И что ей следовало предпринять в отношении Брюса и Клода?
Брюс был в восторге от встречи с Верити. Он высоко поднял свою твидовую шляпу, послал ей поверх лилий в корзине ослепительную улыбку и, поприветствовав ее своим густым и подозрительным шотландским акцентом, пояснил, что прибыл с обычным субботним визитом к своей «биедной ледди», и поинтересовался, как Верити находит ее «сиодня» и считает ли, что состояние «иё п’др-руги» улучшится.
Верити сказала, что, на ее взгляд, миссис Фостер выглядит прекрасно и что сейчас у нее гости, на что Брюс ожидаемо ответил, что он, конечно, подождет, а если еще один визит гостей будет миссис Фостер в тягость, он просто оставит «лайлии у дминистр-ратор-ра», чтобы их отнесли к ней в комнату.
– Она ж’лает быть увер-рена, что ее сад цветет, – сказал он.
Клод прислушивался к их диалогу с полуулыбкой и бегающим взглядом.
– Значит, вы в конце концов нашли сюда дорогу? – спросила Верити – не могла же она не сказать ему ничего.
– О, да, – ответил он. – Благодаря Брюсу. Он уверен, что она будет рада меня видеть.
У Брюса при этом сделался такой вид, будто ему хотелось бы опротестовать это замечание, и он уже начал было: «Ну, не с’всем тах…», но Клод перебил его:
– Это ведь она вон там? А с ней – это Пру?
– Да, – лаконично ответила Верити.
– А кто этот «денежный мешок» рядом?
– Друг.
– Думаю, я должен выяснить, – сказал он со слабым подобием наглой улыбки и как будто собрался сделать это немедленно.
– Клод, подождите, пожалуйста, – остановила его Верити.
Она в испуге повернулась к Брюсу, который без промедления произнес:
– О, м’стер Хартер, вы не думаети, что луш-ше повр-ременить чуток?
– Нет, – бросил Картер через плечо, – благодарю. Я ждать не стану. – И продолжил начатое движение.
«Не могу же я побежать за ним, повиснуть у него на руке и устроить сцену», – подумала Верити. Придется Пру и Гидеону справляться самим.
И Пру, разумеется, сумела это сделать. Расстояние было слишком большим, чтобы разобрать слова, так что Верити наблюдала за происходившим, как за пантомимой. Сибил протянула руку и сжала плечо дочери. Пру развернулась, увидела Клода и встала. Гидеон жестом выразил недоумение, а Пру решительно шагнула навстречу Клоду.
Они остановились друг перед другом, лицом к лицу, Пру стояла, выпрямив спину, – маленькая фигурка, воплощавшая истинное достоинство. Клод – спиной к Верити, опустив голову. Гидеон помог Сибил подняться и повел ее к дому.
– В доме ей будет луш-ше, – озабоченно сказал Брюс, – да, луш-ше.
Верити почти успела забыть о его присутствии, но вот он стоял рядом, взволнованно глядя на букет своих лилий. В этот момент Верити испытывала к нему почти симпатию.
Пру, видимо, сказала Клоду нечто не подлежавшее возражениям, после чего быстро зашагала к дому, догнала Гидеона с матерью на ступеньках, взяла Сибил под руку и завела внутрь. Клод проводил их взглядом, повернулся было лицом к Верити, но передумал и слинял по направлению к деревьям.
– Он пр-риехал без моего пр-риглашенья, – горячо заверил Брюс. – Он выудил из меня инфор-рмацию.
– Охотно верю.
К ним подошел Гидеон.
– Все в порядке, – сказал он Верити. – Пру повела миссис Фостер наверх, в ее номер. – И обращаясь к Брюсу, добавил, – Не подождете ли вы внизу, в вестибюле, пока Прунелла не спустится?
– Хонешно, сэр, благодар-рю, – ответил Брюс и тоже направился к дому.
Гидеон улыбнулся Верити. Улыбка, по ее оценке, была вполне жениховская.
– Какой странный, однако, получился визит, – заметил он.
– Как все прошло? До того как вмешался Противный Клод?
– Полагаю, могло быть и хуже. Хотя ненамного. Никаких раскрытых объятий и восторженных приветствий. Вы проделали замечательную работу, подстелив соломку, мисс Престон, чтобы она вообще согласилась меня принять. Мы вам чрезвычайно признательны. – Он помешкал немного и продолжил: – Вы позволите мне спросить, что… у нее… у матери Пру… Не знаю, как лучше выразиться. Что-то у нее с… – Он прикоснулся к своему лицу.
– Я понимаю, что вы имеете в виду. Да. Что-то есть.
– Я просто хотел узнать…
– Это появилось недавно.
– Мне кажется, Пру тоже заметила. Она расстроилась. Конечно, она и виду не подала, но расстроилась.
– Пру все объяснила Противному Клоду?
– Да. Жутковатый субъект. Но она прекрасно справилась с ним, – с гордостью закончил Гидеон.
– Вот она идет.
Когда Прунелла присоединилась к ним, она была мертвенно-бледна, но держала себя в руках.
– Теперь можно ехать, – сказала она. И села в машину.
– Где твоя сумка? – спросил Гидеон.
– Что? О черт, – сказала Прунелла. – Я забыла ее наверху. Какая дура! Теперь придется возвращаться.
– Может, лучше мне? – предложил Гидеон.
– Она в ее комнате. Но мама очень злится на тебя.
– Может, мне удастся реабилитироваться, войду как ни в чем не бывало, с блаженным видом.
– Замечательная идея! – воскликнула Прунелла. – Да, попробуй. Скажи, что она выглядит как мадам Онассис.
– Это неправда. Ничего подобного, даже близко. Она – меньше чем кто бы то ни было, – заметила Верити.
– А она думает, что похожа.
– Попробовать все же стоит, – подхватил Гидеон. – Терять все равно нечего.
– Больше нечего.
Он отсутствовал дольше, чем они ожидали, а когда вернулся с сумкой Прунеллы, вид у него был растерянный. Он завел машину и тронулся.
– Ничего хорошего? – решилась спросить Прунелла.
– Во всяком случае, она ничем в меня не запустила.
– О, даже так?
На обратном пути она была очень молчалива. Сидя на заднем сиденье, Верити видела, что она положила руку на колено Гидеону. Он коротко накрыл ее ладонь своею и посмотрел на нее. Он хорошо знает, как с ней управляться, подумалось Верити. Сомнений в том, кто у них главный, не возникнет.
Когда они подъехали к ее дому, Верити пригласила их зайти выпить, но Гидеон сказал, что их ждет его отец.
– Я сама провожу крестную Вэ в дом, – сказала Прунелла, увидев, что Гидеон собрался это сделать.
Она вошла внутрь вслед за Верити, поцеловала ее и еще раз горячо поблагодарила, а потом спросила:
– Насчет мамы. У нее был удар?
– Дорогая моя, почему тебе это пришло в голову?
– Ты же заметила, я видела, что ты заметила.
