– Не все золото, что блестит, – пожимаю плечами и подумываю предложить выбрать всем закуски, наконец.
– То-то и оно, – эмоционально взмахнув рукой, подводит черту Миха.
Что-то заставляет меня проверить мобильник. От Алины пришло смс. Час назад.
«Я уеду завтра. С братом и мамой. Буду в понедельник. Скучаю очень. Пиши»
Пишу в ответ какую-то сопливую ересь и подумываю выключить мобильник, но вместо этого просто блокирую экран и кладу на стол.
Через некоторое время, когда у нас на столе, наконец, появляются пиво, сидр и закуски, музыка становится более жесткой, и я ощущаю легкое напряжение, словно в предчувствии чего-то жуткого, необъяснимого, неприятного. В каком-то смысле, мои абстрактные ожидания вполне конкретно подтверждаются через несколько минут.
– О, а ну-ка глядите, – михин приятель тыкает пальцем в толпу, – Армен с Олесей и Макс с Юлькой Бережковой. Позвать их что ли?
– Арме-ен! – имитируя кавказский акцент, орет Миха, оборачивая на себя, помимо искомых, еще пару десятков взглядов.
– Сам такой, – откликается голос с уже естественным, легким армянским акцентом.
Две парочки, явно тусующие вместе, приближаются к нашей ложе, в которой, в общем-то, еще полно места.
– О, Макс, какие люди, – узнаю я Максима Колесова – журналиста, который как-то раз брал у меня интервью для своей бизнес-колонки в «Комсомольской правде», потом играл со мной в теннис пару раз, а уж потом, втершись в доверие, предложил обсудить коррупционные связи между «Дриминг Трейд» и рядом чиновников и руководителей региональных подразделений торговых сетей. Искал материалы, которые заинтересуют прокуратуру и ФАС и взывал к закону и справедливости. С тех пор наши дорожки, по очевидным причинам, не пересекались.
– Здорово, Эдуард, – зачем-то выговаривает мое имя Колесов, которому, очевидно, не так уж приятно видеть меня после нашей последней беседы.
– Все ищешь компроматы? – без обиняков выдаю я, решая поставить небольшой эксперимент.
– Да брось ты, давно уже проехали, – на удивление спокойно реагирует Максим.
– Так, пацаны, – быстро врезается в эту беседу Миха, подключая свою миролюбивую «пацанскую» манеру, которая, как ни странно, действует практически на все социальные слои в этой стране. – Давайте-ка без вот этих терок. Мы тут отдыхаем, и никто никому не враг. Подсаживайтесь, ребята, или хотя бы девушек своих оставляйте.
– Я тебе оставлю Дуню Кулакову на вечер, – с улыбкой протягивает руку Михе Армен – холеный паренек с безвкусными золотыми цепями на шее и руках и сочащимся наглостью выражением лица.
Все пожимают друг другу руки, и я стараюсь сжать ладонь Колесова как можно крепче. Любитель компромата, несмотря на частые потуги, так и не вылез в круг политической элиты, чтобы регулярно тусоваться на приемах с полезными людьми, и теперь с горделивым не по статусу видом шляется по клубам с середнячками. Как жалко и наивно. Да и Юля – его пассия, – его – какая-то анорексичка, у которой можно ласково погладить разве что тазобедренный сустав.
Разговоры разрастаются с новой силой, и спиртного на столе становится все больше.
– Э, нет, – махает пальцем перед лицом схватившейся за свой бокал Олеси Армен. – Тебе уже нельзя.
– Ну, еще только второй месяц, пусик, – строит брови домиком Олеся.
– Один глоток, и все, – обреченно вздыхает Армен.
Никто не интересуется подробностями беременности Олеси. Никто даже не делает заинтересованный вид и не спрашивает ее, что к чему. Она залпом приканчивает маленький бокал с коктейлем и целует своего избранника в нос.
Я смотрю на Миху, и тот просто пожимает плечами и деловито отпивает немного сидра. Безжалостно снижает градус.
– Что ты там мне писал про клуб каких-то бодрых? – словно подбирая каждое слово, спрашивает у Михи Армен.
– Кстати, да – мне тоже приходило какое-то барахло от тебя, – щелкает пальцами безымянный дружище из «Газпрома».
– О да, ребята, – оживляется Миха; кажется, он немного расслабился, и его агрессивный настрой угас. – Я вам сразу скажу – идея – просто бомба.
– Опять поехать бухать во Францию всем вместе? – хохочет Олеся, неожиданно осмелевшая после одного лишь коктейля.
– Клуб Бодрых Старичков, дамы и господа, – Миха вытаскивает неведомо откуда маленькую коробку с короткими сигарами и кладет на стол.
Все молча сидят и ждут продолжения, но он деловито открывает коробку, вытаскивает одну из восьми сигар, обрезает, прикуривает, жестом предлагает взять всем остальным и только после этого продолжает. Меня почему-то тянет безудержно смеяться или заметить, что здесь не стоит курить по нынешним законам, но вместо этого я скупо ухмыляюсь и тоже вытаскиваю сигару, хотя и не курю. В конце концов, сигары курят не в затяг, а не в затяг-то можно даже «Союз-Аполлон» смаковать, если сможешь.
– Все члены клуба гарантируют поддержку друг другу в те периоды, когда кому-то станет совсем хреново под старость. Только не вот это дерьмо вроде стакана воды и сидения у кровати без пяти минут жмурика, – Миха делает длинную затяжку и выпускает огромное облако плотного дыма. – Каждый, кому стало совсем тяжко, пишет своим одноклубникам – мол, все, вытаскивайте меня, засосало в дом престарелых. И они вытаскивают его – в ночные клубы, на дайвинг, на наркотусовки, к шлюхам с «виагрой» – короче, полный пакет.
– А в чем смысл? Я и сам могу пройтись по шлюхам в седьмой десяток. С «виагрой»-то, – пожимает плечами Армен.
– Ах ты… – взвизгивает Олеся, но ее кавалер закрывает ей рот крупной волосатой ладонью, что вызывает у всех ехидный смех.
– Кто-то сам просто не может взять и вырваться из старческого покоя. И доживает дни – пусть даже в достатке, – уныло и бесцветно. Бодрые старички не дадут скучать товарищу. Бодрые старички вытащат тебя даже прикованного из постели под лучшую шлюху в городе и в лучший кабак.
– А последствия? – подает знак жизни Колесов.
– Какие последствия? Когда ты уже готов скопытиться обоссавшимся под капельницей, тебе на последствия глубоко начхать, – разводит руками Миха.
– Есть такое, – подтверждаю, выплевывая бесформенный клок дыма, быстро растворяемый силами вентиляции. – Можно, например, сойти к праотцам прямо во время секса от инфаркта, или откинуть копыта во время прыжка с парашютом.
– То-то и оно! – восклицает Миха. – И это будет гораздо круче, чем тихо отключиться в вонючей кровати среди толпы алчущих лишь твоего наследства родственников.
– А какие правила? – интересуюсь я.
– Бодрые старички бодры всегда, – с тоном Тайлера Дердена, оглашающего правила Клуба, начинает Миха. – Бодрые старички всегда готовы откликнуться на зов загрустившего друга. Бодрые старички молоды душой – от старта до финиша, – и никогда не ноют, что устали. Бодрые старички перекликаются и собираются на клубные встречи раз в году, чтобы проверить – не откинул ли кто копыта.
