Я тоскливо вздохнула и закрыла глаза.
Кто бы знал, как я от всего устала.
— Я сомневаюсь в вашей порядочности, — заявил Леонид Викторович. — Ведь известно, что моя клиентка — наследница огромного состояния, которое не хотят, чтобы она его получила некоторые лица, которые весьма были с вами щедры. Не так ли? Ваше начальство ведь ещё не в курсе?
— Вы мне угрожаете? — прищурил следователь итак маленькие глазки, заплывшие жиром.
— Я вам говорю как есть. На вас я уже написал жалобу и напишу ещё одну по поводу того, что вы без моего ведома, вытащили Елену Анатольевну из клиники для повторной дачи показаний. Моя клиентка прошла через страшное потрясение и нуждается в том, чтобы ей меньше всего напоминали о произошедшем!
— Вы преувеличиваете… — стушевался вдруг толстяк.
— Отнюдь. Я ещё слишком корректно выражаюсь. Не будь здесь Елены Анатольевны, я бы вам всё по-другому объяснил.
Пока мужчины пререкались, я вытащила снимки из папки моего адвоката, так как один из них выскочил наполовину, и я узнала на снимке себя.
Данная фотография была опубликована в студенческой газете, и даже у меня этого снимка не было.
Закрыла рот ладошкой.
Фотография была аккуратно вырезана и заламинирована.
Открыла папку и обнаружила ещё свои фотографии — на многих я была крупным планом, на многих совсем далеко. И это были снимки, которые делал тот, кто следил за мной.
Фотографии были сделаны давно, ещё задолго до похищения.
И только сейчас я осознала, что лже Артур выбрал меня целенаправленно. Наши пути пересеклись не случайно. Он помешался на мне и в тот момент, когда увидел меня, полностью изменил мою жизнь.
Мой адвокат провёл независимое расследование, потому что люди, которые работали с Джанабаевыми, очень не захотели, чтобы я получила наследство.
Быть может, я бы и не стала его получать, но когда меня попытались обвинить в том, что я ещё до похищения была психически нездоровой и сама начала приставать и преследовать Артура, то вот тут я не выдержала и озлобилась.
Раз я законная супруга Артура, ношу его фамилию, и подверглась не только физическому, но и моральному насилию, то имею право на значительную компенсацию!
В наследство я вступлю через шесть месяцев и учитывая этот факт, я и мои родители нашли самого злого, сильного в уголовных делах и ненавидящего ментов, адвоката, который узнав обо всём, что со мной произошло, сказал, что выиграет это дело.
Сумму гонорара он озвучил астрономическую, но дал гарантию, что я могу не волноваться. Выплачу ему только тогда, когда действительно стану богатой вдовой.
У него был интерес. Если честно, я сначала не верила, что меня могут начать обвинять и делать из меня крайнюю во всём!
Столько грязи вылилось на меня и мою семью за эти три месяца, что прошли с того момента, когда я убила Артура, я уж думала, это клеймо позора останется со мной навсегда.
СМИ ухватились за сенсацию и караулили мою семью везде.
Ко мне в клинику они тоже пытались пробиться, чтобы взять интервью из первых уст.
Всё грязное бельё, даже кровавое, вылезло наружу.
И после того, как мой отец слёг с инфарктом, я сама озверела.
И решила бороться. Никому и ничего не оставлю. Всё заберу себе.
А когда я узнала, что среди людей, которые лили на меня грязь, оказался тот самый Константин и парочка ещё важных людей из закрытого клуба, который посещали браться Джанабаевы, то я не стала щадить никого.
Я рассказала адвокату о том клубе, и что там творится.
Он пообещал, что займётся и этим делом.
Сказал и сделал.
СМИ были довольны. Такую жирную кость им ещё никто и никогда не подбрасывал.
На время обо мне забыли, сменив вектор интереса на закрытый элитный клуб.
Меня не щадил никто. Так почему я должна о ком-то плакать?
У меня есть мама и отец. Когда они узнали правду, поседели и постарели на тысячу лет за один лишь вечер.
Да я и сама не могла оправиться.
Мне каждый день снились кошмары. А порой они были столь реальны, что стала их видеть даже не во сне, а наяву.
И голос лже Артура. Я стала слышать его в своей голове. Его голос и смех.
Галлюцинации.
Тогда я и призналась самой себе и родным, что мне нужна квалифицированная помощь.
Я добровольно закрылась в клинике, в надежде избавиться от своих кошмаров.
Не знаю. Мне кажется, что они срослись со мной и уже стали как вторая кожа. И никогда не отпустят меня.
А голос Артура стал моим внутренним голосом.
Наверное, я сошла с ума.
Пусть.
Но я не позволю себя обвинить.
Вернула фотографии обратно в папку.
Расправила плечи и сказала следователю, который уже побагровел и устал от пикировок моего адвоката:
— Я не виновна и доказательств тому масса. Надеюсь, наша с вами встреча сегодня, была последней.
* * *
Елена
«Уважаемая Елена Анатольевна,
Прошу Вас ознакомиться с письмом и приложением к данному письму — заверенной копией списка всего имущества, которое принадлежало Вашему покойному мужу. Так как между Вами и Артуром Марковичем не было брачного договора, то согласно законодательству, именно Вы получаете всё, чем владел г-н Джанабаев. Увы, но ни близких родственников, ни дальних мы не нашли.
Итак, перехожу ближе к делу.
Приложенный к письму список включает в себя: все банковские счета нашей страны и за рубежом; банковские ячейки; движимое и недвижимое имущество; акции компаний, которыми вы теперь владеете; несколько мелких предприятий и одно крупное предприятие со значительной годовой прибылью.
С удовольствием сообщаю Вам, что готов, как и при жизни Артура Марковича вести и Ваши финансовые дела.
Прошу Вас как можно скорее связаться со мной для вступления Вами в наследство и обсуждения моих дальнейших полномочий.
С уважением…»
Вздохнула и посмотрела на яркое дневное солнце.
Погода сегодня была прекрасной.
Снова прочитала письмо. Потом сложила его и убрала обратно в конверт.
Полгода в клинике пролетели незаметно.
Однообразие, полный покой, психотерапия и надежда на светлое будущее должны были излечить меня.
Увы. Но нет.
Я смирилась с этим. Смирилась с тем фактом, что я навсегда останусь с искалеченной душой и своими кошмарами в ночи, которые так и не отпустили меня.
