– Мисс Престон так и сказала. Туда мы и направимся.
Подъездная аллея тянулась между зарослей рододендронов и весьма неожиданно выныривала на площадку перед домом.
Когда Аллейн поднял голову, чтобы осмотреть фасад, ему показалось, что кто-то отпрянул от окна в дальнем конце первого этажа. Других признаков жизни заметно не было.
Дверь им открыла складная маленькая женщина в переднике. Ее подозрительный взгляд скользнул по машине и водителю и остановился на Аллейне, который снял шляпу.
– Вы, должно быть, миссис Джим Джоббин? – поинтересовался он.
Миссис Джим, уставившись на него, ответила:
– Да, это я.
– Сможет ли мисс Фостер уделить мне минуту, если она дома?
– Ее нет.
– О!
Миссис Джим непроизвольно бросила взгляд через небольшую покатую долину туда, где бесстыдно выставлял себя напоказ Мардлинг.
– Она уехала.
– Очень жаль. Не возражаете, если я войду и переговорю с вами? Я – офицер полиции, но пусть это вас не пугает. Мне нужно лишь уточнить некоторые детали в дознании, касающемся миссис Фостер.
Ему показалось, что миссис Джим прислушалась к чему-то внутри дома и ничего, видимо, не услышала. Она снова выжидательно посмотрела на Аллейна и отступила, пропуская его внутрь.
– Позвольте, я только попрошу своего коллегу подождать, – сказал Аллейн и вернулся к машине.
– Что-то тут скрывают, – тихо сказал он. – Если кто-то объявится и предпримет попытку скрыться, спросите, не мистер ли это Картер, и задержите его здесь. То же и с садовником. – Вслух он произнес: – Я долго не задержусь, – и вернулся ко входу.
Миссис Джим пропустила его в дом, и он вошел в просторный холл красивых пропорций: стены, обшитые резными дубовыми панелями, имитирующими складки ткани, расписной потолок и изящная лестница, ведущая наверх.
– Какой прелестный дом, – сказал Аллейн. – Вы за ним присматриваете?
– Помогаю по хозяйству, – сдержанно ответила миссис Джим.
– Мисс Престон говорила мне о вас. Смерть миссис Фостер, наверное, явилась для вас тяжелым ударом – после стольких лет знакомства.
– Да, мне очень жаль, – скупо согласилась миссис Джим.
– Вы ожидали чего-то в этом роде?
– Я ничего не ожидала. Я никогда не думала, что она покончит с собой, если вы это хотели узнать. Она была не таким человеком.
– Похоже, все так думают, – сказал Аллейн.
Холл тянулся через весь дом и заканчивался окнами с видом на розарий и туманный кентский Уилд вдали. Аллейн подошел к окну как раз вовремя, чтобы заметить над изгородью из самшитовых кустов то появляющиеся, то исчезающие плечи и голову. Их обладатель явно бежал по ту сторону изгороди, согнувшись в три погибели.
– У вас в саду кто-то очень странно ведет себя, – сказал Аллейн. – Взгляните.
Она подошла и встала у него за спиной.
– Этот человек скрючился за изгородью. Может, гонится за каким-нибудь животным? – предположил Аллейн.
– Понятия не имею.
– Кто это может быть?
– Сегодня рабочий день у садовника.
– У него длинные светлые волосы?
– Нет, – поспешила ответить миссис Джим и тут же прикрыла рот ладонью.
– А этот джентльмен там, в саду, случайно, не мистер Клод Картер?
– Может быть.
– Вероятно, он ловит бабочек?
– С него станется. Он делает что хочет, – безо всякого выражения ответила миссис Джим.
Отойдя от окна, но продолжая наблюдать за изгородью, Аллейн сказал:
– У меня к вам только один вопрос, миссис Джоббин. Насчет конверта, который, насколько мне известно, вы положили в ящик стола миссис Фостер.
– Она дала его садовнику примерно за неделю до своей смерти и велела положить в ее стол. А он передал конверт мне и попросил сделать это. Я и положила.
– И вы сообщили миссис Фостер, что он там?
– Правильно. А вспомнила я об этом уже после дознания.
– Вы знаете, что было в конверте?
– Это не мое дело, сэр, не так ли? – ответила миссис Джим подчеркнуто вежливо. – На нем было написано «Завещание», мисс Пру сказала, что это мерзость. Она отдала его адвокату.
– Вы не помните, конверт был запечатан?
– Заклеен. Вроде бы.
– Вроде бы, миссис Джим?
– Нельзя сказать, что тщательно. Так, слегка. Она всегда так заклеивала свои письма. Бывало, подумает, откроет, потом снова заклеит тем, что осталось от клея. Она всегда задней мыслью сильна была.
– Вы разрешите мне взглянуть на ее стол?
Лицо миссис Джим побагровело, и она оттопырила нижнюю губу.
– Миссис Джоббин, – сказал Аллейн, – не думайте, что мы приехали сюда с какой-то иной целью, кроме как попытаться выяснить все детали и не допустить несправедливости ни к кому, в том числе к мисс Прунелле Фостер, а если уж на то пошло, то и к памяти ее покойной матери. В данном случае я не расставляю никаких ловушек, хотя нельзя сказать, что полицейские не делают этого никогда, что вам, полагаю, хорошо известно. Но не в этом случае и не сейчас. Я просто хочу осмотреть стол и буду признателен, если вы мне покажете, где он находится.
Она уставилась на него долгим пристальным взглядом, а потом ее вдруг словно прорвало:
– Это не мое дело, не так ли? Я ничего не знаю о том, что здесь происходит, сэр, и, если позволите высказаться откровенно, знать не желаю. С мисс Пру все хорошо. Она приятная молодая леди, даже притом, что расслышать можно в лучшем случае половину из того, что она говорит, и всем видно, как она расстроена. Но у нее есть молодой человек, который самым заботливым образом опекает ее, так что он за ней присмотрит. Так же, как и его старик… его отец, – поправилась миссис Джим. – Во всяком случае, он очень доволен их помолвкой, потому что получит теперь то, к чему у него сердце прикипело.
– Вот как? И что же? – поинтересовался Аллейн, не спуская взгляда с изгороди за окном.
– Это поместье. Он хотел его купить и, говорят, готов был отдать за него любые деньги. Так вот теперь его желание по-другому, но сбудется. Решено, что у него здесь будут свои комнаты, отдельные. Ладно, покажу вам стол, идите за мной.
Стол находился в небольшой комнате, которая при жизни Сибил служила ей будуаром, она располагалась между большой гостиной и столовой, где в день смерти старого садовника верхне-квинтернские дамы устраивали свое собрание. Стол – прелестный образец чиппендейловского мебельного искусства – стоял под окном. Миссис Джим указала на средний ящик, и Аллейн открыл его. Внутри оказались бумага для писем, марки и дневник.
