– Да-да, сегодня прилетает его мать.
– Трой! Какая прекрасная новость!.. Джаспер! – крикнула Джулия в сторону. – Трой приедет навестить Рики.
На заднем фоне Джаспер что-то ответил радостным голосом.
– Боюсь, мне пора, – сказал Аллейн. – Спасибо, что сообщили про открытку.
– Вы ведь не обижаетесь на нас? У вас такой же голос, как у Рики, когда он дуется.
– Какой смысл мне обижаться. А кстати, миссис Феррант стирает для вас белье?
– Да, вещи, которые требуют ручной стирки. Всякие откровенные наряды, кружева, оборки, белье тонкой работы. Она просто волшебница в том, что касается глажки. Настоящая миссис Тигги-Винкл
[53].
– Она сама забирает и привозит белье?
– Обычно мы и забираем, и привозим. А что?
– Мне надо бежать. Большое спасибо.
– Погодите минуточку, пожалуйста. Вы считаете, Луи бросил открытку на дороге специально, чтобы мы получили ее только после того, как он сбежит?
– Нельзя исключать такую вероятность. До свидания.
По пути в Коув Аллейн размышлял о том, что на месте Фарамондов очень многие мечтали бы избавиться от такого родственничка, как Луи, но только Фарамонды признались в этом открыто.
II
– Сначала навестим мадам Феррант, – сказал Аллейн, когда они въехали в Дип-Коув. – Оба пойдете со мной. Она явно не из тех, кого легко разговорить, однако попытаться стоит.
Дверь им открыла сама миссис Феррант с аккуратно убранными под черную косынку волосами, туго завязанным фартуком и закатанными рукавами. Она была бледнее, чем обычно, из-за чего ее глаза казались еще более темными.
Аллейн представил ей Фокса и изложил заранее придуманную причину визита. Он заберет вещи сына и, конечно, оплатит счет, если мадам будет так добра, чтобы сейчас его подготовить.
– А счет уже готов, – ответила миссис Феррант и пригласила их пройти в гостиную.
Там она открыла один из ящичков в маленьком бюро и достала счет. Аллейн заплатил, а она расписалась на счете.
– Мадам наверняка понимает, – сказал Аллейн по-французски, – что, как ни прискорбно, в сложившихся обстоятельствах дальнейшее пребывание здесь моего сына невозможно.
– Parfaitement
[54].
– Особенно поскольку имеющиеся у него телесные повреждения нанесены мужем мадам.
Ни один мускул не дрогнул на лице миссис Феррант.
– Вам, разумеется, сообщили, – продолжал Аллейн уже на английском, – что он арестован. Возможно, от вас потребуется предстать перед судом в понедельник.
– Мне нечего сказать.
– Тем не менее, мадам, вам придется присутствовать.
Она слегка склонила голову набок.
– До суда вам разрешат повидаться с мужем.
– Я не желаю его видеть.
– Мне следует пояснить, что хотя он арестован за разбойное нападение, за этим обвинением может последовать более тяжкое: торговля запрещенными веществами.
– Это обвинение представляется мне абсурдным.
– О, вовсе нет, мадам. Позвольте напомнить вам, что прошлой ночью ваш сын переправлял записки от вас в дом Сидни Джонса и обратно. В дом, где ваш муж и Джонс хранили партию наркотиков, и где они, при вашем потворстве, готовились к побегу.
– Мне ничего об этом не известно. Ничего. Мой сын еще ребенок.
– По возрасту – несомненно, – вежливо ответил Аллейн.
Миссис Феррант была все так же невозмутима.
– Скажите, – продолжал Аллейн, – как давно вы знаете об истинной цели поездок вашего мужа в Марсель и на Лазурный берег?
– Не понимаю, о чем вы.
– Это увеселительные поездки? Вы сопровождаете его?
Она тихо фыркнула.
– Может, у него роман на стороне?
Ее взгляд выражал отвращение.
– Это рабочие поездки?
Миссис Феррант молчала.
– Ах, ну да, он же отправляет вам открытки, чтобы вы знали, где его искать в случае срочной необходимости.
Миссис Феррант принялась пересчитывать деньги, оставленные Аллейном на столе.
– Есть еще одна маленькая проблема, с которой вы можете нам помочь, – продолжал он. – Не будете ли вы так любезны припомнить тот день, когда была убита Дульси Харкнесс?
Миссис Феррант убрала руки за спину – резко, будто спрятала, но тут же сделала вид, что поправляет завязки фартука.
– Убита? – переспросила она. – Про убийство никто не говорил.
– Нет, говорили. Заезжали ли вы с мужем в «Лезерс» утром того дня?
Ее губы сжались в длинную прямую линию.
– Мадам, – сказал Аллейн, – почему вы так неразговорчивы? Вам не нравится слово, которое я употребил? Хорошо, возможно, то происшествие – действительно несчастный случай. Но чтобы установить, так это или нет, нам нужна любая информация, даже самая, казалось бы, незначительная о том, что происходило в «Лезерс» тем утром. Нам известно, что вы с мужем туда заезжали. Почему этот визит был для вас так важен? Связан ли он с зарубежными делами вашего мужа?
Философ-метафизик сказал бы, что последующее мгновение доказывало: человек думает не только головой, но всем телом. Миссис Феррант сделала глубокий вдох и замерла. Аллейн успел заметить, как на шее у нее запульсировала вена, и подумал – не признак ли это того, что миссис Феррант сейчас впадет в ярость?
Она разжала губы и взяла себя в руки.
– Простите. Надеюсь, вы понимаете, что у меня был шок, и я сейчас сама не своя. Я пережила потрясение в связи с тем, что у моего мужа неприятности.
– Конечно.
– Да, мы заезжали в «Лезерс» утром упомянутого вами дня. Мужа попросили там что-то починить – кажется, труба протекла, и он заехал туда предупредить, что пока не может этим заняться.
– Вы видели мистера Харкнесса?
– Я сидела в машине. Может быть, мой муж его видел. А может быть, и нет.
– А Сидни Джонса вы видели?
– Его-то? Да, он там был. Говорили что-то про ссору между Харкнессом и девушкой.
– Не помните, были ли в конюшне лошади?
– Я не видела. Не заметила, что там в конюшнях.
– А на выгоне? Или на холме?
– Не заметила.
– Во сколько вы заезжали?
– Около десяти тридцати. Или чуть позже.
– А еще где-нибудь были тем утром?
