– Но мне придется периодически приезжать в поместье, – заметил граф. – Ты не хуже меня знаешь, сколько здесь дел.
– Одно дело ты, а другое – я, – возразила мачеха. – Мне здесь нечего делать. Да и Имильде, я уверена, тоже.
Гораздо больше удовольствия ей доставят вечера и приемы в ее честь и в честь ее жениха.
Имильда стиснула руки, чтобы сдержать уже готовые сорваться с губ гневные слова.
Она прекрасно понимала, как довольна мачеха тем, что ее падчерица не в состоянии противиться навязанному ей замужеству.
Более того, графиня была преисполнена решимости заставить Имильду признать, что это удивительное везение – заполучить такого завидного жениха, как маркиз Мелверли.
Но сейчас девушка молча прошла в свою комнату.
Как же она ненавидела мачеху!
Если ее план сорвется, она будет только рада, что эта женщина испытает унижение и разочарование.
Имильда уже собрала вещи, которые собиралась взять с собой.
По обеим сторонам седла можно было разместить по большой сумке.
Если их как следует упаковать, в них поместится очень много.
Позади седла можно привязать тяжелое пальто.
Скоро наступит лето, зимние платья ей не понадобятся, а летних, которые занимают не так уж много места, можно взять с собой побольше.
Пересмотрев уже сложенные вещи, Имильда добавила к ним еще некоторые, решив, что они могут ей пригодиться.
Самым трудным было раздобыть деньги.
Однако Имильда понимала, что без них отправляться в путь нельзя. Если вдруг ее план сорвется, без денег ей не обойтись.
Дождавшись, когда отец с мачехой лягут спать, Имильда спустилась вниз, намереваясь украдкой пробраться в кабинет секретаря графа, который одновременно исполнял обязанности управляющего поместьем.
В кабинете в сейфе хранились деньги, из которых граф каждую пятницу выплачивал жалованье работникам.
Там же хранились деньги, полученные от арендаторов.
Раз в месяц отец ездил в Сент-Олбанс и клал их в банк.
Поскольку сейчас был конец апреля, в сейфе должна была лежать крупная сумма.
По счастью, Имильда знала, где хранятся ключи от сейфа, хотя никому в доме об этом не было известно.
Ей как-то случилось быть в комнате, когда отцу срочно потребовались деньги, а секретарь куда-то отлучился, и граф собственноручно открыл сейф.
И теперь Имильда тихонько спустилась по лестнице, захватив с собой свечу, и вошла в погруженную во мрак комнату.
Она старалась двигаться бесшумно, хотя была абсолютно уверена, что никто в этой части дома ее не услышит.
Денег в сейфе оказалось даже больше, чем она предполагала.
Имильда взяла двести фунтов, рассудив, что этих денег ей хватит надолго.
Потом она написала долговую расписку, подписала ее и положила на дно сейфа.
Заперев его, девушка взяла свечу и возвратилась в свою комнату.
Имильда не надеялась, что ей удастся побыть на следующее утро с отцом. Перед отъездом в Лондон ему предстояло встретиться со множеством людей.
Нужно было отдать распоряжения о ремонте конюшни, о строительстве теплицы, об очистке ручьев, которые питали озеро.
Позавтракали они вместе.
Когда отец встал из-за стола, собираясь отправиться в кабинет, Имильда сказала ему:
– Не перетруждайся, папа. Впрочем, я, похоже, напрасно тебе это говорю. Ты ведь стремишься, чтобы твое поместье, как всегда, было идеально. Я так люблю свой дом!
– Я буду скучать по тебе, моя хорошая, когда тебе придется его покинуть, – ответил граф. – Но с этим ничего не поделаешь. Такова жизнь.
Он поцеловал Имильду в щеку и направился к двери, бросив на ходу:
– Между прочим, сообщение о твоей помолвке должно быть опубликовано в сегодняшнем утреннем номере «Лондон газетт».
С этими словами он поспешно вышел, не дожидаясь ответа дочери, словно опасаясь того, что мог услышать.
Имильда не сомневалась, что сообщение о помолвке не заставит себя ждать, однако у нее не было никакого желания его читать.
Единственное, чего ей хотелось, – это как можно быстрее уехать.
Мачеха оставалась у себя в спальне: для нее еще было слишком рано.
Даже Бетси и другие горничные еще не начали хлопотать по дому.
Взяв приготовленные сумки, Имильда спустилась по черной лестнице и, никем не замеченная, быстро направилась к конюшне.
Там она приказала одному из конюхов оседлать Аполлона.
– Я так и думал, что вы поедете кататься верхом сегодня утром, миледи. Мы все будем скучать по вас, когда вы уедете в Лондон, – сказал он.
– И я буду по вам скучать, – ответила Имильда.
В этот момент грум обратил внимание на тяжелые сумки, которые держала Имильда, и в глазах его отразилось удивление.
– Здесь вещи, которые я должны отвезти одному больному, – пояснила Имильда.
Конюх улыбнулся:
– Какая же вы добрая, миледи. Прямо как ваша мама. Она всегда отвозила что-нибудь тем, кто заболел или попал в беду.
Имильда улыбнулась ему в ответ, вскочила в седло и выехала из конюшни.
Она не опасалась, что потом, когда ее станут искать, узнают от конюха, в какую сторону она поехала. Вряд ли кто-нибудь догадался бы, куда именно она направилась. Место, чтобы спрятаться, она выбрала идеальное.
Имильда ехала все дальше и дальше по полям и лесам, принадлежавшим отцу, удаляясь от родного дома и приближаясь к Мелверли-холлу.
Ей еще никогда не доводилось бывать там.
Но девушка часто охотилась вместе с отцом и прекрасно знала, где находится имение маркиза.
Прошлой зимой она даже увидела его издалека. В тот день они отъехали слишком далеко от дома, так что добрались почти до самого Мелверли-холла. Обратный путь показался им очень утомительным.
Блестящая идея, которая пришла в голову Имильде, состояла в том, чтобы укрыться от маркиза в его собственном доме.
Никто и не подумает там ее искать!
По какой-то непонятной причине маркиз не приезжал домой после смерти своего отца.
По возвращении из Франции с первыми тридцатью тысячами солдат оккупационной армии он остался в Лондоне, где вскоре стали распространяться слухи о его бесчисленных любовных похождениях.
Конечно, Имильда опасалась, что отец, обнаружив ее исчезновение, обратится за помощью к сыщикам, когда убедится, что не в состоянии сам разыскать дочь.
Однако она была абсолютно уверена в том, что он пойдет на это лишь тогда, когда исчерпает все остальные средства.
