Когда одиннадцатый входящий вызов на телефон был удостоен «снятием трубки», Николас услышал от своей матери, что его старая тетка сегодня была найдена мертвой.
– Выезжаю, – ответил он матери.
Медсестра помогла ему сесть в инвалидное кресло, чтобы транспортировать его на первый этаж, Рита собирала вещи, а Наташа с видом благопристойной супруги выслушивала наставления доктора. В это же самое время двумя этажами ниже Меган улыбалась, чувствуя, как в ней просыпается ее женское начало: она смотрела на экран монитора, где доктор Фокс при помощи ультразвука показывал ей еще бесформенное нечто, уже являющееся не пассажиром, а растущей девочкой. И хотя пол ребенка при помощи ультразвука еще нельзя было определить, в том, что это именно девочка, Меган не сомневалась.
– Это же та самая девушка, – сказала Рита, помахав рукой Меган, которая уже садилась в свою машину. Николас повернул голову в ту сторону и, без того малоподвижный, замер.
– Меган? – удивленно произнес он.
Меган заметила махавшую ей женщину и, улыбнувшись, кивнула ей в ответ, уже глядя на нее сквозь лобовое стекло. Рядом все так же стояла эффектная брюнетка, которая толкала перед собой инвалидную коляску. Меган словно током ударило, когда она поняла, кто в ней сидел: это был Николас, тот самый, ее Николас, только, как и полагалось – старше.
– Ты что, знаком с ней? – удивленно спросила Наташа.
– Да… – замялся Николас. – Виделись несколько раз…
Улыбка сошла с лица Меган. Она не могла понять, какие именно эмоции начинают овладевать ею, но здравый смысл явно отсутствовал в том букете чувств. Глаза округлились, сердце часто-часто забилось, в верхнем грудном отделе образовался странный ком, мешающий дышать. Она завела двигатель, включала заднюю передачу и резко сдала назад. Переключая передачу с задней на первую, она почему-то взглянула на Наташу и увидела на ее лице странную ухмылку. Или ей только показалось?
Как доехала домой, Меган не помнила. Все движения были автономными, мозг, видимо, успешно активировал функцию автопилота. Она даже ни разу не напомнила себе по дороге, что не любит водить. В себя Меган пришла уже тогда, когда закончила выкладывать в белое блюдце содержимое банки с кошачьими консервами – в мисочке с нарисованными на дне рыбками был насыпан сухой кошачий корм. Она взяла телефон, пролистала телефонную книгу, нашла номер, на который давно не звонила, набрала его. Через десять секунд она произнесла:
– Мам, привет. Только прошу: выслушай и не перебивай. Я беременна. Я имею право на то, чтобы ничего не рассказывать тебе об отце ребенка. Я так решила, это мой выбор. И это мой ребенок (пассажир?). Прошу, пойми меня правильно и прими это, как уже свершившийся факт. Молчи, прошу. Не стоит мне задавать вопросы, ответы которые тебя не устроят и лишь рассорят нас. Не вынуждай меня врать, я все равно не умею этого делать. Я буду благодарна, если ты отнесешься к этой новости благосклонно, в противном случае лучше нам ее и вовсе не обсуждать. Прости, на этом пока все. Если решишь расспросить меня о моем состоянии и планах на будущее, позвони завтра. А сегодня, прошу, прими эту новость и проживи с ней сутки. Люблю тебя. Пока.
Она положила трубку, так и не дав матери сказать после слов приветствия больше ни слова, села на диван со стаканом воды в руках. Жадно выпив воду, Меган поставила пустой стакан на столик около дивана, облокотилась локтями на свои колени и закрыла лицо руками.
Глава 15
Они увидели друг друга.
Николас был рад: он не сошел с ума, она есть. Она есть!
– Мы ехали с ней в лифте, когда поднимались к тебе, – сказала Наташа. – Эта девушка сказала, что она в положении. Ты знал?
– Что? – Николас не слушал Наташу и действительно не расслышал ничего из того, что она ему только что сказала, к тому же сидела она на пассажирском сиденье около водительского места. Его мысли о Меган полностью затмили эту реальность.
– Я сказала…
– Наташа, это все неважно, – перебила ее Рита, которая была за рулем. – Дорогой, тебе удобно? Я стараюсь ехать медленнее, чтобы не создавать лишних вибраций.
– Все в порядке, мама, спасибо, – улыбнулся Ник, хотя и испытывал боль. Он уже мог сидеть в положении «полусидя», гипс был снят, а ортез не создавал больших неудобств. Но все это не имело абсолютно никакого значения. Мысленно он уже прокручивал картину, как набирает номер телефона больницы, из которой только что уехал, узнает, не работает или не лечится у них некая Меган, подробно описывая ее внешний вид, выслушивая, что администрация больницы подобную информацию не разглашает, потом он начинает придумывать легенду, которая будет выглядеть правдоподобно, путается в своих словах, ему не верят, пугают полицией, бросают трубку…
Нет.
Для начала нужно избавиться от общества Наташи, а уж мать даст ему побыть одному, когда он попросит, в этом Николас не сомневался.
– Можешь жить у меня, сколько понадобится, – сказала Рита, отвлекши Ника от его планов и размышлений.
– Спасибо, но я надеюсь, что уже скоро смогу во всем обходиться без сторонней помощи. Ты не подумай, я очень благодарен тебе… вам, – он посмотрел на Наташу, – за все, что вы для меня делаете, но я очень скучаю по своему дому. Почти два месяца я жил, как экспонат на выставке. Слава Богу, выставка уже окончена. Я согласен вернуться в свою пыльную коробку.
– Ты не сойдешь с ума один дома? – спросила, обернувшись, Наташа.
– Не думаю, – ответил Николас. – Я же не сошел с ума в больнице, – он улыбнулся настолько мило, насколько у него это получалось.
Наташе было очень сложно перебороть свою импульсивную натуру и терпеть неприкрытые намеки Николаса о том, что она здесь лишняя. Если бы это был кто-то другой, то он уже давно был послан ею в какое-нибудь очень неприличное место, но добиться расположения Николаса она хотела любой ценой. Потом, конечно же, она не позволит пренебрегать ею, но, чтобы достичь своего, она была готова какое-то время даже терпеть унижения. Ведь сейчас он буквально не сможет от нее уйти – нормально ходить он будет не раньше, чем через месяц или два, да и то наверняка с тростью. О полном восстановлении можно говорить в лучшем случае через девять месяцев после аварии, то есть у нее в запасе было еще около полугода на то, чтобы доказать Николасу, что она – лучшее, что он встречал в своей жизни.
Неохотно, но Наташа все же ушла вечером. Она вызвала такси, ведь машина ее осталась на стоянке больницы: она знала, что отвозить Ника домой они будут на машине Риты, которая была намного просторнее и удобнее для человека, который перенес такие сложные травмы.
Рита была умной женщиной. Она видела, что ее сын не проявлял особого интереса к Наташе, более того – девушка его в определенной степени раздражала. Но Николас всегда был культурным и воспитанным мальчиком, потому нагрубить или просто выгнать Наташу он не мог. Рита решила дать ему время и не вмешиваться, чтобы он сам решил, что для него будет лучше: оставить все, как было до аварии или все же сблизиться с Наташей. Что же касается самой Риты: ей никогда эта девушка не нравилась, но мудрая мать лишь подскажет верное решение, а не станет его навязывать и настаивать на нем, иначе сын может увидеть в ее лице врага, который мешает его счастью.
