Задумаемся, если пророчествующие действительно знают, что
заявленная ими цель может быть достигнута, если известно им, что время -
иллюзия, если не смущены они истиной - «все уже было», почему же не говорить им
так, как если бы грядущее стало уже настоящим, так, словно бы вершина взята, а
препятствия пали? Неужели же они боятся того, что их проповедь, может статься,
лишь сотрясание воздуха?! Если же они не способны на это, если это нельзя
сделать так, то, верно, их «цель» в развитии их идеи развития - чистой воды
бессмыслица. К сожалению, мы верим тем, кто проповедует, а не тем, кто достиг,
поскольку те, кто достиг, уже не испытывают в подобных проповедях нужды, и
услышать их потому у нас нет никакого шанса.
Ожидание бессмысленно, ведь то, что придет, - неизвестно, а
потому не может быть ожидаемо. Ожидание - это вывернутое наизнанку, а потому
нераспознанное нами наше же известное нам наше желание. Придет же то, что
придет, и то, что придет, никак не сопряжено с нашим желанием. Нам же надлежит
жить так, словно бы оно - желаемое - уже стало явью, нам следует услышать,
сколь многое заключено в блаженном слове: «Довольно!» И только иллюзия развития
способна спутать все карты, ведь она, как и наркотик, лишь провоцирует желание,
которое и становится содержанием дела, мы «подсаживаемся», мы оказываемся
зависимыми, причем там, где этого вполне можно было бы избежать.
Только тот, кто способен разрешить этот ребус, преодолеет
иллюзию, подменившую собою жизнь. Побеждает не тот, кто борется со страхом, а
тот, кто не верит ему и действует соответственно. Преодолевает скорбь не тот,
кто тщит себя надеждой, а тот, кто готов радоваться своему действию. Радость
переполняет не того, чьи желания исполнились, но того, кто исполнил самого
Себя.
Поведение в отношении поведения
Когда-то мне придумалась такая тавтология: «поведение в
отношении собственного поведения» (надеюсь, это выглядит забавно, поскольку
избыточная серьезность во всем, что касается «психологических практик», делает
последние сущим извращением). Работа с невротиками, к которым, кстати, я отношу
и себя, заставляет меня думать, что мы не должны серьезно относиться к тому,
что мы чувствуем, желаем, переживаем, думаем. Все это - порождение тех
психических процессов, которые составляют нас, но не являются нами. Мы - наше
подлинное «Я» - не являемся мистическим демиургом, но, при желании и большом
старании можем стать хорошими управляющими собственного психического аппарата.
Наш психический аппарат выражается нашим поведением, когда мы влияем на свой
психический аппарат, зная те законы, по которым он скроен, мы также
осуществляем некое поведение. Вот таким образом и возникла эта, на первый
взгляд, тавтологическая конструкция: поведение в отношении собственного
поведения.
К сожалению, мы с излишним пиететом относимся к тому, что с
нами самими в нас самих происходит. Мы прислушиваемся к своим чувствам,
переоцениваем значимость своих желаний, отдаемся своим переживаниям, верим
тому, что мы думаем. Все это кажется нам естественным - это ведь «мы»! Ой ли…
Все эти наши чувства, желания, переживания, думы и т. п. психологическая
эквилибристика - результат нашего взаимодействия с окружающей средой (здесь
важно одно существенное уточнение: наш организм и наш психический аппарат тоже
являются средой нашего «обитания»), будь эта окружающая среда иной, то и все
эти «номера» были бы другими. Как можно воспринимать их серьезно?! Однако же
воспринимаем…
Когда мы относимся к поведению своего психического аппарата
серьезно, мы оказываемся у него в заложниках, мы подчиняемся тому, кто (что),
по самой сути своей, является нашим подчиненным, услужителем, а в каком-то
смысле даже должником. Вся эта история напоминает гофмановскую историю Цахеса
или головокружительную карьеру Тараканища от Корнея Ивановича. Но мы, кажется,
совсем не понимаем этого и не думаем о своей плачевной роли во всем этом фарсе,
роли, которую мы в действительности избрали себе сами, ведь незнание закона,
как известно, не освобождает нас от ответственности, и это незнание нельзя
объяснить иначе как непростительной нелюбопытностью подобного Незнайки, а также
его ленью.
Одно только понимание этого факта: наш психический аппарат -
лишь упряжная лошадь (правда, зачастую никоим образом не объезженная), -
способно кардинальным образом изменить нашу жизнь. Утрата пиетета перед
собственной «психической деятельностью» (последнюю часто выдают за «духовную»,
«социальную» и бог еще знает какую) освобождает так, как не способна освободить
ни одна когда-либо проводимая амнистия. Я думаю, что даже амнистирование
обществом таких «злостных пороков», как гомосексуальность или онанизм, не идет
ни в какое сравнение с этой амнистией, которую, кстати говоря, мы можем
провести только сами (здесь от мнения окружающих ничего не зависит) и причем в
любое удобное для нас время.
Осваивая, «объезжая» свой психический аппарат, мы решаем
лишь две на самом-то деле небольшие задачки. Мы, с одной стороны, отучаемся от
привычек тревожиться и раздражаться, а с другой стороны, обучаемся реагировать
на внешние обстоятельства таким образом, чтобы не отторгать, но ассимилировать
их. Глупо, если вся жизнь уходит у нас на борьбу с «внутренними демонами»,
глупо так потратиться. У нас ведь много иных, куда более приятных дел - и для
нас самих, и для окружающих, и прежде всего это сами эти наши «окружающие», те,
кто приносит нам истинную радость своей радостью, а также дела, в которых мы
реализуемся, распространяясь с помощью них далее собственного бытия. Вот,
собственно, в этом и весь фокус указанной «тавтологии»…
Нежно любимый мною Фридрих Ницше, страдавший, кстати
сказать, серьезной болезнью - идеей развития, - предлагал нам движение к
«сверхчеловеку». Я, вообще говоря, мало где соглашаюсь с этим «модусом
экзистенциализма», но здесь мое сопротивление его тезису является непримиримым
(так что даже и любовь моя здесь не в счет). Прежде чем стремиться к какому-то
там «сверхчеловеку», нам бы следовало сначала стать человеком, а для этого
необходимы, как минимум, три составляющие. Во-первых, тезис об «эгоизме»: нам
следует осознать, что мы все делаем для себя, поскольку все последствия наших
действий - это наши последствия, и нам же следует позаботиться о том, чтобы не
слишком преуспеть в издержках. Во-вторых, тезис о «иллюзиях»: нельзя верить
тому, что кажется убедительным, а вот тому, что составляет несодержательный
остов жизни - внимать можно и должно. И в-третьих, тезис о «поведении в
отношении собственного поведения»: наш психический аппарат - это вещь нам
подчиненная, которую мы просто обязаны настраивать таким образом, чтобы
результаты этой настройки обеспечивали нас тем жизненным уровнем (имеется в
виду, конечно, субъективное качество жизни), который, выражаясь аллегорически,
оправдывал бы затраты Земли-матушки на наше содержание.
Работа
Секрет нашего психического устройства состоит в следующем:
мы не должны работать… Мы не можем не работать. Мечтая об отдыхе, о прекращении
всяких трудов и занятий, о том, чтобы «взять так, и ничего не делать», - мы
мечтаем о собственной трагедии, полагая это мечтою о счастье. В нас сокрыта
гигантская энергия, за непрерывное производство которой отвечает наш инстинкт
самосохранения, мы же вынуждены отвечать за ее непрерывное расходование. Наши
предки решали сложнейшую задачу - задачу выживания слабого и уязвимого существа
в чудовищных условиях «доисторической» жизни. Теперь, когда эта проблема
решена, а мы целиком и полностью освобождены от необходимости борьбы за
выживание (наше физическое выживание социальными институтами гарантировано
настолько, насколько это вообще возможно), эта баснословная, в прямом смысле
этого слова - гигантская энергия остается невостребованной.
