Я покачала головой, но взяла телефон и написала сообщение сёстрам.
— Представляю, как они сейчас будут разгневаны, — пробормотала я. — Ведь ни причёску не сделать, ни макияж…
— Всё пустое. Пусть не переживают. У моего друга имеется целый штат обслуживающего персонала, в том числе есть и садовники с малярами.
— Очень смешно, — скорчила я гримасу.
Булат засмеялся и приобняв меня, шепнул на ушко:
— Расслабься. Всё пройдёт идеально, Кристина. Я ведь и правда, пошутил. У Фила есть и визажисты и стилисты, так что ты и твои сёстры будете красавицами.
— Сейчас им допишу, — сказала я.
Но не успела, так как от Наты прилетел гневный ответ.
Пришлось писать длинную смс-ку и объяснять, что так надо.
Господи, как же я ненавижу такую вот суету. Хочу вернуться к своей размеренной, понятной и уютной жизни.
Но, наверное, никто не любит, когда его выдёргивают из зоны комфорта и заставляют делать всё не так, как ты привыкла.
Поглядела на Булата.
Ну, что ж, готова признаться, я совсем уж и не против стать его супругой. А чем чёрт не шутит? Всё может быть — вдруг, я и есть его вторая половинка?
С чего я это решила?
Ну-у-у… Такая умопомрачительная и крышесносная совместимость в сексе не бывает у случайных людей. Правда?
* * *
Кристина
Запаковать свадебное платье так, чтобы оно не помялось — это верх искусства. Теперь я это точно знаю.
Женщины, что работают у Булата по дому настоящие кудесницы. Они не только уложили мои вещи, необходимые для свадьбы, но и уложили всё аккуратно и так, чтобы сохранили свой первоначальный вид.
Сёстры, как и я в этот день, Булата ненавидели.
Раннее-раннее утро, суета со шмотками, переживания… Одним словом, женщины не любят быстрых перемен, особенно, когда это касается свадьбы.
Правда, у нас с Булатом, была ооочень неординарная ситуация.
Мы уже летели порядка двадцати минут над густыми лесами тайги, но очень скоро леса и степи сменятся морем.
Мой отец всё это время с начала взлёта буравил напряжённым взглядом Булата, потом, не выдержав, сказал в микрофон, что был прикреплён к наушникам.
— Я всё ещё нахожу эту вашу договорённость отвратительной, Булат Авазович.
— Папа! — воскликнула я.
Сёстры виновато на меня взглянули. Их убеждения и уговоры тоже не работали.
Булат наклонил голову набок и поднял свою тёмную бровь:
— Договорённость…. Хм. А есть некоторые люди, которые находят лично меня отвратительным.
Отец сощурил глаза и поинтересовался с притворным удивлением:
— Неужели есть такие смельчаки?
— Не стоит гадать, ведь ясно как день, что вы, Николай Матвеевич сами входите в число этих «добрых» людей.
— Папа! — шикнули на него мои сёстры.
— Мой отец никогда не считал тебя отвратительным, Булат, — внесла своё слово.
— До тех пор, пока он не решил использовать тебя в достижении своих целей, — произнёс отец.
Мои щёки вспыхнули. Ведь это я настояла на сделке, а то, что Булат её переиначил в нечто другое и большее… Ну, это уже мелочи.
— Папа, ты же обещал, — напомнила я ему.
— Обещал вести себя подобающе на самой свадьбе, — согласно кивнул отец. — И я обещания свои всегда исполняю.
Я раздражённо застонала, сёстры виновато вздохнули и покосились на невозмутимого Булата.
— В отношении вас, я, вполне возможно, допустил грубейшую ошибку, Николай Матвеевич, — вдруг произнёс Булат. — Но не случись этого, я бы не повстречал вашу дочь.
— Только не нужно сейчас говорить о любви, сынок, — ядовито процедил мой отец. — Я не поверю тебе.
— А я ни единого слова не сказал о любви. Кристина — уникальная женщина, а знаете почему? А я вам отвечу, Николай Матвеевич. Дело в том, что эта женщина — полностью мне подходит, во всех отношениях и моральных и физических. Она — это я, но в женском воплощении. Мы — идеальная пара, нравится вам это или нет.
— Вы и правда отвратительны, — сказал папа и сжал руки в кулаки.
— Папа!!! — в один голос воскликнула я, Натка и Аня.
— Пап, ты же обещал вести себя тактично, — возмутилась я. — Прошу тебя, не нужно портить ещё больше итак сложный день.
— Портить? — удивился он. — Я думаю, тут нечего портить. Давно всё испорчено, Кристина, в том числе и твоя жизнь.
Я закрыла лицо руками.
Отец просто невозможен.
— Могу сказать одно, я вас не осуждаю Николай Матвеевич. На вашем месте, я, тоже бы не радовался такому раскладу, но, в своё оправдание могу заметить то, что Кристина оказалась в надёжных руках и…
— В надёжных руках? — прорычал мой отец, обрывая Булата. — Как ты смеешь называть принуждение к браку — надёжностью?
— Папа, я умоляю тебя. Прекрати, — я попыталась воззвать к его совести и здравомыслию, но кажется, мой отец решил высказать Булату всё, что у него накипело за эти дни. — Я ведь тебе уже говорила, что не испытываю отвращения и ненависти к Булату.
Булат хмыкнул на мои слова и произнёс:
— Вот уж спасибо, милая невеста.
Я перевела взгляд на него. Булат казался мне слишком большим в тесной кабине вертолёта. Почему-то на ум пришло сравнение с хищником, запертым в клетке. А я, мой отец и сёстры — закуска для него.
Тряхнула головой. Что за бред в голову лезет?
Я прокашлялась:
— Папуль, родной мой, я так рада, что ты жив, здорово и на свободе. Да, я до сих пор злюсь на Булата из-за того, что он с тобой чуть не сделал, но… Кое-что изменилось, пап. Очень скоро я стану его женой, его опорой и партнёром. Мне нравится этот мужчина. Пап, пожалуйста, я не прошу навсегда, но прошу хотя бы на сегодняшний день — будь с ним помягче, ряди меня.
Отец тяжело вздохнул и долго глядел на Булата, который делал вид, что его здесь нет.
