– Знаешь, а я ведь всегда все излишки пускал в дело, – вздыхает Сергей Борисович и достает из ящика стола стакан и бутылку «черного» Johnnie Walker. – Будешь?
Отрицательно мотаю головой и тактично увожу взгляд в окно.
– Хотя, это, в общем-то, неправильно, – вздыхает Сергей Борисович. – По логике. Отложил – положи в карман, чтоб было чем платить в случае краха. Но это не по моим понятиям.
– Это вызывает крепкое уважение к Вам, – понимающе киваю, мечтая как можно быстрее исчезнуть из этого кабинета.
– А вокруг все равно одно говно. Одни воры и нахлебники, – залп в пол-стакана виски прерывает эту тираду; поморщившись немного, директор тыкает в меня пальцем, не отпуская пустой стакан. – Но к тебе это не относится.
– Я бы хотел заняться обработкой отчетов, – смущенно моргаю и изготавливаюсь уйти.
– Добро, – кивает Сергей Борисович под плеск стремящегося в стакан виски.
Занавес.
Отчетность столбцами цифр и комментариев волочится по монитору, и ее содержимое понемногу ускользает от меня. В какой-то момент я останавливаюсь, понимая, что пора выйти прогуляться. Чаще всего, такие пятничные паузы я использую для того, чтобы поддержать отношения с генеральным, но сегодня не лучшее время для этого. Работа добивает старого бандита, и ему неплохо бы задуматься о передаче дел кому-то с целью ухода на покой с дивидендами.
Иногда мне кажется, что нечто в этом духе вот-вот произойдет. Разумеется, выставлять кого-либо нового на это место наш большой босс не будет. В сущности, у него есть три варианта для повышения. Точнее – три, сливающиеся в один. Это зам от финансовой службы, зам по логистике от товародвижения и, собственно, я. Старшего «эсбэшника» я в расчет не беру, не та степь – собака должна сидеть в будке. Нетрудно догадаться, кто из вышеперечисленных – шеф главбуха, спец по погрузке фур или коммерческий директор, – действительно способен вести дела компании. В общем-то, логистам и финансистам остается всего лишь вносить легкие штрихи в работу коммерческого отдела. Если бы корпоративный сегмент маркетинга, как это принято, занимался бы только традиционным анализом рынка и рисованием рекламных плакатов, шиш бы мне светил, а не повышение. Но самое сладкое место в «Дриминг Трейд» – это факт беспрекословного подчинения и маркетологов, и продажников коммерческому директору. Пару раз я слышал от Сергея Борисовича провокационные вопросы – мол, не трудно ли мне справляться с таким объемом работы и оправдано ли слияние функционала оптовых продаж и закупки с маркетингом в этой системе. Как правило, лучшим ответом были растущие показатели продаж. Самым весомым аргументом директора было упоминание некоторой заторможенности моего ассистента. Но что будет теперь? И что будет, когда старик решится перейти в класс разжиревших рантье? Частенько я поглядываю на Женю и обнаруживаю в ее поведении – в меру сдержанном, рассчитанном, – признаки того, что она понимает, к чему все ведет. Она, как и я, понимает, что доверить Стасу всю структуру рекламы, продаж и закупки – означает для меня дефакто остаться на месте коммерческого руководителя, потому что этот дурачок будет каждый божий день оставлять яйца в прикроватной тумбочке и регулярно бегать ко мне с уточнениями того, как сильно ему можно пукнуть на встрече с представителем клиента, чтоб не наложить в штаны. А вот если понадобиться драть регионалов, выбивать «дебеторку» из мутных клиентов до суда и проценты скидок от поставщиков, жонглировать торговыми, регулярно подключать к профилактическим мероприятиям службу безопасности – тут пригодится женина хватка. Понимает ли это Стас? Осознает ли он, что следующим его шагом может стать подчинение Жене, которую он старается брезгливо обходить стороной, чуть ли не делая меня передатчиком моих же указаний ей? Трудно сказать, насколько нужно быть лишенным тестостерона, чтобы не только поменяться ролями со своей формально подчиненной, но и просто прогнуться под бабу, господи прости.
Стою посреди офиса, уперев руки в боки. Вокруг – постоянный рабочий гомон, скрашенной пятничной агонией рабочей недели. Кто-то ведет переговоры по телефону, кто-то имитирует бурную деятельность, хотя по факту – звонит своей телке или мамочке, кто-то украдкой с мобильника сидит на «вконтакте», вяло отбивая данные для почти готового отчета, чтоб потом сообщить, что весь день потратил на отчетность. Кто-то даже фотографируется в офисе для «инстаграма». Мотивированные менеджеры направлений, региональные представители, финансисты, супервайзеры…
Среди всего этого бардака я вижу, как офис-менеджер Кристина закатывает в офис через главный вход бочонок с водой для общего кулера. Крайне занятное зрелище, с учетом того, что Кристина ростом в метр-шестьдесят, и ее комплекция не отличается полнотой ни в каком месте, включая грудь и задницу. Решаюсь на жест человеколюбия и подхожу к кулеру. Тем временем, Кристина докатывает бочонок до установки и останавливается, чтобы отдышаться.
– Давайте-ка разберусь, – немного понижая голос, предлагаю я.
– Нет-нет, Эдуард Юльевич, – Кристина удивленно округляет глаза и на грани фола отталкивает меня от кулера, – физическая работа вам не к лицу, – и вымученно изображает милую улыбку.
– Так, а где грузчики? – слегка опешив, спрашиваю.
– У них проблема с пропусками была, а делать новые времени не было. Сказали – по договору они и так не должны заносить дальше десяти метров в здание. Не пошли на этаж, вот я и тащила эту байду сама. – О, Саша!
Саша – наш главный сценарист, – попадает под горячую руку и смело берется поднять и поставить баллон с водой на штатное место. Тем временем, я стою, пытаясь переварить значение слов Кристины.
А Саше-то физическая работа к лицу. Геракл тряпошный.
Саша молча делает все, что от него требуется, кивает и спешит удалиться, не дожидаясь каких-либо вопросов от меня. Кристина, оставив меня недоумевать и мило улыбнувшись еще разок, отчаливает по своим делам. Ее трудно упрекнуть в служебном несоответствии. Но ведь умеют же некоторые женщины так грамотно унизить мужика, что и слова в ответ не вставишь.
Манипуляторши от бога, что сказать.
Как только я сажусь в кресло, звонит мать. Снова – этот День Рождения или что-то там еще у моей тети. Снова – вопрос, смогу ли я освободиться от своих важных дел. У матери всегда на все хватало времени. Отец всегда был при деньгах, не занимался расточительством даже в молодости, и поэтому с годами стал уважаемым и обеспеченным человеком, жене которого работать не так уж и важно. Не сказать, что мои родители добрались до верхушки среднего класса, но от недостатка денег на что-либо вряд ли когда-то страдали. После развода к матери перешло лучшее из семейного состояния. Я отвечаю наиболее правильным образом, и разговор прерывается. Мать сильно недовольна. Почему?
На часах на мониторе – 13:13. Быстро мотаю головой, чтобы отвлечься от странных, тяжелых мыслей о матери, ее жизни, об уходящих годах. О своих уходящих годах тоже. Все когда-то заканчивается. Каждого когда-то закопают. Чертов фатум.
