– Невозможно? Если это происходит, разве это уже «невозможно»?
Он был прав. Не в моей ситуации отрицать что бы то ни было. Я попала в другой мир со словами: «Невозможно». Но я здесь, и это не сон. Я живу в замке, полном драконов и где-то в глубине души все еще пытаюсь себя убедить, что это тоже «невозможно». Меня пытался убить колдун, а теперь его дух мучает меня. И как бы мне ни хотелось, но это не похоже на «невозможно».
– Ты, – он посмотрел на меня таким страдальческим взглядом, что страх плавно начал отступать, – поглощаешь меня. Ты пожираешь мою магию вместе со мной. Посмотри вокруг, Лена. Это все сделала ты. Ты сотворила этот чертов туман. Ты усыпила драконов. Это делаю не я.
– Тебя, – я глубоко вздохнула, – тоже создала я?
– Нет, – он ухмыльнулся. – То, что ты видишь, это все, что от меня осталось. Это то, что ты еще не успела сожрать! – последние слова он произнес с ненавистью, но лицо тут же вновь оделось в гримасу страдания.
– Я не могу. Я…
– Человек из другого мира? – усмехнулся он. – Так ли это?
– Что ты пытаешься этим сказать?
– Пытаюсь? Я говорю! Как, ты думаешь, ты сюда попала? Как нечто чужеродное может иметь такое значение в другой реальности?
– Ты хочешь сказать, что я родилась здесь?
– Нет же! Нет! Включи мозг, Лена! Знаю, что он у тебя есть. Иногда ты все же демонстрируешь признаки разума.
Я задумалась, но в голову ничего не лезло. Принадлежать этому миру, но не родиться здесь? Такое возможно?
– Если дракон, – начал Люка, не дожидаясь моих вариантов ответа, – возьмет Ирану в жены, то на свет появиться легендарный Орникс. Если оборотень съест ее плоть – станет сильнее. Если наделенный магией выпьет ее кровь – обретет вечную жизнь. А теперь думай, Лена. Что ты сделала?
– Я ничего не делала! – нервы сдавали. Я не могла больше выносить этого напряжения. Я совершенно не понимала, чего он от меня добивался.
– Думай, Лена.
Он вновь подлетел ко мне и провел пальцем по губам, по ощущениям – как будто меня коснулся холодный ветер. Я отмахнулась. Призрак вернулся на прежнее место. И меня осенило:
– Кровь. Я выпила твою кровь!
– Умница! Можешь, когда стараешься.
– Но… почему?
– Ты никогда не думала, что у любой легенды есть своя обратная сторона?
Я замотала головой.
– Что будет, если Ирана выпьет кровь наделенного магией?
– Я… Я стану ведьмой?
– Вновь хвалю, – с отвращением произнес Люка, опуская взгляд на свою левую руку, которая тоже уже почти растворилась в воздухе.
– Так, это я делаю с тобой.
– В яблочко, Лена. Ты поглощаешь мою магию, а вместе с ней и меня самого.
– Получается, если я…
Меня передернуло от одной только мысли, и я не смогла закончить фразу. Но он сделал это за меня:
– Если ты сожрешь кусочек оборотня, станешь сильнее любого из их расы.
– Но драконы…
– О, тут начинается самое интересное! Твои предположения? Давай, все не должно быть просто.
– Все и так не просто!
– Никто не должен разжевывать для тебя все, Лена. Напрягись! Сделай усилие!
– Но как… Как я могу стать Орниксом?
– Стать? Ты уверена, что тебе надо им становиться?
Я замерла в исступлении. Ответ напросился сам собой. Я не сдержала нервного смешка. Затем меня охватил испуг и… Некое чувство, что дарило надежду. Ту самую, за которую до этого момента я цеплялась вслепую. Но теперь… Теперь это было прямо передо мной. То, как я могу выжить. Но какой ценой?
– Я и есть Орникс.
– Браво! Я бы тебе поаплодировал, но ты мои руки уже съела.
– Но как? Точнее почему?
– Ты спрашиваешь, почему самое грозное чудовище было изгнано из этого мира?
– Я не…
– Ты монстр, Лена! Самый опасный монстр, который чуть было не уничтожил все и вся!
– Неправда!
– Еще какая правда, – Люка закивал. – Ты и представить не можешь, что здесь натворила.
– Это…
– Опять начнешь? Невозможно? Так не бывает? – он пропищал эти слова, пытаясь изобразить девочку-дуру, которой, наверное, я сейчас и выглядела. И как после этого я могу быть монстром? В голове не укладывается!
Люка опустил взгляд. От его тела осталась одна только шея и малая часть правого плеча.
– Я… У меня осталось не так много времени, и не так много власти над собственными силами. Ты чувствуешь?
– Что? – с жадностью спросила я.
– Силу внутри себя?
Я прислушалась. Сначала мне показалось, что ничего не изменилось. Все было как прежде. Возможно ли, что колдун просто пытался меня запугать? Но зачем ему делать это столь странным образом?
Но тут случилось невероятное, я почувствовала тепло. Сначала нагрелась правая ладонь, затем левая. Тепло разрасталось, превращаясь в жар. Затем появился пар. Легкие маленькие клубы стали отходить от кожи, а после они начали светиться. От моих рук исходил свет, яркий, чем-то напоминающий солнечный, но гораздо чище, белее. Я не верила своим глазам, вместе с тем испытывала нечто просто потрясающее. Словно я вышла из привычных рамок обычного человека и стала чем-то, что было гораздо больше. Тем, что было сильнее.
– Я исчезаю, – Люка смотрел на меня с завистью и ненавистью одновременно. Это была его магия. Его сила. И держала ее в руках сейчас я. – Но кое-что я все же сумею тебе преподнести напоследок. Маленький дар, – я уставилась на него: разве мог он подарить мне еще что-то? – Надеюсь, ты сделаешь правильный выбор прежде, чем эта тварь пробудится, Лена.
Призрачный Люка бросился прямо на меня и тут все вокруг растворилось в уже знакомой мне тьме.
Глава 22. Сказка о чудовище
Я стояла в темном углу обшарпанной горницы. Свет от лампад еле касался моих ног. У дальней стены стояла деревянная кровать без спинок. На ней лежал рослый мужчина. Косая сажень в плечах, густая черная шевелюра. Он был красив, статен. Он почти не шевелился, но его крепкие руки не давали даже на секунду усомниться в своей силе. Только взгляд выдавал больного. Те самые опустошенные глаза, в которых медленно угасал огонек жизни. Я уже видела такие, когда умирала моя бабушка. Болезнь медленно съедала ее изнутри, и к моменту, когда жизнь уже почти покинула ее тело, она смирилась с неизбежным, а вместе с этим и пришла та самая пустота.
– Пап, – в комнату вошел мальчик.
Это был Люка. Немного старше, чем в моем прошлом видении. Он медленно приблизился к кровати отца и остановился в паре шагов. Он сжал руки за спиной, нервно перебирая пальцы. На его лице читалась грусть, но он не был охвачен паникой и страхом. Нет, он тоже смирился. Хотя и старался этого не признавать.
