Маша полагает, что проверка завершилась успешно, но напоследок я останавливаю ее напротив прилавка промтоваров и задаю вполне логичный вопрос.
– А почему процент выкладки не соответствует последнему месячному отчету? Мы снижали показатели в плане?
– Эм, – Маша судорожно начинает бегать тонкими пальчиками по экрану своего айпада, пытаясь найти опорную информацию – как это характерно для женщин, теряющих точку опоры – пытаться вернуться к спасительным фактам, несмотря на их отсутствие. – Я проверяла вчера…
– Еще больше мне интересно, почему сотрудники не в курсе касаемо главного «промо» квартала, и почему никто даже не поинтересовался этим у тебя в процессе, если уж я поднимал этот вопрос? У нас все в порядке с информированием? С графиком работы?
– Конечно, – изображаем возмущение, прикрывая им смущение; милота. – Я никогда не опаздываю на собрания.
– А после собраний мы проводим полевое информирование? Регулярно? – я вздыхаю, облизываю губы и притворно печалюсь. – Следи за корпоративной рассылкой завтра. Там будет много интересного.
Расстрел приведен в исполнение, солдаты опускают ружья, и тело надо бы убрать, а заодно почистить окровавленную стену.
Последняя моя жертва – Витя Аксенов. Конечно же, он нормальный парень, этакий свой пацан, но сейчас он включил режим «чмошник», потому что знает, что я могу неоднозначно воспринять его пацанизм. Или потому, что подчиненный перед лицом начальства должен…
Его мерчи – большей частью, молодые девочки, пусть и средней страшноты, и это явно отвлекает Витю. Тем не менее, к ним у меня нареканий почти нет, за исключением оставшегося без ответа вопроса по плану расширения, но это уже нюансы – любое расширение в крупной рознице оговаривается и оплачивается офисом, и, пока результата этого процесса нет, нет и спроса с конечных исполнителей. Супервайзер получает стандартный совет ждать информации на корпоративном портале, и мы расходимся.
На конец дня у меня все также назначена встреча с вернувшимся с региона Артемом из ЯНАО. Закончив поздний обед в дешевой закусочной «Марчеллиз», еду ближе к дому, так как после этой встречи в офис я уже не поеду.
Артем Воробьев ездит на «туксоне». Он паркуется рядом и выходит. Худой, высокий – сантиметров на пять выше меня, – парень с редкими, но заметными нервными судорогами на продолговатом лице и словно бы застрявшим, утонувшим вдалеке взглядом, здорово контрастирующим с его едкой V-образной улыбочкой. Тачка его, конечно, сущее убожество, но парня можно понять – жена, ребенок, две ипотеки. В своем «ауди» мне всяк комфортнее, несмотря на наличие свежей царапины. Уверен, по кузову постарались сраные гопники из соседнего района – новостройки давно пора отгораживать маленькими китайскими стенами. Артем открывает дверь и садится рядом. Пожав мне руку вялым, не сосредоточенным движением, он начинает рассказывать о результатах последнего выезда. Называет кое-какие цифры, но большая часть их, конечно, будет фигурировать в подробном отчете уже завтра. К называемым цифрам он относится явно небрежно, полагая, что они мне не так уж интересны – ведь мы встретились, чтобы он ответил мне на вопрос, ответ на который лучше не предавать телефонному разговору.
Цифры, конечно, не играют роли, скажет кто-то. Разве любой начальник держит в голове все эти подробные данные? Для этого есть толпа исполнителей внизу служебной иерархии. У меня лично вызывают только усмешку эти сказки о том, как легко быть руководителем в этой стране – ни хера не делать, ходить руки в карманы и передавать бессмысленные указания сверху вниз. Номенклатурная мечта. Я-то знаю, что такие люди, как правило, долго на своих позициях не держатся. В отличие от таких, как я. Когда, фактически, ты – левая рука директора – лучше конечно, быть левой, т.к. он правша, и правой, скорее всего, дрочит, – ты не чувствуешь своего разгильдяйства. Ты держишь в голове приличную пачку цифр перед контрольной встречей с регионалом, чтобы понимать, пытается он тебя облапошить или нет. Это всегда выходит за рамки формальных отчетов и формирует мое отношение к человеку, помогает понимать перспективу того или иного сотрудника, создает или разрушает сферу доверия.
– В общем, Семиренков совсем дубу дал, – подходит к самому главному Артем. – Пополнил карман из бюджета практически среди бела дня.
– И как решилось? – интересуюсь я, понимая, что ответ на этот вопрос не будет фигурировать в официальном отчете о командировке по ряду причин.
– Предложили ему самому уйти. Он начал быковать, заявил, что не согласен и будет решать вопрос аж через директора.
Я хмурюсь и внимательно смотрю на Артема. Он не оборачивается ко мне, понимая, что это ни к чему, и продолжает.
– Применили водные процедуры. Так что в девять утра в день отъезда заявление уже было у меня в гостинице.
– Сильно руки тряслись? – ухмыляюсь.
– У него аж весь загар с отпуска отвалился за одну ночь.
Без дополнительных замечаний тема прекращается. Водные процедуры убеждают любого. Думаю, и меня убедили бы, в случае чего. А делается это довольно просто. Никого не макают головой в унитаз и не топят в ледяной ванне. В ближайшем детдоме или просто на улице, среди беспризорников службой безопасности берется пацан лет четырнадцати – желательно, уже проверенный ранее. Ему дается сто рублей задатка, обещание дать еще четыреста, а также стакан простой воды, показывается фотография и называется адрес. Пацан вечером подходит к нужному подъезду, узнает товарища с фотографии и выплескивает ему в лицо воду из стакана, после чего произносит заученную фразу «Не уволишься/вернешь деньги/сдашь подельника (нужное подчеркнуть) – в следующий раз будет кислота». Дальше пацан дает стрекача, а на следующий день вопрос решается. Проще простого. Есть маленькие и дешевые вещи, против которых невозможно бороться. И есть страх смерти или инвалидности, который всегда можно использовать.
Артем заканчивает свой короткий рассказ, я даю ему пару указаний по завтрашнему дню и отпускаю отдыхать. Он уходит, садится в свою машину и торопливо отъезжает, а я какое-то время еще сижу и смотрю наружу – то ли на меняющее оттенок небо, то ли на суетливую улицу, полную движущихся куда-то постоянно – вне зависимости от времени суток, – машин.
Артем – интересная личность. Помимо прочих своих особенностей, он всерьез полагает, что никто, включая меня и службу безопасности, не в курсе, что он на стороне потихоньку мутит микробизнес. Причем, это уже не первое его начинание, хотя он и знает, что это не приветствуется компанией, ведь внимание сотрудника в дневное время, как и само время, покупается за конвертируемую валюту. Он также думает, что я никогда не проверял его тщательно подделанные чеки из гостиниц, где указаны счета в три раза больше реальных. Только благодаря его циничной и прожженной манере обращаться с людьми и экономить бюджеты, не снижая при этом продаж, а повышая их, он держится на плаву и получает отменные бонусы, а его косячки проходят мимо глаз директора и главы службы безопасности. А все потому, что такой человек нужен в компании, нужен мне, ведь того, кто будет на этом геморройном участке действительно справляться и не ныть насчет повышения бюджетов и тяжелых условий командировок, еще поискать нужно. Но это, конечно, бег по лезвию ножа. Все ошибаются. Рано или поздно. Даже профессионального кидалу рано или поздно кидает кто-то другой. Но это один из случаев, когда мне хотелось бы, по мере возможности, отложить фатальную ошибку подчиненного как можно дальше.
