Опыт Ходжи Насреддина для целей такого рода книги, дорогой
читатель, к сожалению, также недостаточен, хотя и весьма поучителен. Нам с
детства известен анекдот про пьяницу, который ищет медяк, потерянный на
соседней улице, в луже под фонарем на этой, «потому что здесь светлее», но
далеко не все знают, что это старая суфийская история. И такова незавидная
участь большинства творений этой древней философской традиции - остаться в
истории, но не свершить желаемого. А дело в том, что эти истории, к сожалению,
как сказал бы желающий показаться умным философ (кстати, вы никогда не
задумывались, почему большинство поздних философов пытались казаться умными, а
Сократ прикидывался незнайкой?), - «закрыто-системны» - в них поставлена точка,
и именно эта точка есть та преграда, которая не пускает нас в мир мысли автора.
Окольный же ее путь - путь этой мысли - уже к нашему сознаванию - неоправданно
долог.
Семен Семеныч же фактически навязал мне иную технологию, за
что я ему, признаться, и благодарен. Эту технологию я именовал истинным
вопрошанием, поскольку, если мысль действительно индивидуальный, духовный и
творческий акт, то чем, как ни глубоким и неторопливым самовопрошанием можно
достичь желаемых высот? Эта книжица - своеобразное изложение методологии открытой
системы мировоззрения («философии») и мировосприятия («психологии»). Оную же
ищут сейчас все здравомыслящие умы, но сложность последней заключается в том,
что здесь недостаточно простой работы одного автора или же одного только чтения
заинтересовавшегося лица - здесь должно быть постоянное вопрошание со стороны
обоих! Истинное вопрошание в открытой системе - это процесс, результат которого
не известен заранее, - это критерий, определяющий истинную научность.
Современный человек (особенно начиная с г-на Гегеля), желая показать
изворотливость и гибкость своего ума, поступает иначе - он сначала придумывает
ответ, а потом, постольку-поскольку, подыскивает к нему вопрос, однако же это
не вопрошание, а интеллектуальное извращение.
Теперь о том, зачем тексты двух первых частей этого
«самоучителя» озадачивают… В нашей обычной, натуральной, так сказать, жизни мы
озадачиваемся лишь в преддверии шутки. Вспомни, как ты вслушиваешься в
содержательную часть анекдота - постепенно сосредоточиваясь, все глубже и глубже
проникая в ситуацию, предлагаемую рассказчиком. Оригинальный же поворот
изложения, то есть собственно сама шутка, или же, иначе, ее кульминация,
подобно разрушению плотины, выпускает на волю скопившиеся в нас массы
внутреннего, интеллектуального напряжения, что и доставляет нам чувство
сиюминутной радости. Собственно ради этой сиюминутной радости мы и шутим.
Но, добрый мой читатель, разве же рационально только таким
вот образом использовать эту нашу замечательную способность к интеллектуальному
напряжению? Разве же ни глупо отказываться от возможности использовать в святых
корыстных целях эту нашу способность к такой вот потрясающей собранности и
естественной, а не спекулятивно-риторической, интеллектуальной работе?!
Помнится, Дмитрий Иванович Менделеев в подобной ситуации не зевал и сделал свое
потрясающее открытие - в состоянии помрачения «формального сознания» (впрочем,
надо признать, в этом преуспел не он один). Надо ли еще аргументировать
ценность «озадачивания», тем более если оно, как я надеюсь, в отличие от коана,
суфизма и Сократовского вопроса, технологично в отношении нашего современника?
И вот еще что (это на будущее): хоть я после каждого
рассказа и задаю вопрос, для тебя, хороший мой читатель, это вовсе не
обязательно - вопрошание (а это основа философии) само родится, я полагаю, у
тебя внутри; в этом я уверен, так что заранее прошу прощения за свою
дидактическую настойчивость. Я, как и проказник Сократ, знаю ответы на
большинство своих вопросов (что, впрочем, вовсе не значит, что мои вопросы подобны
сократовским или что я имею наглость уподобить себя Сократу) и поэтому кое-где
лукавлю. Но ведь я знаю только свои ответы и притом далеко не на все вопросы…
Поэтому если кто-то предложит свой ответ на подобный вопрос - это воистину
дорого стоит, а если кто-то найдет ответ там, где не нашел его автор, по
крайней мере для меня, как для автора, это бесценно.
Теперь, кажется, все. Нет, еще одно. Наш загадочный Семен
Семеныч любит отходить в мир иной, проще говоря - умирать от рассказа к
рассказу; надеюсь, что это не слишком расстроит тебя, ведь в конце концов он
возрождается вновь и вновь на каждой новой странице. (Причем надо заметить, что
под «смертью» подчас скрывается любое другое действие… А Семен Семеныча ты
можешь увидеть в собственном зеркале… Если ты осуществишь такую замену, то
поймешь и мои вопросы.) Врачи, я знаю это по опыту, быстро привыкают к смерти.
Но недаром говорят, что истина ближе всего к нам на смертном одре. Что, как не
смерть, заставляет нас задуматься о жизни? Что, как не смерть, пробуждает нас к
состраданию?… Ты давно последний раз сочувствовал самому себе? Семен Семеныч
поможет тебе своими экстравагантными выходками.
Ну что ж, теперь, по-моему, действительно все.
Читатель, если ты выдержал это вступление - я уверен в Тебе!
С Твоей же стороны достаточно пока просто интереса. А если есть и то, и другое
- я желаю Тебе доброго пути и смею надеяться, что грядущее путешествие не
разочарует Тебя. Если же это действительно будет так - за это следует
благодарить не меня, а, в первую очередь Семен Семеныча которому я и передаю
бразды правления текстом. Сам я пока временно отлучусь, встретимся же мы, если
Тебе сия публикация до той поры не наскучит, в третьей части этого «собрания
сочинений». Так что еще раз спасибо, всего доброго и до встречи!
Автор
Книга первая. Самоучитель по философии
(Семен Семеннович. Вопросы и языковые игры)
Семен Семеныч был самым что ни на есть неудачником.
Измученный и уставший от жизненной несправедливости, в приступе отчаяния он
проклял Бога:
-Будь Ты проклят!!! - гневно кричал Семен Семеныч,
обращаясь к небесам, а напоследок даже плюнул в эти небеса от всего своего
тяжелого сердца.
Плюнул и в тот же момент насмерть перепугался: «Как я мог?!»
Парализованный от ужаса Семен Семеныч замер под небесами с запрокинутой вверх
головой… И тут густой плевок упал с небес аккурат на его лицо.
- Знаю, знаю теперь, что есть Ты, Господи! - в приступе
восторга, утираясь, кричал Семен Семеныч разверзтым небесам. - Поделом,
Господи, поделом мне! Как я мог сомневаться?! Прости, прости меня, Господи!
Знакомьтесь, это Семен Семеныч…
* * *
Семен Семеныча спросили:
- Что такое философия?
- Диалог, - ответил Семен Семеныч.
- Так что получается, что мы с вами уже прямо сейчас и
философствуем?… - удивился спрашивавший.
- А вам непременно Канта с Гегелем подавай, лицемеры! -
Семен Семеныч был в отчаянии и, видимо, потому застрелился.
Ради философии стоило бы от нее отказаться, не правда ли?
* * *
Семен Семеныч засиделся за книгами, а его жена ужасно
расстроилась по этому поводу.
