— Вот так! Да, Лена! Ты моя маленькая шлюшка!
Я начал ещё сильнее вбиваться в неё.
— О, Артур! — прокричала она.
Зарычал, не снижая ритма. Лена сейчас была такой отзывчивой. Даже на самое лёгкое прикосновение, она реагировала очень бурно. Малышка задыхалась, хныкала или стонала. Такая нежная. Такая отчаянная, что я не мог ни о чём другом думать, кроме как о том, как затолкать свой х*й ещё глубже в неё!
— Ты такая сексуальная, Лена, — простонал я, глядя на малышку. — Мне нравится наблюдать за тем, как подпрыгивают твои сиськи, пока я трахаю тебя.
Её киска тут же сильнее сжалась вокруг моего члена.
Я вышел из неё, ощущая прекрасную эйфорию и приказал:
— Перевернись на живот и подставь мне свою сладкую задницу!
Она снова всё выполнила без лишних вопросов и разговоров.
Не в силах больше сдерживать свою похоть, я с размаху шлёпнул малышку по упругой заднице, потом развёл в стороны её булочки и сходу засадил ей в попку свой член.
Лена дёрнулась, видимо от боли, но я не отпустил её, проталкиваясь глубже, по самые яйца.
— О-о-о-о! — простонал я, содрогаясь всем телом. — Бля-я-ядь! Ты такая тугая, моя девочка! Твоя попка так сильно сжимает мой член!
Раздвинул её ноги шире и резко толкнулся вперёд, мой член вошёл ещё глубже.
— Блядь, не хватает выбратора, — пожалел я. — Я бы вставил его в твою киску, чтобы ты представляла, будто я трахаю тебя сразу в обе дырочки…
Лена ничего не ответила.
Ее задница сжималась в тандеме с моими толчками.
Рычание в моей груди превратилось в электричество, которое поразило каждую клетку моего тела. Лена стонала и уже сама насаживалась на мой член. Я наблюдал, как мой стояк исчезал в её попке, и это зрелище будоражило мою, итак, горячую кровь.
Я начал толкаться ещё глубже, ещё сильнее. Каждый толчок вызывал из её груди новый стон.
— Малышка, я сейчас кончу… — прохрипел я, вбиваясь в неё со всей дикостью и неистовством. — Давай, малышка, кончи со мной!
Шлёпнул её по ягодице и сразу остался красный след на нежной коже.
— Давай, Лена… — простонал я ей в спину.
Я задвигался просто с сумасшедшей скоростью.
Влажные шлепки, стоны моей девочки и моё рычание наполнили комнату. Аромат нашей похоти смешался с воздухом, наполняя наши лёгкие.
— Моя! Моя! Моя-а-а-а-а-а-арррр! — заорал я и кончил в неё. Горячо. Глубоко.
В течение долгого момента мой член пульсировал и извергал горячую сперму в её шикарную задницу. Белой жидкости было много, и она потекла по её ногам, и на простынях расползлось мокрое пятно.
Меня сотрясало от сильного оргазма. И Лена, что лежала подо мной, но всё ещё с задранной вверх попкой, вздрагивала и еле слышно постанывала.
Моя малышка кончила.
Хорошо.
Я всё ещё был глубоко внутри неё.
Я застонал, очень медленно выходя из неё.
— Ты и понятия не имеешь, как мне нравится тебя трахать, Лена. Запоминай моя сладкая, на завтрак я хочу получить минет.
Снова шлёпнул её по заднице, и довольно грубо сказал:
— Иди, помойся. Нам пока сменят простыни. Сегодня я сплю с тобой.
Лена, чуть пошатываясь от оргазма и сильно действующего препарата, покорно направилась в ванную. Сперма тонкими ручейками стекала по её ногам.
Растрёпанная, раскрасневшаяся, оттраханная моим х*ем, она выглядела очень возбуждающе.
Мне понравилось, как она покорно себя вела, но… Но мне не хватило остроты, её непокорности и гневного взгляда.
Всё-таки, приручать её и даже силой заставлять делать, что я хочу, гораздо приятнее, особенно, когда я знаю, что ей тоже это нравится.
Нет, эта фальшивая покорность не по мне.
Я хочу трахать свою мятежную Лену, а не услужливую куклу.
Глава 17
Прошла одна неделя
Елена
Проснулась в душной постели. Голова шла кругом, и я не сразу поняла, где нахожусь.
Солнечный свет пробивался через щели в шторах. Во рту я чётко ощутила кислый привкус. А голова взрывалась пульсирующей болью.
Беглый осмотр комнаты.
Вдох и выдох.
И память вернула всё по своим местам.
Дом урода Джанабаева.
Я его пленница.
И меня накачивали какой-то дрянью, от которой я была словно не в себе!
А вчера за ужином, я выпила лишнего. Хотя Артур не поощрял алкоголь.
Должно быть, он и принёс меня сюда.
Осмотрела себя и усмехнулась. Я по-прежнему была в одежде. Ну надо же. Господин не захотел пьяную женщину. Смешно.
Но на место сарказма, пришло невыносимое отчаяние, смешанное с лютой ненавистью к Джанабаеву и всем его пособникам в этом проклятом доме!
Закрыла лицо руками и застонала.
Я чётко помнила всё, что со мной произошло, пока я была под действием той гадости, которой меня пичкали. Но я будто марионеткой была и никак… никак не могла сопротивляться.
Такое ощущение, что моё сердце зажали в тиски, и оно, несчастное, бьётся с такой силой и скоростью, как будто хочет вырваться из клетки! Я даже чувствую, как оно выпирает из груди при каждом новом ударе.
Кажется, что оно сейчас взорвётся.
Мне больно от того, что мной пользуется этот страшный человек, будто я кукла, которую можно исследовать, ломать, чинить, снова ломать…
Я домой хочу, в свою прежнюю жизнь…
Слёзы застилают глаза и их так много, что мгновенно моё платье промокает от горячей влаги.
Я устала…
Устала бороться. Устала бояться. Устала подчиняться.
Ничего хочу, кроме того, чтобы оказаться в тихом и спокойном забвении.
Джанабаев добился своего. Он доказал и показал мне, что я в полной его власти и мне никогда… никогда самой не выбраться из этой клетки.
Во мне скопилось столько разрывающей и невыносимой боли, что уже не только тело, но и душа начала корчиться. Моя истерзанная душа мучается и страдает вместе с телом в адских муках. Она страшится того, что меня ждёт дальше.
Мои лёгкие сдавило и захотелось мне кричать во весь голос. И не просто закричать, а заорать, завопить как можно громче и так долго, насколько хватит сил, чтобы меня услышали, наконец! А потом зареветь навзрыд.
Я не сдерживаю рыдания. Не сдерживаю эмоции.
Кажется, я даже оглохла от собственного крика.
И не замолчала, когда в комнату влетел Артур. И мне было плевать, что на его лице застыл страх.
