Однако в тот день Жанна забыла нечто важное. Вернее, её заставили забыть.
Ей тогда только стукнуло восемнадцать. Толком не оперившийся птенец, вырвавшийся из гнезда – так, кажется, дразнил Жанну полковник Зейн, названый отец. Но Жанна с улыбкой отмахивалась, воображая себя великим солдатом, которого вела праведная цель. И имя ей месть.
Горячая в своих побуждениях Жанна в каждом карге видела убийцу родителей, выбрала наиболее подходящего кандидата и не заметила, как отделилась от группы, вступив с ним в схватку. Её сердцем и разумом завладела месть, придала сил, до предела накалила эмоции и позволила победить. Невзирая на распирающую грудь ярость, Жанна руководствовалась холодным расчетом, подловила и безжалостно вонзила пришлому кинжал в шею.
Хлынувшая из карга кровь окропила офицера с ног до головы, залила лицо и руки.
Пришлый захрипел, схватился за разорванное горло, отшагнул и что-то быстро съел, и его тело немедленно расплавилось зелёной жижей по белоснежному снегу. А Жанна осела на колени и вперилась взглядом в свои ладони, покрытые вражеской кровью.
Она смогла. Убила. Отомстила за родителей.
Чувства захлестнули, зашкалили. Убийство одного не принесло ожидаемого облегчения. Ни капли. Новоиспеченный офицер ясно поняла: чтобы отомстить за родителей, очистить их светлую память, ей нужно истребить всех каргов до единого. Пока хоть один пришлый будет бродить по Земле, покоя Жанна не обретёт.
И тут она интуитивно почувствовала присутствие рядом другого чужеземца.
Этот был сильнее, чем тот, которого она уже прирезала. От этого карга волнами исходила мощь, придавливающая огромной силой, точно осколок скалы, к земле.
И этот пришлый вознамерился убить её. Жанна отлично прочувствовала направленную на неё жажду смерти, такую же, как и у неё самой, – бездонную обоснованную ненависть. Чёрную. Всепоглощающую.
Что-то внутри Жанны воспротивилось, эмоции выплеснулись через край. Не стала дожидаться, пока пришлый атакует первым, надеясь застать врасплох. Всё так же сидя в снегу в окровавленном ореоле, офицер резко обернулась и метнула в чужеземца кинжал, обагрённый кровью его сородича. Но карг ловко увернулся и ринулся на неё, замахиваясь хлыстом для маневра.
Жанна вскочила, и вдруг внутри неё что-то надломилось, словно кто-то разорвал сдерживающий кокон и теперь рвался наружу, среагировав на смертельную опасность. Сквозь омут яркой боли офицер почувствовала в себе ЕЁ.
ОНА – чёрно-синяя грациозная кошка – рвалась на свободу, чтобы защитить Жанну. И ничего не понимающая Жанна не смогла сдержать её натиск, кошка захватила власть.
Сквозь обезумевшие глаза зверя Жанна наблюдала приближение карга. Но тот вдруг замер на полпути – видимо, тоже учуял ЕЁ. Не растерялся, сорвал с лица маску, показывая свою звериную суть, и обрушил Волю.
Кошка замерла, придавленная мощной силой великолепного самца, так и не успев до конца поглотить слабую человеческую половину и перекинуться. Злилась, противилась альфе, не веря, что проиграла. А карг подобрался ближе, обхватил ладонями претерпевшее изменение лицо Жанны, убрал ядовитую зелень из своего взгляда, заменив чистым янтарём, приносившим успокоение. Говорил чувствами, что не причинит вреда.
И кошка поверила. Отступила в глубь сознания, признав его силу. Признав его как альфу и как пару. Потому что он тоже признал её. Кошка отступила, доверившись самцу, что тот позаботится о слабой человеческой половине.
Но карг ввёл Жанну в гипноз, заставив забыть эти переломные минуты в её судьбе. Забыть о том, кто она на самом деле.
– Я найду тебя позже, когда будешь готова… – обещал напоследок.
От перенапряжения организма Жанна утратила сознание. Рооман занёс бесчувственную Жанну в пустое безопасное здание и оставил. Случайных свидетелей тайны убил и исчез, будто его и не было.
Пока Рооман делился воспоминаниями, Жанна вдоволь напиталась его эмоциями. Ощутила, как тяжело ему было оставить её там, в Первом городе, среди людей; как переживал все эти два долгих года, разыскивая её; как злился, когда при встрече не узнала и запротивилась ему. И как корил себя за то, что сотворил в шатре, не сумев обуздать свои и внутреннего зверя эмоции. Как гневался, когда заявила, что любит другого.
А ещё в глубинах души Рооман ненавидел её за то, что она человек. Не вер, как он. Мирился с этим, да, но всё равно неосознанно продолжал ненавидеть. И знал, что их ненависть обоюдна.
Пусть их звериная часть уже сделала свой выбор, человеческие половины борются.
Не сразу Жанна поняла, что сильные руки Роомана сжимают крепче, что он, больше не в силах противиться своим желаниям, жадно целует. Не сразу осознала, что с не меньшим пылом отвечает мужчине.
Хотела остановиться, прекратить это безумство, но… не смогла оттолкнуть. Пробудившаяся вместе с утраченной памятью её звериная часть рвалась к каргу, сотрясая мощными ударами клетку подсознания. И Жанна сдалась под натиском чувств, пожелав избавиться от этого умопомрачительного коктейля эмоций и признаний и обрести успокоение.
«Пусть», – оправдывала себя, поддаваясь ласкам мужчины. Да, в данный миг просто мужчины, без всяких там разделений. Сейчас ей хочется побыть обычной женщиной, а о последствиях подумает после.
Правда слишком тяжела, чтобы вынести её в одиночестве.
В этот раз всё произошло совсем иначе.
Нет, Рооман нисколько не был нежен, нежность – не про него. Не кусал, правда, офицер отдалась сама. Он целовал с безудержной жадностью, разорвал одежду Жанны и от своей не забыл избавиться, сминал хрупкое на вид, но натренированное желанное девичье тело, порой грубо, но и сильной боли не причинял.
Судя по стонам, зажмуренным глазам и приоткрытым от удовольствия девичьим губам, а не исказившемуся от боли лицу, проникновение вышло не таким уж и болезненным. Рооман осторожничал, насколько мог. Он, конечно, понимал, что Жанна пошла на поводу своих эмоций, а после будет жалеть об их неожиданной близости. Но играть в благородного рыцаря не собирался, поскольку неистово хотел её.
Жанна отвечала. Целовала в ответ, выгибаясь под натиском карга, не думая сдерживать рвущиеся из груди стоны. Оглаживала рельефные мышцы плеч, в моменты острого наслаждения царапала руки с тёмной вязью татуировки, очерчивала кубики пресса.
Офицер оттолкнула нависнувшего над ней мужчину, затем оседлала. В приглушенном автоматизированной системой свете контрастировали глаза карга, горящие насыщенным янтарём. Жанна невольно вздрогнула: Рооман взирал на неё чистым, не прикрытым, голодным желанием. Но она не могла так! Выдохнула и запрокинула голову, отчего длинные русые волосы водопадом рассыпались по плечам и груди.
Глава пришлых позволил ей доминировать, расслабленно откинулся на подушки, подхватил под бедра и помогал, иногда хватая и оглаживая упругие груди Жанны, талию, подтянутый живот. Скользил пальцами по лону, по сосредоточению женственности, желая доставить ей наибольшее удовольствие. Хотел искупить свою вину за прошлый раз.
