Хотела было заговорить с водителем, но Артур, как всегда, не стал ждать моих новых попыток и, больно схватив за руку выше локтя, быстро повёл меня в дом.
— Ненавижу! — прошипела с ненавистью, на что Джанабаев лишь рассмеялся, а потом сказал:
— Прекрасно. Сегодня ты меня ненавидишь, а завтра жить без меня не сможешь, потому что будешь меня любить.
— Я быстрее умру, чем полюблю такого, как ты! — выплюнула я, дёргая рукой, пытаясь освободиться из его жёсткой хватки.
Джанабаев резко остановился, оскалился и процедил:
— Посмотрим, Лена.
А потом неуловимым движением схватил меня под колени и подняв, будто пушинку, с лёгкостью забросил меня к себе на плечо.
Рёбрам стало ужасно больно, вздохнуть никак не могла, кровь прилила к лицу, закружилась голова и меня сильно затошнило.
Если вам кто-то скажет, что висеть на плече вниз головой — это круто, не верьте. Это очень больно и неприятно во всех смыслах.
Зато Джанабаев наслаждался моим положением.
Он с силой шлёпнул меня по попе, словно я была его трофеем и насвистывая какой-то мотив себе под нос, внёс меня в дом.
* * *
Артур
Своими словами Лена разбудила во мне дикого и необузданного зверя.
Утратил весь свой контроль. Не мог думать больше ни о чём, кроме как сделаю то, о чём давно грезил и мечтал.
Она моя девочка. Полностью моя, телом и душой. И она должна понимать, что любовь и наслаждение всегда идут рука об руку со сладкой болью.
На периферии сознания я ещё понимал, что ей будет больно и страшно, но в этот момент я больше не думал головой. Теперь главным был не мозг, а член.
Отнёс свою девочку, будто в жёстком непримиримом танго в комнату для траха, резко опустил её со своего плеча на пол, повернул свою малышку спиной к себе и толкнул её на кровать.
И тут же едва не получил сильный удар ногой в челюсть, но вовремя успел увернуться и перехватить её ножки.
— Не дёргайся, — прохрипел, едва сдерживая себя и своего дикого зверя, которому до одури хотелось, как следует её отодрать и показать всю свою власть над ней, её духом и телом.
Но разве дикарка будет слушать кого либо?
Её неповиновение, сопротивление и ярость лишь добавляли адреналина мне в кровь, что член снова стоял колом, и мне хотелось как можно скорее вонзить его в мягкую, нежную и горячую плоть любимой.
Но я должен терпеть.
Лена узнает, каким я могу быть, если меня не слушаться.
Она несколько раз попыталась ещё раз лягнуть меня, но то были бесполезные попытки, и тогда в ход пошли её тонкие пальчики с острыми коготками. Моей малышке удалось чуть-чуть расцарапать моё лицо и шею.
— Пусти меня! — яростно пыхтела она, пытаясь вырваться.
— Ну уж нет, моя сладкая, — прохрипел я оскалившись.
Все её попытки противостоять мне потерпели самый настоящий крах. Приковал её руки и ноги ремнями к специальным стойкам.
Сорвал с неё всю одежду, украшения и нижнее бельё, не заботясь об их целостности и на мгновение замер, любуясь её наготой и беззащитностью.
Хороша.
И вся МОЯ.
— Пусти меня… — прошептала лена, тяжело дыша от испуга.
Покачал головой.
— Нет.
Перевернул малышку лицом вниз и поставил на колени. Надел на её живот фиксирующий ремень, крепящийся к перекладине сверху, которую я специально опустил вниз.
Давненько я не пользовался этим оборудованием.
Зафиксировал ремни таким образом, чтобы она не могла и на миллиметр двинуться.
Теперь все её позиции только я один буду всецело контролировать.
— Что ты собрался делать со мной, больной ублюдок?! — прокричала она.
В голосе её я отчётливо услышал нотки страха, даже ужаса и обречённости.
— Скоро всё узнаешь, моя дорогая Елена, — произнёс с предвкушением.
Подошёл к шкафу и взял из него необходимый реквизит.
— Что это? — пискнул Лена, когда увидела, с чем я к ней подошёл.
Она дёрнулась в своих оковах, но не произошло ни единого движения.
— Мне плохо, Артур. Отпусти меня. Хотя бы на сегодня. Пожалуйста, — взмолилась она.
— Хитрая моя девочка, — улыбнулся ей. Я понимал, что она боится и даже страшится того неизвестного, что я собирался с ней сделать. И всеми способами старалась воззвать ко мне, моему разуму или сердцу, и старалась вызвать сочувствие, чтобы я всё прекратил. Но меня уже было не остановить.
Её беззащитный и невинный вид меня до невозможности возбуждал.
Она, такая маленькая и хрупкая в бандаже, стоит передо мной на коленях и локтях, с поднятой вверх аппетитной попкой и сладкой киской, и не может сделать ни единого движения.
— Ничего не бойся, — сказал ей. — Я накажу тебя, Лена. Признаюсь, иногда тебе будет больно, но в основном, тебе будет очень хорошо…
— Засунь себе это хорошо и больно, знаешь куда?! — крикнула она и снова попыталась дёрнуться, но бандаж держал очень крепко.
— Ты будешь полностью вся сосредоточена на ощущениях, моя девочка. Ты не сможешь слышать, не будешь видеть, даже говорить не сможешь. Останутся только одни ощущения…
— Нет… — испугалась она.
Я надел на её рот кляп и она гневно сверкнув на меня злым взглядом, что-то промычала.
Улыбнулся и поцеловал кончик её носа.
Потом повязал ей на глаза плотную повязку и напоследок, надел наушники, которые сама она снять не сможет, даже если будет очень активно трясти головой, что Лена и принялась делать, но быстро выдохлась.
Всё.
Теперь она узнает полный спектр боли и наслаждения. Я доведу её до самого края одной стороны, а затем, и другой.
Ммм…
Невероятное зрелище…
Взглядом начал бродить по её потрясающей голой заднице и киске.
Немного ослабил ремень и широко развёл её ноги.
Резко выдохнул, когда положил обе ладони на её попку, нежно поглаживая. Я видел её розовую киску у самого лица, ощущая ни с чем несравнимый запах возбужденной женской плоти.
Лена хоть и сопротивлялась мне, но также как и я хотела этого запретного наслаждения.
В тиши комнаты слышно было лишь Ленино негодующее мычание и звук расстёгиваемой молнии брюк и шелест моей одежды, которая вскоре оказалась на полу.
Вернулся к своей связанной девочке и скользнул в неё одним пальцем. Сдавленный хрип вырвался у неё из горла.
— О да, моя сладкая, — просипел я.
