Мне хочется добавить «И чтоб до конца отработки на глаза мне не попадался», но я почему-то этого не делаю.
Уже подойдя к двери, Воробьев останавливается и снова вымучивает странную, искривленную улыбку.
– Все долбанные производители планшетов.
– Что? – делаю вид, что не расслышал.
– Ну, если б планшет на стал лагать и я не психанул под камерой – меня не начали бы пасти.
Хмыкаю, показывая фальшивое безразличие. Я бы хотел выразить понимание. Но не могу упасть в грязь лицом. В первую очередь – перед самим собой.
– Долбанные гяртуки, – роняет Артем, уже выходя из кабинета, и после этих слов дверь захлопывается.
Мне показалось?
Вот же прикол!
Но он определенно произнес именно это слово. Мне не послышалось. И я даже хотел бы догнать его, затолкать в кабинет и выбить из него признание насчет его связей с Таначадо или тому подобными керешкедоками в человеческом обличье, но умом я понимаю, что это будет собственноручным подписанием приговора для меня и всего лишь забавным случаем в коллекцию баек для Воробьева. Я слишком упорен в здравомыслии, чтобы признать себя психом.
Ответив на несколько звонков от хороших партнеров, я решаю поискать в интернете само слово «таначадо» в связи с какими-нибудь древними культами или деятельностью каких-либо сект, но получаю только ответы вроде «Когда и с чего начать давать ребенку образование в Венгрии?» и «Способ термического разложения отходов полимеров» и понимаю, что это дохлый номер. Впрочем, если у меня мозги стали полимером, и их понемногу разлагает вся эта потусторонняя контора во главе с Таначадо – все сходится.
В кои-то веки я решаю проанализировать состояние дел среди подчиненных и уделить этому большую часть рабочего дня. Мне нужно понимать, на кого еще я могу опираться, с учетом грядущих изменений.
И еще – мне нужно вернуть весь мир на пару недель назад. Срочно.
В середине дня ко мне заходит, вроде как чтобы напомнить о том, что уже обед, Дима – один из ведущих аутстаффинг по мерчандайзингу менеджеров. У него крайне печальная информация об одном из наших крупнейших партнеров в этой отрасли. В офисе их компании вчера было представление, организованное труппой «Маски-Шоу». Идиоты предоставили довольно серьезному клиенту «левую» платежку на кругленькую сумму в период, когда их сильно прижимали финансовые проблемы, и забыли об этом. А клиент все помнил и сильно осерчал, а потому посигналил в ОБЭП. И если бы фальсификация платежного поручения была самым серьезным из их нарушений – то и переживать не стоило бы.
– Выбрали подходящее время, – разводит руками мой менеджер в качестве эпилога этой истории.
– А зачем было изобретать велосипед? – задумчиво бормочу я. – Взяли бы одного из наших бухгалтеров, разрисовали бы новую схему ухода от налогов.
– Да, они там изобретали не велосипед, а вовсе колесо, как мне объяснила девочка, с которой я там работал. Пытались всю отчетность за месяц переписать. Там фальсификаций, как я слышал, лет на двадцать и генеральному, и бухгалтеру. И это только за текущий период. И генеральный у них – не номинал ни разу.
– Все очень плохо, иными словами.
– В общем-то – да.
– Значит, будем искать новых клиентов.
– Определенно. Потому что старых мы уже теряем не в первый раз за квартал.
– Не паникуй.
– Понятное дело.
Когда Дима уходит, я прихожу к мысли, что готов выпить чего покрепче прямо посреди рабочего дня. Но точно не поесть. Осмысливая заново первые слова, сказанные в понедельник Таначадо, я нахожу слишком много общего между его негативным прогнозом и происходящим сейчас в конторе, да и в стране в целом. Совпадение? Даже не знаю.
Выхожу из кабинета. Мне необходимо поговорить с директором насчет сроков возможного отъезда в Пермь и подготовки почвы для зондирования там. Доверять это даже старшему эсбэшнику я не готов, ведь с его подачи, тамошние архаровцы могут быть подготовлены наводкой свыше и не станут моими цепными псами.
Как «собачки»?
Вижу директора, бухающего с логистом. Разговор про Пермь автоматически блокируется.
– О, Эдик, – Сергей Борисович явно слегка смущен; слегка? На нем лица нет! – Заходи, закинемся тупейшим вискарем.
– Например, – смеется своей жирной мордой старший логист.
– К сожалению, не успеваю. Нужно бежать на совещание. Но я хотел сказать, что интернет-кампанию запускаем уже завтра. В полном объеме.
– Отлично, – Сергей Борисович медленно кивает и теребит в руках свой полупустой стакан; явно нервничает. – Есть еще вопросы?
– Нет. Я пойду.
Так дерьмово и некомфортно в этой компании я себя давно не чувствовал. Сраный старший логист. Все это не просто так – я уверен. Кое-кто все же решил сформировать свой совет директоров – с блэкджеком и шлюхами. Чтобы работать с гостями из прошлой жизни. А старший логист на меня давно зуб точит. И что будет когда ситуация в конторе изменится?
Старый рэкетир отвлекает меня этим сливом информации. Благо, хоть дал намек на то, что произойдет. Возможно, это и есть мой шанс подготовиться. Нужно создать свой сектор сопротивления разделу центрального офиса. Возможно, ради этого придется по-тихому начать договариваться в Перми – благо, официальный повод слетать есть. И заодно окучить под себя Астрахань с новым региональным, как только тот появится. И старички далеко не всей толпой ринуться за мной, большинство начнет по своим каналам пробивать информацию о делах наверху, и на этом-то я и погорю. Хоть бы кто-то посоветовал своего человека на место архангельского – пусть даже конченого кретина, лишь бы был исполнительным и слепо доверял мне.
Пора заказывать билеты в Пермь.
Рутина дня заставляет меня позвонить Алине и оговориться с ней о встрече сегодня. Правда, это будет не свидание тет-а-тет, потому что она уже договорилась о встрече с одной своей подругой, но я хочу ее увидеть. Даже не знаю, почему. Съездив в ресторан почти на другой конец города, я просто заказываю там бутылку вина и, выпив половину, понимаю, что аппетит не пришел, рассчитываюсь и еду обратно в офис, где меня уже ждут мои заместители с перекрестными отчетами. Чему я несказанно рад, конечно же.
– Запускайте вирусный сайт, кстати. К началу основной кампании по ящику посещаемость через уличную рекламу и фальсификации в сумме должна превзойти мои ожидания, – устало даю указания Стасу и Жене.
– Полиграфия, кстати, уже готова, – смущенно сообщает Женя.
– А я уж думал, ты и не доложишь, – максимум язвительности в голосе; пусть карьеристка знает свое место. – Все, я занят.
Демонстративно утыкаюсь в монитор, и даже хватаю мышку, хотя точно ничего не буду делать. Еще после того, как я добил последний бокал вина, лютая, невыносимая головная боль опоясала весь череп. Мне срочно нужно выпить что-нибудь обезболивающее. Женя и Стас понемногу вываливаются из кабинета, и я вызываю секретаршу, чтобы потребовать медицинской помощи.
