Когда я выхожу из машины, бомжа уже уводят молодцы из службы безопасности офисного центра, и начальник смены, суетливо бормочущий что-то по рации, проходя мимо меня, сухо произносит «Извините, Эдуард Юльевич», и я так же сухо пожимаю плечами.
Мне пора тонировать машину «в ноль», ведь номера за это все равно уже не снимают, а по «пятихатке» я готов платить хотя каждую неделю, лишь бы никакие животные не залезали своим взглядом в мой салон.
Первый мой визит на сегодня – в собственную студию компании, располагающуюся прямо под офисом. Именно здесь снимаются рекламные ролики прогрессирующей бредовости, заставляющие людей помнить, кто на рынке хозяин и считать, что он обкурился чего-то синтетического.
Выхожу из лифта. Дверь справа от входа на студию приоткрыта. Смотрю на нее и хмурюсь, будто кто-то, кроме камеры наблюдения, на это обратит внимание. За этой дверью прячутся наши компьютерная графика и видеодизайн. В сущности, эти ребята могут дописать и дорисовать многое, что не успеют сделать местные дизайнеры и кинематографисты, чтоб доблестный коллектив креативной среды не свихнулся как-нибудь ночью во время аврала перед очередной плановой рекламной кампанией.
Прикладываю карту к сенсору около двери и под мерзкое «Добро пожаловать» из динамика захожу в студию.
Наш штатный режиссер Серж Михалян – бывший режиссер театра в одном из Зажопинсков, – трудится в поте лица. Что-то разъясняет актерам, играющим в замысловатой постановке, которую я даже не пытаюсь понять. Когда я подхожу, Михалян как раз заканчивает давать ценные указания.
– Больше счастья, суки, больше счастья, а не этого говна, понятно?!
– Мастера слышно за километр, – замечаю с улыбкой.
– О, здравствуй, дорогой. Устаю я, скоро на пенсию, ей-богу, – Михалян протягивает руку, которую я крепко, по-мужски пожимаю; но его рукопожатие все равно крепче – как у грузчика.
– Э, нет, ты мне еще пригодишься. Укладываемся по срокам в новую кампанию?
– Эдик, – Михалян разводит руками и шумно, рывком опускает их себе на бедра. – Я не вижу тут человека, которому надо задавать такой вопрос.
– Красавец, – демонстрирую в ответ поднятый большой палец, хотя иногда за манеры Михаляна хочется показать ему средний.
– Мифологию и первый вариант по снекам я уже передал твоему заму, – вытаскивая из смятой пачки сигариллу и торопливо засовывая ее в рот, бормочет Михалян.
– Одобряю. Ладно, Стас с тобой свяжется после совещания.
Михалян быстро раскуривает «данхилл», смотрит в сторону сцены и молча кивает, а я зачем-то тыкаю в него пальцем в стиле «deal with it». На второй, дальней площадке, куда случайно падает мой взгляд, группа второсортных актеров изображает полноценную семью, еще пара таких же изображает деловых мужчину и женщину, а третья группка – молодежную компанию. Они отыгрывают что-то на синем фоне.
– А это у нас что за проект? – интересуюсь у Михаляна, который едва не подпрыгивает от звука моего голоса – видимо, решил, что я уже ушел.
– А, это Сергей Борисыч накинул заказ. Почему-то напрямую, я так прочухал, что это его какой-то кореш попросил сделать. «Парамаунт Нева», не слышал?
– Нет еще.
– Да, обычная торгашка, типа «Заневского каскада» или «Международного». Десятиэтажный торговый и офисный центр. Только с ним еще сливается вторая литера – жилой дом, новостройка. Там типа уже все отстроено – развлекуха, инновации, модернизации, понимаешь, да?
Обещаю себе узнать об этом проекте. Что-то в нем меня смущает. Формы здания, линии окон. Пару раз машинально киваю и ухожу.
Если кто-то со стороны посмотрит на двухэтажную махину компании и сведет ее с теми крупицами, по которым собираются ее прибыли, у него наверняка появится ряд вопросов. Во-первых – зачем это все, ведь можно свести все лишние расходы к экономии на офисе, на отделах, на трудоустройстве и, как следствие, на налогах? Во-вторых – а что будет, когда продажи упадут?
Мне задавали эти вопросы не раз люди, работающие как в более крупных компаниях, так и в мелких фирмах – знакомые, друзья. Поначалу я пытался объяснять по пунктам, но потом понял, что все это бесполезно. Менталитет некоторых людей в принципе не приемлет глобальных суждений. А суть сводится к тому, что выполнять поставленные руководством масштабные задачи «Дриминг Трейд», на сегодняшний день, может только будучи целостной системой. Это касается и многих других компаний, но не все это еще поняли, подсев на иглу экономии на всякого рода аутсорсинге. Аутстаффинг и плановое сотрудничество по сегментам сделали рынок крепко взаимозависимым, сплотили его, но они же накинули петлю на шею каждого стремящегося к развитию предпринимателя. Стоит рухнуть трем-четырем деловым связям, на которых держится курс компании и под которые заточен ее бюджет, и все – большую часть проектов придется начинать заново. А ведь лучше быть тем, от кого зависят, чем наоборот.
Если кто-то считает, что выкуп производств, своя студия и полный цикл маркетинговых мероприятий без сторонних услуг – это избыточные затраты, то я, в свою очередь, удивляюсь тому, как руководство, будучи стремящимся к независимости и свободе от аутсорсинга и – свят-свят-свят – фрилансеров, могло так долго терпеть BTL-агентство у себя на шее. Возможно, где-то в глубине сознания директора, выкладка товара на полки, протирание этих полок, инвентаризации и поиск просроченных остатков выглядели столь грязным делом, что его надо было вынести из делового сектора компании. В этом случае, надо было бы еще и пристроить к каждому кабинету отдельную клининговую компанию, но об этом, к счастью, побеспокоились в администрации бизнес-центра.
Но на самом деле, склоняют чашу весов в пользу собственных студии, мерчандайзинга и промоушна все те же финансовые причины. Как бы ни хотелось объяснять все это великолепие уровнем достоинства компании, главная причина существования этих отделов – их возможность получать заказы со стороны и приносить дополнительных доход этими внешними контрактами. Студия, дизайн и маркетинг «Дриминг Трейд» под моим чутким руководством работают, помимо самой компании, на уйму сторонних заказчиков. Глядя на весь этот механизм, я иногда ощущаю неприкрытую гордость за то, что не струхнул и разгреб-таки авгиевы конюшни, доставшиеся мне от предшественника. Оно того стоило. И поэтому я с чувством собственного превосходства захожу в зал презентаций, где уже готовят демонстрационный показ новых роликов по промтоварам и фуд-направлению.
Ребята, пишущие сценарии рекламных роликов и разрабатывающие концепции кампаний, всегда вызывали мое восхищение. Я никогда не был глубоко увлечен в эту часть маркетинга – мои таланты со временем стали всецело обращены к менеджменту, к управлению теми, кто творит все это безобразие. Но в чем я уверен, так это в том, что маркетологи и верные их адъютанты дизайнеры и сценаристы творят массовое сознание и торговлю во всем мире. Работяга на производстве создает реальный продукт с реальными качествами, но даже на приличной должности мастера смены или вроде того, он получает копейки по сравнению с теми, кто заворачивает этот продукт в симпатичный фантик и наделяет его магическими свойствами, столь нужными потребителю. Сделай конфету ценой в двадцать копеек, оберни ее в правильный фантик и сними грамотный ролик (что, конечно, повысит себестоимость еще на два-три рубля, ну да бог с ним) – и смело продавай за двадцать рублей. Вот в чем истинная магия brand management.
