– Возможно, еще встретимся, – поднимаю полученный мной стакан пива в знак почтения. – Очки у Вас чертовски стильные.
– Как угодно, – усмехается, сжимает стакан крепче и уходит обратно за столик к своей недовольной чем-то, судя по виду, девушке.
Я невольно цыкаю, присматриваясь к ее приличному декольте, круглому личику и умеренно пухленьким ножкам.
– Ты с кем там болтал? – интересуется Женя, когда я возвращаюсь с огорошенным видом и стаканом пива в руке.
Оборачиваюсь и уже поднимаю руку, чтобы показать на дальний стол, в другом конце зала. Вижу, что ни парня, ни его дамы нет. Только стол с парой пивных бокалов, стаканом-тамблером, объедками и счетом с торчащей из него наличностью. Качаю головой.
– Так. С прохожим, – сажусь на свое место и ищу повод уйти на любую тему. – Все еще не принесли закуски? Я давно заказал остренькое, чтоб довести желудки до кипения.
– Есть такое. Ненавижу непрофессионализм, – вздыхает Стас – уже изрядно накачавшийся.
– Ноев ковчег построил любитель, а профессионалы собрали «Титаник», – усмехается Андрей.
Я едва не разражаюсь смехом, но этот приступ хохота быстро затихает.
– Зато ковчег строгали сто лет, а «Титаник» сделали за три года, – замечаю я, начиная усаживаться. – Время – деньги, мой друг. И сейчас у нас нет времени на ковчеги. Не та эпоха. Не те риски.
– Кажется, мы слишком привыкли доверять «Титаникам», – качает головой Женя. – И отвыкли учиться на своих ошибках.
К счастью, в этот момент приносят искомый поднос закусок, и Жене не дает продолжить ее пламенную речь дух всеобщего желания убраться окончательно.
В понедельник, заметьте!
Я только сейчас обращаю внимание, что за время моего отсутствия рыжая женина подруга отвалила в неизвестном направлении. Куда и как – мне никто сообщить не готов. Во всяком случае, добровольно. Допрашивать кого-то на этот счет я тоже не горю желанием.
Каким-то образом – я часто отвлекаюсь и думаю о своем, – беседа приходит к обсуждению общего знакомого Стаса и Жени. Парня по имени Павел почему-то начинают обсуждать, как чистейшей воды лузера, и я требую довести до меня, с чем это связано.
– Ну, сам посуди, – активно жестикулируя ладонью, начинает объяснять Женя. – Парню уже двадцать семь, он работает то ли каким-то курьером, то ли продавцом. Ездит на бэушном «еноте» и пользуется каким-то «самсунгом» за семь тысяч второй год подряд.
– Да он же полное чмо, – смеется Стас. – Просто социально неприспособленный.
– Поэтому, Вика так и пострадала от всей этой истории, – вздыхает Женя. – Бедная девочка.
– Ну, она знала, с кем связалась, – неловко машет своей жирной пятерней Стас, едва не заставляя меня захохотать.
– Он хуже тех, кто носит георгиевские ленточки на сумках? – интересуется Андрей, который, как и я, судя по всему, не сильно заинтересован в том, чтобы за глаза обсуждать кого-то, кого совершенно не знает.
– Ну, не скажи, – мотает головой Женя. – Для этого надо быть лютым отморозком. До этого он еще не дорос.
– Или не докатился, – добавляет Стас.
Смех и хохот всей троицы под покровительством моей самовлюбленной улыбки. Но кто над чем смеется – вот вопрос. Они зовут всех, кто не добился некоторого отмеренного успеха, «лузерами». Значит, добившиеся – «винеры»? Победители? Какие вы, на хер, «винеры»? Где вы хоть раз победили, кроме собеседования в свою контору, пусть даже это был моя «Дриминг Трейд»? Когда вы во что-то вообще играли, за что-то сражались? Все в вашей жизни стандартно и заранее организованно другими людьми – образование, работа, типовые отпуска, типовые квартиры, типовые задержки после работы, типовые «увлекательные корпоративы». Вот и все ваши «вины». Ваши цели – всего лишь средства. Но куда вам это понять. Слишком сложно, слишком энергозатратно.
При этом всем, Стас ездит на «рендж ровере», а Женя – на «бэхе зет-один». Вот и все отличие винеров от лузеров, по их версии. Марка и ценник. Иной раз мне кажется, что меня, на данном этапе жизни, должны окружать люди, которые понимают, что не все измеряется деньгами, но это не так. Они действительно все, и себя тоже замеряют только состояниями счетов. И сколько волка ни корми…
Что-то мне дурно малость.
Каким-то образом, к нам на стол приземлилась бутылка текилы. Даже не знаю, как это прокомментировать, но я момента стыковки со столом не заметил. Пошел тяжелый алкоголь. А это значит, что вечер понедельника подошел к концу, и мой стакан пива будет смотреться глупо и наивно.
Общая тенденция быстро приводит к тому, что у всех оказывается по стопке в руке.
– Эдик, давай – за тебя, – предлагает Стас свой первый тост. – В офисе ты такой м… – задумывается, чешет шевелюру. – Ты такой мудрый руководитель, а тут – просто хороший человек. Как все. За тебя!
– Демчук! Какой ты молодец, Щекастый, – ухмыляюсь я и слегка треплю Демчука по щеке. – Чтоб до завтрашнего обеда отчет по востоку был на сервере и на столе. Выпьем за обязательность и компетентность.
Стас не на шутку разошелся, но это мне только на руку. С такими рывками из пьяных друзей в лебезящую обслугу и обратно, он никогда не разучится обращаться ко мне только на «Вы» в пределах офиса. Именно излишнее приближение подчиненного к себе по разу в определенные промежутки личного времени лучше всего позволяет держать его под пятой в офисе. Он думает, что после пьянки что-то меняется, и он может легче относиться к поставленным мной задачам, и тут – опа! – оказывается, Эдик протрезвел, и остался Эдуард Юльевич Болонин, который требует, угрожает и намекает на определенное положение Стасика. И бедный Стас ошарашено понимает, что все сближение прошло напрасно. И так – круг за кругом. Я вижу все их слабости – этих ребят, ходящих подо мной. Я делаю вид, что не пользуюсь этим, строю имидж этакого строгого, отвлеченного от личных мотиваций руководителя, для которого есть лишь штатное расписание. Но в нужный момент я давлю до боли на замеченный намедни синячок, зачесываю небольшую царапину, превращая ее в глубокий раскуроченный шрам…
Черт, а я тоже прилично нализался. Так мне сказала первая же стопка – ее негостеприимно встретило все то, что уже пришло в меня до нее.
– Ебаный Таначадо! – отчетливо произносит кто-то, и над столом воцаряется молчание.
Кто это может знать? Кто еще?
Я в панике.
– Че? – активируя функцию «агрессивный быдлан», выдаю я.
– Ты о чем это? – робко спрашивает Женя.
Спрашивает меня!
Все трое зафиксировали свои взгляды на мне. Я облажался.
– Так, мелочи, – нервно сглатываю. – Мне надо освежиться.
Ухожу в туалет.
Немного холодной воды в лицо освежает голову лучше, чем «алка-зельцер». Мысли об этом лысом мужике и обо всем, что он говорил, не отпускают меня. В голове – полнейший кавардак, хотя еще совсем недавно я довольно стройно рассуждал обо всем на свете. Создается ощущение, что в ближайшее время мне вообще не стоит пить. Как я раньше не догадался?
