Еще раньше, 2 июля 1929 г., Стратонов принял участие в учредительном собрании Пражского комитета по ознаменованию 175-летия Московского университета; председателем выбрали бывшего ректора М. М. Новикова, возглавлявшего теперь Русский народный университет в Праге. Предполагалось совместное с аналогичным Парижским комитетом издание юбилейного сборника, для чего собравшиеся организовали две комиссии — редакционную: М. М. Новиков (председатель), А. А. Кизеветтер, С. Н. Прокопович, В. А. Розенберг, и финансовую: Н. И. Астров (председатель), С. И. Варшавский, П. Д. Долгоруков, В. В. Стратонов. Перед второй комиссией ставилась задача по «изысканию средств, прежде всего — путем обращения ко всем лицам, получившим высшее образование в России и ныне находящимся в эмиграции». В обращении к русской зарубежной интеллигенции за подписью Новикова говорилось, что пожертвования на юбилей следует направлять по адресу: «Прага II, Краковска, 8, проф. В. В. Стратонову»
[348], который, оказавшись в роли «казначея» Пражского комитета, помимо организационно-финансовых хлопот подготовил для сборника свои воспоминания — «Потеря Московским университетом свободы»
[349].
Дни празднования юбилея Московского университета открылись 24 января 1930 г. торжественным заседанием с вступительным словом М. М. Новикова и докладом А. А. Кизеветтера, давшим яркий очерк истории одного из старейших вузов России и показавшим его громадное общественно-культурное значение. После приветствий и поздравлений, в том числе — от чехословацкой Народной Рады, состоялись концертные и театральные выступления, в том числе с участием актеров Московского художественного театра, а в полночь публика совместно с русским студенческим хором исполнила традиционный «Gaudeamus igitur», и начались танцы. Самый же день 25 января был отмечен молебном, совершенным епископом Сергием, и общественным банкетом, участников которого распределили вдоль четырех сторон огромного стола: каждую возглавлял один из бывших профессоров Московского университета — А. А. Кизеветтер, М. М. Новиков, В. В. Стратонов, А. А. Эйхенвальд, выступившие с эмоциональными речами
[350].
В течение последующих нескольких лет Стратонов был всецело занят делами Чешско-русского общества взаимного кредита (например, в 1930 г. состоялось 75 заседаний его правления), операции которого в 1930–1931 гг., несмотря на отсутствие каких-либо внешних субсидий, приносили даже некоторую прибыль. Основной капитал общества, сформированный за счет денежного взноса самого Стратонова в размере 3 тыс. крон и примерно таких же или чуть меньших сумм, внесенных другими членами правления, увеличивался за счет притока новых пайщиков. Поэтому через два года общее собрание Чешско-русского общества постановило выплачивать Стратонову, который отдавал ему все свое время, жалованье в размере 15 тыс. крон в год, а членам правления — по 30 крон за каждое дежурство в дневные часы. Но подавляющее большинство пайщиков представляло собой неимущих русских эмигрантов и обращалось в общество почти исключительно за ссудами, что вызывало постоянную заботу правления о поисках денег на стороне. Так как добывание их обходилось дорого и вело к росту ссудной ставки, ради ее понижения Стратонов взял курс на создание под финансовым «покровительством» общества коммерческих организаций, доходы которых могли хотя бы частично покрыть его расходы, и весной 1931 г. было зарегистрировано Чешско-русское строительное товарищество под номинальным председательством престарелого генерала Н. А. Ходоровича. Тогда же, 20 апреля, состоялось очередное собрание общества, главой правления которого по-прежнему оставался Стратонов, а новыми его членами были избраны А. И. Данилевский, В. С. Озерецковский и К. П. Федоров
[351].
Но мировой кризис, больно ударив по экономике Чехословакии, вызвал разорение десятков предприятий и массовую безработицу, сокращение доходов по ссудным операциям, что отнюдь не способствовало осуществлению далекоидущих финансовых планов. Когда из‐за «величайших экономических потрясений», оправдывался Стратонов, тысячи кредитных учреждений вовсе прекратили свое существование, «нельзя было ожидать, чтобы не понес убытков и наш скромный банк, насчитывающий в составе членов 90 процентов эмигрантов, ибо очень большое число из них, в качестве иностранцев, потеряло свою службу в первую очередь»
[352]. В результате, как отмечалось 6 апреля 1933 г. в объяснительной записке к годовому отчету правления Чешско-русского общества взаимного кредита, убыток его, несмотря на жесткое сокращение административных расходов, составил 14,7 тыс. крон. Но помимо частичной или полной утраты кредитоспособности членами общества удар ему в спину нанесло его же детище — строительное товарищество. Пользуясь в течение полутора лет «гостеприимством, материальным содействием и помощью личным трудом» со стороны административных органов Чешско-русского общества взаимного кредита, оно «без наличия объективных к тому оснований» вышло в сентябре 1932 г. из его членов, и в надежде закрыть образовавшуюся брешь в доходах Стратонов зарегистрировал потребительное товарищество — торговый кооператив
[353]. Тем не менее состоявшееся 28 апреля 1933 г. общее собрание Чешско-русского общества взаимного кредита единогласно утвердило его годовой отчет, выразив благодарность правлению за проведение им операций с минимальным убытком, «несмотря на тяжкий кризис и потерю многими членами общества своих должностей». Стратонов был снова переизбран председателем, а Озерецковский — членом правления, в которое вошли также Ю. В. Коренев и будущий пушкинист Н. А. Раевский
[354].
Но хотя Стратонов, который не мог существовать без общественной работы, видимо, не оставлял лекционную и журналистскую деятельность
[355], ему этого было недостаточно, и поскольку «„газетный яд“ отравил, захватил его, как очень многих, на всю жизнь»
[356], в Праге он затеял создание русской «надпартийной» газеты, которую символически назвал «Зарницей»
[357], став, как некогда и в «Кавказе», ее редактором-издателем (ответственным редактором числился В. К. Новак).
