Битва началась.
* * *
Мой адвокат, Олег Дмитриевич, чётко и по делу изложил все факты в отношении родственников Романовой Инги. Заранее были предоставлены доказательства в виде видеозаписей с видеокамер, где управляющий признаётся в воровстве. Справка от моего друга врача Степана, в которой он подтверждает, что мою дочь эти люди «накачивали» снотворным.
Были приведены некоторые нелицеприятные факты из биографии той же Лидии Константиновны. Когда они прозвучали – женщина побледнела и обожгла меня ненавистным взглядом.
Я следил за реакцией Дробина Сергея Игоревича и не понимал, на что он надеется?
Мужчина всё также был собран, спокоен и равнодушен к заявлениям моего адвоката.
Судья выслушала нашу сторону и дала слово Дробину, который выступал не только как обвинительная сторона, но и как адвокат.
И когда он заговорил, я понял, что эти твари задумали. Никто из нас даже предположить такого поворота не мог!
- Мы заявляем, что Зорин Богдан Юрьевич, признанный отцом Романовой, а нынче Зориной Алины Богдановны, не может полноценно исполнять свой отцовский долг. Мы настаиваем на том, что психическое состояние здоровья Зорина Богдана Юрьевича не относится к нормальному. Данный факт подтверждается справкой с его личного дела, где сказано, что Зорин Богдан Юрьевич большую часть своей жизни провёл в горячих точках. На войне он получил ранения, в том числе и черепно-мозговые травмы. Малолетняя девочка, которая сейчас находится у этого человека, имеет серьёзное генетическое заболевание – синдром Дауна. Как известно, данное заболевание не поддаётся лечению. За ребёнком нужен особенный уход. Более того, Богдан Юрьевич завёл отношения с женщиной, работающей в центре помощи таким детям – некой Даниловой Каролиной Мирославовной. Я навёл об этой женщине справки и выяснил, что год назад она похоронила мужа и потеряла неродившегося ребёнка. Не в укор ей будет сказано, но данная психологическая травма также может влиять на её работу и отношения с девочкой. Такой контакт не допустим.
Адвокат посмотрел на меня удивлённо, как и нотариус.
Каролина скрипнула зубами от охватившей её ярости и сжала руки в кулаки. Я её понимал – подлетел бы сейчас к этому уроду и с огромным удовольствием разбил бы ему лицо и выбил все зубы!
- Мы настаиваем на лишении родительских прав, гражданина Зорина Богдана Юрьевича и просим поместить Зорину Алину Богдановну в специализированное учреждение, в котором ребёнку будет предоставлен соответствующий уход и…
- Протестую! – заявил мой адвокат.
- Протест отклонён, - неожиданно заявила судья, чем вызвала тревогу у меня и Каролины, и мерзкую торжествующую улыбку на губах Лидии Блиновой.
- Продолжайте, - сказала судья Дробину.
Тот кивнул.
- Мы предоставили суду наименование и адрес такого учреждения, которое финансируется из наших средств. Характеристика учреждения и его персонала также прилагается. Ко всему прочему, мы заявляем и оспариваем завещание Инги Романовой, которая передала всё своё имущество Зорину Богдану Юрьевичу. У нас есть предположение, что Романова Инга последние месяцы жизни была не в себе и под влиянием нотариуса Войнича Владлена Михайловича, сделала такое завещание. У нас есть предположения, что Войнич Владлен Михайлович имеет дружеские связи с Зориным Богданом Юрьевичем и данная акция была ими заранее спланирована. Инга Романова не сообщила о своей беременности Богдану Юрьевичу и даже после рождения дочери он не был уведомлён о данном событии. Причины нам неизвестны, но стоит предположить, что имей она хорошее к нему отношение, то давно сообщила бы Богдану Юрьевичу о дочери. Наше предложение или даже требование – завещать имущество семьи Романовых специализированному учреждению, в котором будет находиться, и жить на постоянной основе Зорина Алина Богдановна.
- Это бред, - не сдержался я. – Вы что несёте?! Решили моего ребёнка сплавить в учреждение, за которым сами и присматриваете? Захотели забрать все её деньги? Да забирайте! К чёрту их! Но Алину вам не отдам! Она – моя дочь!
- Боже, Богдан, успокойся, - зашептала Каролина, пытаясь унять моё бешенство.
Адвокат и нотариус шикнули на меня.
Судья стукнула несколько раз молотком, призывая меня к тишине и грозно воскликнула:
- Богдан Юрьевич, извольте соблюдать тишину и относиться с уважением к суду и участникам процесса! Ещё одно подобное нарушение и пристав удалит вас из зала суда! Вам понятно?
- Да, - ответил мрачно, сдерживая свою ярость из последних сил.
- У вас всё, Сергей Игоревич? – спросила судья у Дробина.
- У меня всё, - холодно ответил тот и вернулся на своё место.
- Суд принял во внимание содержание обвинений и требований истца, а также требования и обвинения ответчика. Суд удаляется для совещания в отношении этого дела. Перерыв - тридцать минут.
И только сейчас, в это самое мгновение, я почувствовал, как сильно у меня пересохло в горле. Взяв бутылку с водой, сделал из горлышка несколько больших глотков.
Быть сильным сложно. А быть непобедимым, тем более.
Мы вышли в фойе здания суда. Каролина была белая как мел и невозможно нервничала.
Время ползло медленно, как никогда, но всё, что нам оставалось – это ждать. Ждать приговора.
- Что, чёрт возьми, происходит? – рычал нотариус.
- Происходит то, что они решили следующее. Раз наследства обычным способом им не получить, то решили попробовать добиться его другим способом.
- Лишив Богдана родительских прав? – зашипела Каролина. – Суд не может поступить так жестоко в отношении ребёнка. А как же доказательства, которые вы предоставили? Почему судья ничего не сказала? Там же столько всего против них!
Адвокат не ответил, как и погрустневший нотариус.
Чёрт!
Не может зло победить!
Я никому не отдам свою Алину!
* * *
- Именем Российской Федерации, суд определил следующее…
Все замерли, ожидая решения судьи.
- ...Отклонить заявление с требованием истца лишить родительских прав Зорина Богдана Юрьевича и отклонить требование истца лишить Зорина Богдана Юрьевича наследства. Суд не нашёл причин, удовлетворяющих данные требования. Также, суд решил передать доказательства, предоставленные стороной ответчика в органы прокуратуры для возбуждения уголовного дела против гражданки Блиновой Лидии Константиновны…
