Вика набрала в лёгкие воздуха, чтобы высказать мне все свои доводы против, но потом, выдохнула и с сомнением произнесла:
— Ладно… А может?
— Нет, не может, — заявил категорично. — Ничего не может. Повторюсь — у нас всё будет хорошо.
Вика улыбнулась и призналась:
— Я ещё ни разу не оставляла Катю с кем-то другим. Я постоянно с ней и поэтому, сейчас мне очень страшно…
Обнял эту хрупкую, но такую сильную и отважную женщину и сказал:
— Катя — моя дочь. Со мной она в полной безопасности.
— Хорошо, — улыбнулась Вика и в ответ обняла меня, тесно прижавшись своей щекой к моей груди.
Мне хочется дать им всё, что я только могу дать и даже больше. Хочу всегда защищать их и если понадобится — умру за свою дочь и за Вику.
Вика уехала в салон красоты минимум часа на два, максимум — даже не представляю пока, насколько, но, вряд ли она останется надольше, ведь она переживает за свою дочку.
Но ничего, сегодня у меня есть возможность показать и ей, и самому себе, что я отличный отец. Можно даже без преувеличений сказать, что я сегодня сдаю своего рода экзамен.
Я подошёл к кроватке и взглянул на маленького человечка — на свою дочь.
Сегодня я испытаю себя и пусть у меня всё получится.
Катюшка в данный момент безмятежно и сладко спала, повернув голову набок.
Маленькая, хрупкая, беззащитная и такая хорошенькая… Доченька… Моя девочка…
Ну вот как такое миниатюрное и сладкое создание может причинить мне беспокойство? Я тут же ощутил, как страх перед маленьким ребёнком прошёл и я почувствовал себя увереннее.
А через несколько минут мне пришлось переменить мнение о своих возможностях. Катя неожиданно распахнула свои разноцветные глазки и пробежалась взглядом по комнате. И тут же без всякого основания её хорошенькое личико скривилось в гримасе отчаяния и стало бордово-красным. Её пронзительный крик сотряс воздух.
— Ма-а-а-а-а-а-а-ма-а-а-а!!!
Раф тут же заскулил, поддерживая малышку.
Катюша на каком-то интуитивном уровне, по невидимой связи, прекрасно поняла, что мамы нет рядом, мамы нет дома.
* * *
Тарас
В то же мгновение меня охватила настоящая паника. Я бросился к ребёнку.
— Эй, эй, малышка?! Тебе больно где-то? Почему ты такая красная?
Я погладил её по голове, но маленькая пухленькая ручка меня ударила по ладони.
— Не нравится? Ладно, трогать не буду… — пробормотал озадачено, панически ища выход из ситуации.
Первым делом была мысль позвонить Вике. Она не могла далеко уехать.
Но тут же эту трусливую мыслишку откинул.
«Справлюсь».
— Катя, Катенька, — заискивающе заговорил я, сев напротив малышки на корточки. — Зачем же так плакать и кричать, а? Я же твой папа… А у тебя их целых два, представляешь?
Малышка в изумлении замолкла и затихла, переместив всё своё внимание на меня. Я облегчённо вздохнул, правда, блаженная тишина продолжалась недолго.
Катя выпятила нижнюю дрожащую губу, нахмурилась, и её крики возобновились с новой силой.
— Ма-а-а-а-а-а-а-ма-а-а-а-а-а-а!!! — кричало это маленькое, но такое громкое создание.
— О, боже… Катюша, доченька, успокойся, пожалуйста, — уговаривал её, пытаясь унять охватившую меня панику.
Я заметался по квартире в поисках спасения, но потом решил взять проблему в свои руки, точнее, взял упирающуюся и дёргающуюся малышку на руки и начал кружить её, изображая то самолётик, то подбрасывая её.
— А ещё у меня есть мотоцикл и не один. Я уверен, тебе понравится на нём кататься. Буду возить тебя осторожно и совсем небыстро, но только тогда, когда подрастёшь, хотя… Твоя мама вряд ли одобрит эту затею.
Мне удалось немного отвлечь Катеньку от отсутствия Вики, и она перешла на занудливое хныканье. Вернул её обратно в кроватку и с тяжёлым вздохом рухнул в кресло.
Кажется, первый кризис благополучно преодолён, но я уверен, что мне неизбежно следует ждать второго.
И я как в воду глядел.
Целый час Катя играла со своими игрушками, ползала, топала своими чуть косолапыми ножками, играла с Рафом, а потом, началось…
Подогреть смесь не составило никакой проблемы.
Проблемой оказалось посадить ребёнка на стульчик. Катя ни в какую не хотела туда садиться — вырывалась, взвизгивала и уползала. Пришлось дать ей бутылочку просто так. Ручки ребёнка с жадностью схватили бутылочку, словно малышка умирала от голода и начала пить.
Я был доволен собой — ничего сложного. Я расслабился, наблюдая, как девочка сосёт молочную смесь. В течение нескольких минут бутылочка опустела.
Потом я открутил крышку с питание для малышки. Всё шло хорошо, пока я не предложил ложечку тыквенного пюре ребёнку. Катя послушно открыла ротик и забрала всё содержимое ложки. Я довольно улыбнулся, но не тут то было.
Она сморщила свой кукольный носик, и пюре пузырями вылезло у неё из маленького рта.
— А вот это не очень красиво, — пожурил я её. — Девочки так не делают…
Она закрыла глазки и замотала головой, когда я снова протянул ей ложечку с тем же пюре.
— Надо это скушать. Мама тебе оставила именно это пюре…
Когда я засунул Кате в рот вторую ложку, она выплюнула её содержимое.
Я был весь заляпан коричневыми пятнами.
— Слушай, но так дело не пойдёт. Тебе надо кушать.
Катя посмотрела на меня хмуро и снова замотала головой.
— Е хосю! — воскликнуло это создание.
— Не хочешь? — изумился я.
Взял другую ложку и сам попробовал пюре и скривился.
— Какая безвкусная гадость… — пробормотал я. Катенька улыбнулась. — Пусть твоя мама сама это ест, правильно?
В итоге я накормил малышку жареной картошкой, которую она лопала за обе щеки.
Потом она, наевшись, ещё немного поиграла и заснула прямо на полу.
Наклонившись, я благоговейно и очень осторожно просунул одну руку ей под спинку, другую — под голову и медленно поднял, прижимая к себе.
Катенька вздрогнула, проснулась и кажется, напугалась.
— Котёнок мой, пожалуйста, не кричи. Это всего лишь я — твой папка номер один. И я тебя не обижу.
Раздался звук, похожий на пук и по комнате поплыл весьма характерный запах.
«Чёрт… Смена памперса».
— Надеюсь, менять памперс без Вики будет также просто, как и под её руководством.
Сняв подгузник, от которого несло как от выгребной ямы, я всё же сумел сдержать рвотные позывы.
