи, выбивая копытами искры из камней. Они летели как будто на крыльях, и с ними не смог бы тягаться никакой смертный конь. Я как будто снова сидела на спине пока. В любой момент я ожидала, что взлечу над кронами деревьев.
Когда мы наконец оторвались от королевы и её свиты, Мадог замедлил бег лошадей до рыси.
– А не опасно ли идти так медленно? – спросила я.
В ушах все ещё стоял лай гончих. Мне с трудом верилось, что мы оставили их позади. И королеву. Её перекошенное злостью лицо застыло в моей памяти, как маска смерти.
– Спасибо железу, королевские охотники сейчас корчатся от боли. Они не в состоянии преследовать нас. – Мадог улыбнулся. – Даже у Доброго Народца есть свои слабые места.
– К счастью, у нас есть наши благородные скакуны, – сказала я. – Кстати, откуда они у тебя?
