Но он сыграл видную и не подлежащую забвению роль тогда, когда, после погубления не могших сорганизоваться и таким путем оказать сопротивление средней и низшей школ, нависла угроза и над высшей школой — если и не быть вовсе уничтоженной, то, во всяком случае, обезличенной. Ясинский учел совершенно правильно, что защита высшей школы должна быть основана на соединенных усилиях всех профессорских организаций, а объединить их можно было только на почве профессиональных нужд, ибо никакое иное объединение большевиками не было бы допущено. Так, развив необыкновенную энергию, Ясинский сумел создать в Москве профессиональный Союз научных деятелей, объединив очень трудно объединимое. Естественно, что В. И. стал во главе этой организации и возглавлял ее до конца своего пребывания в Москве.
Ясинского многие недолюбливали, как вообще не любят людей, чем-либо выделяющихся из серой среды. Ему ставили в вину его властолюбие, стремление быть на виду, внешнюю обстановку в организации, напоминавшую департамент, в котором В. И. играл роль директора, а при себе имел, как говорили, «лощеного» секретаря и целый рой дам и девиц… Все это имело основание. Ясинский был чрезмерным, может быть, любителем женщин и действительно обставлял свою деятельность излишней по тем временам помпой. Он имел также и ряд несимпатичных черт характера, создававших ему врагов. Но обыкновенно закрывали глаза на ту громадную и вполне реальную пользу, которую приносил общественности, посредством им созданной организации, этот деятель.
А польза, несомненно, была. Частью посредством первоначально созданного союза, частью посредством тех организаций, в которые он потом преобразовывался (особенно — в КУБУ), Ясинский прежде всего дал моральную поддержку нескольким тысячам научных деятелей. Они знали, что в случае притеснений или обид, наносимых большевицкой властью, есть кому за них заступиться. В. И. Ясинский умел, соблюдая твердость и настойчивость, не раздражать большевицких вождей ненужной резкостью, а часто, путем логических, спокойно высказываемых убеждений, достигать и противоположного результата — их содействия. В этом отношении, например, ему удалось сделать своим сторонником известного большевика Каменева, в ту пору возглавлявшего Москву. Были у него еще и другие сторонники подобного же рода. Поэтому, когда кого-либо из научных деятелей арестовывали, Ясинский пускал в ход все свои связи и знакомства и весьма часто добивался скорого освобождения из тюрьмы. За этой помощью охотно обращались к нему те самые критики, которые вообще так его поносили.
Вот еще некоторые из практических достижений В. И. Ясинского, по роли возглавляющего организацию научных деятелей:
Академические пайки — источник существования деятелей науки, литературы и искусства — выдавались первоначально из советских продовольственных распределителей. При этом нас нещадно обвешивали и обкрадывали, а вместо мяса выдавали почти одни кости. Жаловаться было некому, приходилось терпеть. Ясинскому удалось взять все это дело в ведение КУБУ, злоупотребления прекратились благодаря сильному надзору, — и несколько десятков тысяч лиц (одних только глав семейств — научных деятелей было в Москве свыше 7000 человек, помимо деятелей литературы и искусства) получили возможность сноснее питаться.
Жилищная нужда ставила в Москве научных деятелей в весьма тяжелое положение — и вследствие недостатка квартир, и вследствие безжалостных уплотнений и вселений, часто совсем неподходящих сожителей. Помимо хлопот об освобождении подвергшихся таким неприятностям сочленов от этих последних, Ясинский сумел создать при КУБУ жилищное товарищество, которому было передано для вселения в них в первую очередь, по мере освобождения квартир или отдельных комнат, научных деятелей, — одиннадцать многоэтажных домов в разных частях Москвы.
Для живущих в этих домах научных деятелей В. И. Ясинский неоднократно выхлопатывал бесплатные партии дров и торфа.
Под непосредственным руководством Ясинского был устроен в Москве кооператив для научных деятелей. Этот кооператив, насколько так было в наше пребывание в Москве, стал быстро развиваться.
Им же выхлопатывались неоднократно для ученых бесплатно раздаваемые партии одежды и обуви. Значение подобных выхлопатываний для живущих в культурных условиях мало понятно; их можно оценить, отведав на своей спине мученические условия жизни под большевицкой властью, с систематической голодовкой, отсутствием часто жилища, с холодом в нем, если оно и есть, с изношенностью или полным отсутствием одежды и обуви, при общих условиях рабской жизни…
По хлопотам руководимого Ясинским КУБУ для всех научных деятелей были созданы денежные прибавки к содержанию, получавшемуся по нормальным ставкам, и т. д., и т. д.
В. И. Ясинский прежде всего и всем своим существом был общественный деятель и именно этим, в течение первых лет большевицкого владычества, он привлекал к себе напряженное внимание и московской общественности, и советской власти. Но всякая общественная деятельность при большевицком режиме влекла за собой риск быть расстрелянным и, во всяком случае, сидеть время от времени в тюрьме. Этому последнему В. И. Ясинский подвергался неоднократно, но на его духе большевицкие репрессии мало отражались. Он принимал, между прочим, участие в пресловутом Общественном комитете помощи голодающим в 1920–1921 годах, учрежденном, с согласия советской власти, Кишкиным, Прокоповичем и Кусковой и получившем прозвище — не только в общественности, но и в официальной советской терминологии — «Прокукиша (Прокопович — Кускова — Кишкин)». Он был арестован, вместе со всеми членами комитета, на последнем его заседании
[255] на Собачьей Площадке и посажен в тюрьму. В. И. просидел около месяца, не будучи допрашиваем
[256]. Тогда он объявил голодовку.
— Первые дни, особенно на четвертый день, — рассказывал он мне, — я испытывал нестерпимые, смертельные мучения от голода. Но потом перестало хотеться есть и началось какое-то блаженное состояние. Мне даже было жаль, когда мое требование было удовлетворено, и я опять вернулся к нормальному питанию.
Его освободили, так и не предъявив к нему никакого обвинения. Он заявил следователю при допросе:
— Сломать меня вы можете. Согнуть — нет!
После освобождения В. И. повел еще энергичнее свою деятельность по целям объединения научных деятелей. Об этом будет сказано на дальнейших страницах. После участия в продолжительной борьбе он был выслан за границу, и, как об этом подробнее будет рассказано в четвертом томе, главнейше при его участии, мы создали в Берлине Русский научный институт
[257]. Так как главные хлопоты в этом деле легли на Ясинского, мы естественно выбрали его директором института
[258].
