— Я никуда не пойду, — твёрдо сказала я, садясь рядом с ним на корточки.
Я взяла его лицо в свои ладони и попыталась поднять, но он грубо убрал мои руки.
— Бриана, уходи! — уже рычал парень, стараясь не смотреть на меня. — Я пытаюсь защитить тебя!
— Но от кого? — не поняла я.
— От себя… Малыш, я очень люблю тебя, но сейчас я с трудом себя контролирую. Уходи, прошу…
— Даниэль, я не боюсь тебя. Ты ведь сделаешь только хуже, если прогонишь меня.
Я снова взяла его лицо в свои ладони и подняла, заставляя смотреть на себя. В его взгляде была ярость. Лютая ярость, от которой у меня по спине пробежали мурашки. Я никогда не видела его таким. Но что могло его так разозлить?
— Ты меня боишься, — усмехнулся он. — Не надо говорить, что это не так.
— Я с тобой не боюсь, Даниэль! Я вижу, что ты очень зол, но… я больше боюсь быть без тебя, чем с тобой, пусть даже ты в таком взрывоопасном состоянии. Я хочу помочь. Ведь… даже самым сильным иногда нужна помощь. Кем я буду, если оставлю любимого человека наедине с самим собой и его проблемами? Мы решим их вместе…
Огонь в его глазах стал меньше. Парень прижал меня к себе так, что мне было трудно дышать, но оттолкнуть его я не могла. Я лишь обняла его сильнее.
— Я так ждал тебя, — прошептал он. — Я люблю тебя, маленькая. Я так боялся, что напугаю тебя своей внезапной злостью к этому подонку. Но теперь я знаю, что моя малышка не только упёртая, но ещё и смелая.
— Я уже не маленькая трусишка, — только и смогла выговорить я.
Даниэль ослабил хватку, но мне это совершенно не понравилось. Пусть у меня в груди всё кололо от недостатка воздуха, но я чувствовала его любовь через «объятия до переломов».
— Нет, — покачал головой он. — Маленькая! Но ты моя маленькая, и я тебя себе сам выращу.
Глава 42
Этот человек внёс в мою жизнь смысл. Я ещё никогда не чувствовал себя таким счастливым. Она плотно засела в моём сердце. Своей улыбкой она согревает мою гнилую душу. Я и подумать не мог, что способен испытывать что-то подобное. Она перевернула мой привычный мир, изменив меня самого.
Она не побоялась того, что я был безумно зол.
После её ухода я бы начал крушить всё, что окружало меня. Потом мне нужно было бы на время забыться, чему «помогли» бы наркотики и алкоголь. И, только на утро, вместе с головной болью, пришло бы осознание того, что я вчера прогнал дорогого и любимого человека…
Но она не ушла. Она хотела мне помочь, и у неё это получилось. Бриана врала, когда говорила, что не боится меня. Она боялась, но, в то же время, была смелой и готовой помочь мне.
Но из-за чего меня так занесло? Всё предельно просто! Из-за того, что человек предавший меня… хотя, даже больше. Предавший всю команду, начал уговаривать меня уступить самое дорогое, что у меня когда-либо было, есть и будет. Мне так хотелось разукрасить его профиль в палитру всех тёмных цветов, но я сдержался из последних сил…
— Порвите их в хлам! — сказала Бриана, когда мы, наконец, отстранились друг от друга.
— Слышали? — спросил мистер Ницше, подходя к нам. — Желание девушки — закон! Теперь идите, переодевайтесь. А вы, мисс Свонэр, занимайте место на трибуне и болейте за нас.
— Сейчас подъедет автобус с болельщиками, — начала Бриана. — Мы будем болеть вместе. Обещаю, вся команда почувствует нашу поддержку.
Я дождался, пока парни из моей команды и Ницше отойдут на приличное расстояние, взял личико Брианы в свои ладони, заставляя смотреть мне в глаза.
— Если я заброшу шайбу в ворота, ты меня поцелуешь, — сказал я.
— Даниэль, я в любом случае поцелую тебя, — улыбнулась Бри.
— Я знаю, но на моих условиях этот поцелуй будет для меня стимулом и наградой.
— Хорошо, — кивнула она. — Удачи вам.
— Нам? — нахмурившись, переспросил я. — А мне лично?
— И тебе удачи. Я в вас верю. И… умоляю тебя, не трогай Брюса на льду. Ты подведёшь всю команду, — я отвёл взгляд. Вчера я вспылил. Но, если я увижу Брюса, во мне снова может вспыхнуть ярость. — Ради меня, — попросила Бриана.
— Хорошо, — согласился я. — Я постараюсь сдерживать себя. Но тогда ты мне тоже кое-что пообещаешь.
— Всё что угодно.
— Когда вернёмся домой, мы всё расскажем нашим родителям… Про нас…
Я и сам никогда не мог подумать, что мне придётся делать такой шаг. Мой отец мог вновь отправить меня в Лондон, но это у него вряд ли бы получилось. Больше всего я боялся разговаривать с мистером Свонэром…
— Если они хотят, чтобы мы были счастливы, они поймут нас, — ответила девушка.
Я кивнул.
Подъехал автобус с болельщиками. Мы с Бри в который раз попрощались, и она направилась к вышедшей из автобуса Мирте. Я проводил её взглядом и пошёл переодеваться.
* * *
— Парни! — воскликнул Ницше. — Как настрой?
— Отлично! — ответил я.
— Я надеюсь, что остальные настроены так же, как капитан!… Я не хочу пугать вас, но… этот матч — очень важный шаг для всех вас. Вы не сможете его переиграть. И я знаю, что вы можете победить их! Главное — быть командой. Выигрывает команда — выигрывают все! И ещё. Я знаю, что это сложно, но… у вас будет больше шансов выиграть, если вы будете играть с интересом и удовольствием.
— Мы постараемся, — кивнул Кэмерон.
Когда вся команда была полностью одета, мы пошли к площадке.
Пред игровой мандраш был у всех, это точно. Только некоторые волновались так, что с трудом стояли на дрожащих ногах, а у остальных было лишь лёгкое волнение. За игру я совершенно не переживал. Меня волновало другое…
— Лузеры, к сливу готовы?! — услышал я хриплый голос вратаря «Медведей».
— Мы вас по льду размажем, «дрессированный»! — рявкнул Оскар.
Тем временем мы с Брюсом испепеляли друг друга гневными взглядами. Я прекрасно знал, что она не нужна ему. Он просто хотел позлить меня перед финалом. Ну, что ж… Тогда я позлю его, если буду спокоен.
— Чувак, остынь, — попросил Кэмерон.
— Я спокоен как дохлый лев, — ответил я, провожая «Медведей» взглядом.
Наша команда тоже продолжило движение. И вот мы уже на льду…
Первым важным делом для меня было увидеть любимую. Я начал быстро искать глазами знакомую фигурку. Вот она! Машет мне! Мне! А не Брюсу…!
Игра началась. Я знал, что меня ждёт жёсткий прессинг, но не тут-то было. Они прессовали не меня… Они прессовали Оскара…
Я не мог оставить друга в беде. Но помогать Оскару — это значит, подвести команду. Это, во-первых, не понравилось бы самому Оскару. А во-вторых, я обязан победить. Я дал слово…!
