– Простите, – спохватился Дога и немного отстранился. – Я бы хотел внимательно осмотреть ваши раны.
– Просто царапины, – нервно отмахнулась я.
– Понимаете, госпожа Ирана…
– Лена. Меня зовут Лена.
– Хорошо, как пожелаете, госпожа Лена…
– А «госпожа» говорить обязательно? – такое ощущение, что каждый здесь своей учтивостью так и норовил лишний раз напомнить мне о плачевном положении.
Дога приподнял левый угол рта и тяжело вздохнул.
– Боюсь, что да. Мы не в праве нарушать обычаи. Особенно те, кто относится к низким сословиям.
– Низким сословиям?
Он лукаво улыбнулся.
– Давайте, я немного расскажу вам, как все тут устроено, а вы позволите мне сделать мою работу.
Немного подумав, я согласилась:
– Хорошо.
– Просто замечательно! – воскликнул Дога и вновь склонился ко мне. Он придвинул свое лицо настолько близко, что я почувствовала его дыхание на своей коже, но от желания вновь отстраниться удержалась, слишком велик был соблазн узнать об этом мире побольше.
Он провел пальцами по моей ране, затем облизнул их. Я поморщилась.
– Яда нет, – заключил лекарь.
– Я об ветки поранилась.
– Ох, это хорошо. Не в смысле, хорошо, что вы поранились, а в смысле, хорошо, что это не опасно. Ирана нам нужна здоровой и живой.
– До поры до времени? Ведь так?
– Я бы хотел сказать, что нет, но, к сожалению, не могу этого сделать. Поверьте, госпожа Лена, ваша жертва будет ненапрасной!
– Еще бы. Вы получите нового могущественного короля, а я отправлюсь в загробный мир сразу после того, как меня изнасилует дракон и сожжет заживо!
– Все может быть иначе, – задумчиво протянул Дога, откручивая крышку коробочки. Я с удивлением уставилась на него.
– Я могу выжить?
Он замер на секунду.
– Не думаю, что вам позволят. Я имел в виду, что ваша брачная ночь может быть по согласию, это скрасит ваши последние мгновения.
– Не очень-то радужная перспектива?
– Радужная, простите, что?
– Ничего, забудьте, – надо отвыкать от сложных слов, их здесь все равно никто не понимает. – Вы обещали рассказать о здешних порядках.
– Ах, да! – воскликнул он, набирая на палец немного вонючей мази.
Ее запах сразу ударил мне в нос, когда он поднес ее ближе, чтобы аккуратно распределить по ранам. Каким же тошнотворным он был!
– Все просто, есть драконы знатные, а есть такие, как я – низкого сословия.
– И все? Может, немного поподробнее? – поймав его вопросительный взгляд, я добавила: – Знатное происхождение передается от отца к сыну? Или его можно там заслужить как-то?
Дога ненадолго задумался, устремив взгляд в потолок, после сказал:
– Так, посмотрим. Вот, например, моя мама родилась знатной, но после того, как она родила меня, она потеряла все свои привилегии. Мой отец очень любил ее, так что она осталась подле него любовницей.
– Ничего не поняла! Почему потеряла? И как она стала любовницей? Он с ней развелся? И это называется любил?
– Кажется, мы друг друга не понимаем. Дайте подумать, как получше вам все объяснить, – он выпрямился, закончив работу, и указал в сторону второго кресла. – Я могу присесть?
– Да, конечно, – быстро согласилась я.
– А больше ран у вас нет?
– Нет.
– Хорошо, – Дога быстро подошел к своему месту и опустился на мягкую обивку, проводя руками по золотым подлокотникам. Его лицо искрилось счастьем, кажется, он наслаждался этим моментом.
– Что насчет вашей мамы, как она стала любовницей?
– Она получила это звание только ради того, чтобы остаться подле моего отца.
– А женой она остаться не могла?
– Она ею и не была.
– Как это? – изумилась я. – Вы внебрачный ребенок?
– Внебрачный, – протянул Дога. – Какие интересные слова вы говорите!
– Так, ладно, давайте по-другому. Почему ваш отец не женился на вашей матери?
– Он не мог. Она должна была сначала родить ему сына дракона, сильного дракона, чтобы смогла получить такой высокий статус.
– Но она же родила ему сына!
– Да, но я слаб. Кровь дракона во мне дремлет. Это печально, конечно. Но, к сожалению, сейчас такое не редкость.
Я выдохнула: «Ладно, уже хоть что-то». А Дога тем временем продолжал блаженно улыбаться, озираясь вокруг и поглаживая то подлокотники, то обивку спинки и сиденья.
– В чем выражается ваша слабость?
– О, тут все просто. Я не могу принять истинную форму дракона.
– Стать громадным летающим ящером?
– Ящером? – удивился Дога и посмотрел на меня наконец-то.
– Рептилия такая, – пояснила я.
– Они вымерли тысячу лет назад.
– Почему?
– Никто не знает. От них не было никакого толку, поэтому этим вопросом никто и не задавался. На вкус они, говорят, были так себе.
– Даже не сомневаюсь!
Дога улыбнулся еще шире, даже не знала, что это было возможно. Его тонкие губы растянулись почти до самых ушей, ну и рот был у этого парня!
– Хорошо, – с раздражением произнесла я и даже не заметила, как перешла на «ты»: – Ты не можешь становиться большим драконом. А что-то ты умеешь? Пламя извергать?
– Нет, – отмахнулся он, явно не имея ничего против неформального обращения, и тут же добавил: – Только воспламеняться.
– В смысле? – я удивленно уставилась на него. – Гореть заживо?
– Да.
– И…
Увидев мое испуганное выражение лица, Дога поспешил пояснить:
– Это не больно. Драконам не страшен огонь.
– И колдунам тоже? – я вспомнила, как татуированные мужчины засовывали руки в костры.
– Не всем, только тем, кто владеет стихией огня. При этом огонь драконов остается и тем неподвластным.
– Это как в аватаре, что ли?
– Что? – спросил он.
– Ну, каждый рождается с определенной стихией или что-то типа того?
– Не совсем, скорее, кто какой обучен. Бывает, правда, какая-то стихия колдуну или ведьме не дается, тут сложно сказать, от чего это зависит. Спросите Люку, он лучше знает.
– Нет уж, спасибо.
– Вижу, он вам не особо приглянулся. Он неплохой, советник короля! Умный малый, сам к нам пришел. Его чуть на части не разорвали, правда, но все обошлось.
