На КАДе довольно спокойно, и мне не приходится скидывать скорость почти до самого съезда. По дороге – уже в городе, – я вижу, как перекрашенная до неузнаваемости молодая мамаша на «рендж ровере» едет, держа грудного ребенка в одной руке и подруливая другой – при этом, по скорости и маневренности не отставая от меня.
– И этих людей нужно спасать? – бормочу я.
– Да. Они покупают. Значит – они наши люди, – отвечает Таначадо.
И внезапно исчезает.
Пока его нет, на очередном светофоре я достаю из бардачка планшет и ищу в интернете фото этого нового торгового центра. Нахожу довольно быстро – причем со ссылкой на официальный сайт. Жилое здание высится над литерой торгового центра, и мне почему-то кажется, что оно готово изогнуться, нависнув дамокловым мечом над одним из эпицентров мировой торговли и выжидать своего часа, чтобы разрушить его и себя заодно.
Воздушные шарики на входе. «Парамаунт Н.Е.В.А. – мы открыли для Вас новые высоты»
Бездарное стилистическое решение. Подача для попсы. А что за ней? Дилетанты. Конвейерщики. Но даже на этой фотке видно, что люди вовсю бродят по зданию центра, залезая в его магазины – судя по вывескам и описанию с сайта, это типовые шмоточные лавки с китайским барахлом под европейскими брендами, магазины всякого рода игрушек и небольшой ресторанный дворик на верхнем этаже.
Таначадо снова появляется справа, едва не заставляя меня выскочить на «встречку». Голос его дрожит и полон тревожных ноток.
– Я все выяснил. Они действительно будут использовать Пунт Мег'еланитиш, который раньше был предназначен только для керешкедоков и блокируют его навсегда. Это значит, последствия будут ужасными. Хуже, чем я предполагал.
– А именно?
– Они разрушат рекламную и торговую систему вдребезги, без предварительного мирового кризиса – на живую. Начнут уничтожать все, что связано с продажами – завышать цены, устраивать локальные кризисы каскадом, ссорить больших покупателей с большими продавцами. Они сделают мир состоящим из автономностей.
– Коммунизм? – иронизирую.
– Хуже. Гораздо хуже. Это атака несравнима со всем влиянием, которое оказывали на мир керешкедоки и гяртуки за всю мировую историю. Даже считая кризис при разрыве Вашарлаш.
– Короче, мы в дерьме?
– Не исключено.
Я ощущаю перестук напряженных нервов – как молоточков фортепиано. Мне так кажется. Впервые за все дни после первой встречи с «собачкой», я по-настоящему боюсь всего происходящего.
– Почему ты не можешь сам воздействовать на них и помочь мне? – не могу не спросить у Таначадо.
– Я даже близко не могу подойти к Пунт Мег'еланитиш. Меня сотрет в пыль.
– Как образ?
– Как сущность. Худшая из смертей. Эта сила неподвластна никому, кроме того, кто стоит на рубеже миров, держит в руках Кедвезмень и вооружен Сезалек. Я смогу лишь немного задержать охотников.
– Вашу мать, – цежу сквозь зубы, понимая, что все зашло слишком далеко.
– Время не ждет, – вроде как невзначай добавляет Таначадо.
– То есть?
– У нас только час, не больше.
– Вот это здорово, – ощущаю, как меня пробирает бешеный нервный тремор. – То есть, сегодня все и решится?
Таначадо молча кивает. А у меня сводит желудок. И кишки скручивает в узел. Я не мог даже ожидать, что вся эта история приведет к такому быстрому завершению. Конечно, я понимал, что все это не к добру, но что именно этот понедельник решит судьбу целого мира…
– Правее! – кричит Таначадо, и я рефлекторно подчиняюсь.
Мимо нас пролетает и падает на асфальт впереди огромная «змея».
– Все, нас выследили. Теперь и часа нет.
Я смотрю в заднее зеркало и вижу там полчище несущихся за нами по дороге чудовищ, и многие из них уже довольно близко. Видимо, снова придется включать режим вождения «а-ля Демчук».
– Ты сможешь их задержать? – задаю контрольный вопрос Таначадо.
– Попробую.
Таначадо высовывается по пояс из открытого окна и с помощью своего светящегося жезла и свободной руки отбивается от преследования настигающих нас собак и огромных летучих змей, а я понимаю, что выпади он наружу и стань жертвой всего этого табуна – и мне хана, потому что я просто не представляю, как с ними бороться.
– Долго еще? – заскакивая в салон и поднимая за собой стекло, спрашивает запыхавшийся Таначадо.
– Еще немного, минуты три, – отвечаю, на ходу пытаясь придумать, как еще объехать пробки и не обогнуть при этом полгорода.
Таначадо вздыхает и снова высовывается наружу, с ходу нанося удар прямо по одной из мордашек уже догнавшей нас «собачки». Уже на подъезде к «Парамаунт» навстречу моей «ауди» выпрыгивает огромная треглавая «собачка», а из ее морды нее на проезжую часть выплескиваются струи чего-то зеленого и дымящегося.
Кислота?
Не успевая свернуть, я сбиваю «собачку». Удар оказывается такой силы, что машину сносит в сторону, и моя машина влетает боком в столб. Открыв глаза, я пытаюсь отдышаться от удара подушки безопасности. Горло сжало, в груди – камень. Сбоку доносится визг Таначадо.
– Быстрее! У нас мало времени!
Все еще пытаясь начать нормально дышать, открываю дверь и выскакиваю на улицу.
Пятеро трехголовых «собачек» перебегают дорогу, сопровождаемые «змеями», и в одну из них ударяется машина, но эта «собачка» бежит дальше, а красный седан переворачивается и падает на крышу.
– Почему они так сильно влияют на мир? – бормочу на ходу, пока мы с Таначадо бежим к зданию.
– Активность растет. Они чувствуют тебя. Поэтому вооружаются.
Огибаю торговый центр слева, уворачиваясь от взглядов редких прохожих. Черта с два они поймут, что к чему. Вскрываю служебный вход на обратной стороне здания одним выстрелом в замок и тремя сильными ударами. Все же, не очень надежная система. Но шуму-то я наделал. Хотя, сейчас со стороны улицы доносится столько грохота от «собачек» и выкриков прохожих, что выстрел будет казаться всем пшиком, я уверен.
Я оглядываюсь в последний раз, прежде чем войти в здание – во двор с другой стороны уже ворвались больше десятка трехголовых «собачек». Быстро увожу взгляд вперед. Меня встречает сильный ветровой поток, который несется изнутри здания. Да, что-то там явно нечисто.
– Беги! – слышу крик Таначадо и удары за спиной.
Одна из обезглавленных «собачек» с грохотом влетает в стену здания рядом со мной.
Я вбегаю на лестницу и несусь наверх, но уже после трех пролетов ощущаю дикую усталость в ногах и ломоту во всем теле.
– Говорили же мне в свое время – бегай по утрам, хотя бы дорожку купи. А я – нет. Я, сука, жадный, – подбадриваю себя руганью и продолжаю взбегать по лестнице, борясь с одышкой.
