— Ещё совсем раннее утро. Зачем ты меня ждёшь? — спросила его равнодушным тоном.
— Скоро узнаешь… — произнёс он с угрозой.
Я немного нервно переступила с ноги на ногу.
— Хочу выпить кофе…
— Придётся подождать, моя дорогая невеста, — оборвал он меня резко.
— Смешно. Кофе не может ждать, — произнесла упрямо.
— В этом доме подождёт, Кристина. Я здесь хозяин, если ты забыла.
Нервно рассмеялась, но его хмурый вид оборвал всё моё наигранное веселье.
— Что у тебя с лицом? — хмыкнула я.
— Тебе смешно? — буркнул он.
— Немного. Ты такой грозный, что мне даже стало немного не по себе. Так что с твоим лицом?
На скуле у него красовался отменный синяк, на лбу и подбородке длинные и неровные припухшие царапины свидетельствовали о том, что ночь у Булата вышла бурная и весёлая.
— Мне нужно тебе кое-что показать. И я не собираюсь стоять здесь вечно. Пошли. — Он протянул мне руку, которая тоже была украшена ссадинами и царапинами.
Да что с ним произошло?
Но вместо того, чтобы протянуть ему руку в ответ я, гладя на его большую ладонь, спросила:
— У тебя проснулись хорошие манеры?
— Как видишь. И не только они.
— Любопытно. Что же ещё? — спросила, всё-таки вкладывая пальцы в его большую ладонь.
— Сильное желание, которое я вчера не смог утолить. Кто-то очень хитрый забаррикадировался от меня.
Я дёрнулась от понимания, но Булат успел поймать мою руку и крепко сжать.
— Пойдём, дорогая. Покажу тебе розарий, а ещё последствия твоей вчерашней выходки, — произнёс он и хищно улыбнулась. — Ты же хотела увидеть розы?
— Хотела… — сказала неуверенно.
— Сейчас увидишь, — с угрозой в голосе произнёс он и потянул меня за собой.
Ой, ей. Кажется, меня ждут неприятности.
* * *
Кристина
Я люблю розы. Это поистине прекрасные творения природы — нежные, благоухающие, но при этом, с характером.
— Боже, — произнесла восхищённо, когда Булат привёл меня в этот цветочный рай.
Розарий был прекрасным. Ухоженный сад, где садовники трудились, отдавали цветам свою любовь и уважение. Розы не станут цвести у тех, кто к ним относится поверхностно и без должного трепета и уважения. А здесь…
— Нравится? — спросил Булат.
Посмотрела на него удивлённо.
— Шутишь? Да я никогда в жизни не видела ничего более прекрасного!
Он хмыкнул.
— Никогда не понимал любовь своего отца к розам, но рад, что его детище пришлось тебе по вкусу.
Прошла вглубь розария, вдыхая нежнейший аромат. Булат следовал за мной.
На некоторых цветах застыла ещё роса, как алмазы, которые застыли на бархатных лепестках, а нежный аромат разливался в просыпающемся саду.
Посреди этого волшебного розария, на высоких стройных стеблях красовались красные розы, воистину это были царицы — гордые, статные, неприступные, гении красоты, с острейшими шипами.
Рядом, разместилась свита из очаровательных чайных роз. Такие милые простушки. Они нежно раскрывались бархатными бутонами пастельных оттенков.
Прошла дальше и увидела пышную белую розу, которая выглядела словно невеста под фатой. Роса ещё сверкала драгоценными камнями на её нежных, белых как первый снег, лепестках.
А на другой стороне, красовался её жених — гордый, строгий и сильный. Его стебли были крепкими и мощными, мужскими. Его крупный тёмно-бордовый бутон был направлен в сторону, где росла белая роза, словно он смотрел на неё и признавался в любви.
А ещё дальше, в глубине розария, царило буйство красок. Металлические арки и сооружения в виде разных фигур заняли вьющиеся розы. Они были всех цветов и оттенков!
Благоухающие цветы гирляндами и охапками свисали вниз, словно циркачи. Розы были меньше размерами, не такие шипастые, но имели более сладкий аромат, а самих бутонов было столько, что я поразилась их тесной густоте.
В этом прекрасном розарии царило настоящее торжество жизни, показывая какую красоту, может взрастить человек, отдавая цветам всю свою любовь, нежность, с титаническим терпением вынося их капризы.
Булату бы поучиться этому искусству.
Повернулась к нему с широкой улыбкой на лице и произнесла:
— Спасибо. Это очень красивое место и отныне, моё самое любимое. Если ты не против, я бы хотела приходить сюда.
— Приходи, — пожал он плечами. — Но только мне бы хотелось, чтобы не это место стало твоим любимым, а совершенно другое.
— Какое, например? — спросила кокетливо, уже догадываясь к чему он клонит.
Похотливый самец, однако.
— Моя постель, — подтвердил он мою догадку.
— Ну, это ещё нужно заслужить, Булат, — сказала, улыбаясь.
— Мне нравится, когда ты произносишь моё имя, — негромко сказал Булат, и по моему телу пробежали мурашки. — И мне бы понравилось ещё больше, если бы ты произнесла его в постели.
Вдруг, во рту пересохло. Я облизнула губы и неосознанно привлекла его внимание ещё больше.
Булат приблизился ко мне вплотную и погладил меня тыльной стороной ладони по лицу, задержавшись на подбородке и вынуждая поднять голову. Кончиками пальцев он провёл по моему подбородку, затем по губам.
Другая его рука легла на мою грудь, и пальцы начали медленно поглаживать сосок.
От его ласк я затрепетала и самое ужасное, не хотела, чтобы он прекращал.
Прикосновение его сильных ладоней к моему лицу и телу вызывало страсть и желание большего, чем эти нежные ласки.
Я словно купалась в его силе и способности так на меня влиять, и никакого разумного объяснения этому не находилось.
Его пальцы осмелели и начали расстёгивать верхние пуговицы на блузке, но видимо, ему надоело, возиться с круглыми и крохотными пуговками и тогда, Булат просто взял и дёрнул шёлковую ткань вниз.
Раздался резкий рвущийся звук.
Пуговицы разлетелись в разные стороны.
— Эта блузка стоила больших денег, — прошептала я.
— Плевать, — сказал он, не отрывая взгляда от моей груди, что была облачена в красивое кружевное бельё.
Разорванная одежда в мои планы не входила и это немного отрезвило.
Отбросила от себя его руки и спросила:
— Что с твоим лицом и руками, Булат?
Прикрыла себя разорванной блузкой.
Он нахмурился, и вид у него стал такой, словно у ребёнка отобрали увлекательную игрушку.
