И все-таки как могли дамы из высшего общества, увешанные бриллиантами, позволять оплачивать свои карточные долги чужому мужчине?
Однако долго она над этим задумываться не стала и, войдя в свою комнату, открыла принесенную книгу, историю Тюдоров.
За ужином Имильда с удивлением констатировала, что ее место оказалось рядом с маркизом.
Она полагала, что ее посадят между мачехой и герцогом.
Но, увидев лорда, главу административной власти в графстве, решила, что, естественно, рядом с графиней должен сидеть он.
Ужин начался, и маркиз тут же принялся любезничать с дамой, сидевшей по другую сторону от него.
Имильда насмешливо подумала, что тот, с кем она приехала, наверняка чувствует себя не лучше, чем вчера вечером баронет.
Должно быть, скрежещет зубами от ревности!
Слева от Имильды сидел один из старых друзей отца.
Он обсуждал со своей соседкой новые правила, принятые недавно на заседании жокейского клуба.
На Имильду ее соседи не обращали ни малейшего внимания, однако это ее ничуть не задевало.
Она с интересом наблюдала за присутствующими.
Внезапно один из гостей, уже изрядно выпивший, заявил:
– Я считаю, мы должны начать эту трапезу с тоста за здоровье сегодняшнего победителя. Быть может, я несколько запоздал, но я хочу поднять бокал за лучшего наездника, которого я когда-либо видел, за маркиза Мелверли.
Он поднял бокал.
Гости из вежливости последовали его примеру.
– За Мелверли! – воскликнул словоохотливый гость. – За веселого, отличного парня!
Он затянул первый куплет песни, но, поскольку никто его не поддержал, поспешил осушить свой бокал.
Все остальные лишь пригубили, а Имильда поставила бокал на стол нетронутым, решив, что похвал маркизу уже достаточно.
Беседа за столом возобновилась, и Имильда была несколько удивлена, когда маркиз вдруг повернулся к ней.
– Я заметил, леди Имильда, – проговорил он, – что вы не выпили за мое здоровье. У вас на это особая причина или вы считаете, что на сегодня с вас уже довольно шампанского?
Помолчав несколько секунд, чтобы собраться с мыслями, Имильда ответила:
– Если хотите знать правду, я считаю, что не стоит так много суетиться по пустякам.
Маркиз был явно удивлен:
– Так вы считаете, что состязания, которые устраивает ваш отец, – это пустяки? Странно!
– Но ведь пили за вас, а не за скачки, – возразила Имильда.
– Значит, вы считаете, что я не стою того, чтобы за меня пить? – упорствовал маркиз.
Имильде показалось, что, хотя маркиз и поражен выказанным ему неуважением, он искренне хотел бы узнать, чем руководствовался человек, осмелившийся на это, и девушка решительно произнесла:
– Я считаю, милорд, что ваше внимание должно быть сосредоточено на гораздо более важных вещах.
– Каких же? – спросил маркиз с плохо скрываемой враждебностью.
– Если вы и в самом деле хотите это знать, я скажу, но, возможно, это будет вам неприятно.
– Все равно говорите, – резко бросил маркиз.
– Если вы хотите знать правду, – проговорила Имильда, – я считаю странным, что такой влиятельный джентльмен, как вы, не старается в данный момент способствовать восстановлению своей страны, разрушенной войной.
Маркиз с изумлением смотрел на нее. Похоже, он не понимал, что она имеет в виду. Наконец он произнес:
– Полагаю, вам должно быть известно, что ради мира в нашей стране я сражался на полуострове, участвовал в битве при Ватерлоо. По-вашему, этого ничто?
– Этого недостаточно для человека столь влиятельного, занимающего такое высокое положение, как вы. Мы сумели выиграть войну, но у нас плохо получается использовать долгожданный мир.
– Что конкретно вы имеете в виду? – спросил наконец маркиз.
– Большинство мужчин, которые вернулись из оккупационной армии, равно как и тех, что пришли домой после окончания войны, не получили ни работы, ни пенсии от благодарного правительства.
Секунду помолчав, маркиз сказал:
– Мне кажется, если бы они хорошенько поискали, то смогли бы найти работу. Фермеры всегда испытывают недостаток в рабочей силе.
– Так было во время войны. Но когда война закончилась, с континента в Англию начали привозить дешевые продукты, и фермерам пришлось несладко. До сих пор очень многие из них с трудом сводят концы с концами.
Маркиз промолчал, и Имильда догадалась, что он понятия об этом не имел.
– Если вы читаете газеты, – продолжала она, – то должны знать, что многие сельские банки обанкротились и фермеры потеряли все свои сбережения.
Маркиз не проронил ни слова.
– Они лишились работы. Им оставалось или идти воровать, или надеяться на помощь более удачливых соседей. Если не это, их ждала голодная смерть.
– Я действительно не представлял, как плохо обстоят дела, – проговорил маркиз.
– Именно настолько, – сурово подтвердила Имильда. – И я считаю, что такой влиятельный человек, как вы, должен был бы довести до сведения властей истинное положение дел в деревне.
– Но власти наверняка знают обо всем, что вы мне только что рассказали.
– Чтобы что-то было сделано, нужно всколыхнуть общественное мнение. А вы, милорд, имеете возможность выступать с трибуны палаты лордов.
– Это верно. Но я очень сомневаюсь, что кто-нибудь заинтересуется моим мнением.
– Не стоит скромничать, – заметила Имильда. – Вы герой войны. Но есть и другие герои. И никто из них не вспомнил о тех, кто был ранен при Ватерлоо. Они вернулись в Англию, и их, искалеченных, оставили умирать с голоду. Они не получили даже пенсии, но никто не удосужился поставить об этом вопрос перед парламентом.
Имильда с трудом сдерживала слезы, и маркиз поспешно проговорил:
– Как вам известно, после окончания войны я служил во Франции. Неужели никто не позаботился об этих людях?
– Только их односельчане. Те же, у кого не оказалось ни родственников, ни друзей, были вынуждены просить милостыню либо воровать.
– Клянусь вам, я понятия об этом не имел! Конечно, что-то должно быть сделано для этих несчастных.
– Так многие говорили, но до дела ни у кого руки так и не дошли, – заметила Имильда.
– А сейчас? – спросил маркиз.
– Сейчас дело, похоже, сдвинулось с мертвой точки. Но все-таки правительство очень плохо представляет себе, как трудно живется фермерам.
Маркиз ничего не ответил, и Имильда поняла, что ее слова были услышаны. Он явно размышлял о том, что она ему только что рассказала.
