В оковах, на суде светлых эльфов, она стояла гордая и прекрасная.
Магией тьмы, рассекая толпу, он полетел к ней, мощными крыльями рассекая душный воздух…
Он успел ей крикнуть: «Люблю!..»
Но не успела Эсталона ему ответить и только одинокая слеза покатилась по нежной щеке, когда магический клинок пронзил сердце его любимой…
Он подхватил её тело и закричал:
— НЕ-Е-Е-ЕТ!
Эльфы и люди, испуганные присутствием демона, бросили на него магическую сеть.
Охватило его тело страшное пламя, но он не чувствовал боли, не боролся с чужой магией, потому что не было смысла ему больше жить…
В магическом огне сгорали любовь и горе, сгорала нежность, пронизанная отчаянным безумством. Любовь демона и эльфийки — отверженная правилами и страхом. Любовь двоих, чьи души были единым целым, но не было ни в этом, ни в другом мире, им места…
От дикой душевной боли демона, небо разделилось на части, земля задрожала и застонала…
Боль демона светом вырвалась из его умирающего тела, разрывая грань между мирами, выпуская демонов падшего мира на волю…
Со всей демонической силою его душа устремилась за душой его любимой, чтобы встретившись вновь, больше никогда не расставаться…
Оба тела — светлой эльфийки и демона превратились в прах.
Ветер, подхватив серебристую пыль, унёс их в то прекрасное место, где они впервые встретились. И вокруг озера, зацвели чёрно-белые цветы, которые никому не даются в руки. Сорвав такой цветок, он в тот же миг рассыпался прахом…
* * *
Мир, в котором любовь двух сердец не приняли эльфы, начали завоёвывать выбравшиеся на волю демоны…
Долго длилась война, несколько столетий. Время стирало память о том, как она началась.
Забылась любовь тех двух сердец…
Светлые эльфы и демоны… Их кровь смешалась…
А когда мир начал погибать от долгой и кровавой войны, был, наконец, заключён мир…
Шло время. От союза демонов и эльфов рождались дети — рождались эльфы, но наделены они были демонической силой, магией тьмы.
Появилась новая раса.
Так появились тёмные эльфы.
Спустя ещё долгие годы, демоны покинули этот мир, найдя себе другой — более удобный для них.
Шли годы, пролетали столетия, и даже демоны стали лишь легендой и мифом. А историю любви светлой эльфийки Эсталоны и демона Лерайе забыли и эльфы и люди… Навсегда…
Глава 7
* * *
Ариана
«Не забывай нас, Ариана… Не забывай, чья ты дочь. Ты дочь Эсталоны и Лерайе. Могучи твои силы, моя родная, и пусть всегда будут благородны твои поступки…»
«Мама…» — прошептала в ответ. — «Мамочка… Как же я мечтала вас увидеть и услышать… Узнать, почему меня бросили… Но я и подумать не могла, что нас разлучила такая трагедия! Мне так больно за вас… Я очень скучаю по тому счастью, что так и не довелось нам испытать…»
«Прости, родная… Прости… Мы тоже очень скучаем… Моя душа болела за тебя. В тот мир нет нам хода… Но теперь, родной твой мир позвал тебя обратно, потому что ты нужна ему».
«Для чего? Я здесь чужая…»
«Слушай сердце своё и магию, моя родная. В этом мире нет никого сильнее тебя. Никого. Ариана — ты первородная тёмная эльфийка. В том, другом, чуждом тебе мире, прожив совсем недолго, в этом же мире, пролетели и пронеслись словно миг, тысячелетия… Мир изменился и обо всём забыл… Но ты, Ариана, помнишь. Твоя кровь, сильнейшая кровь предков, что течёт в твоих жилах, всё помнит».
«Я не понимаю…»
«Придёт время, моя любимая дочь и ты всё поймёшь…»
«Мне тебя так не хватало, мама…» — прошептала я, силясь увидеть её, как было в моём видении, но кроме ласкового голоса и тёплой темноты не было больше ничего и никого.
«Знаю. Мы тоже по тебе скучаем, родная. Придёт время и мы с тобой встретимся. А теперь, моя самая красивая эльфа, моя прекрасная дочь, мне пора уходить…»
«Нет! Пожалуйста! Не уходи! Поговори со мной ещё, хоть немного!» — закричала я, что есть мочи. Связки рвались от крика, боль терзала сердце и душу, тоска и печаль тисками сковали меня, но я понимала, что не смогу удержать её…
«Не могу…» — выдохнул мамин голос, наполненный той же болью, что и у меня. — «Живым — живое, мёртвым — мёртвое, Ариана… Мне пора уходить, а ты должна жить. Прощай, моя светлая тёмная эльфа… Помни, что отныне мы всегда с тобой рядом. Я и твой отец очень любим тебя».
Лёгкий поцелуй, словно тёплый ласковый ветер коснулся моего лба и всё стихло.
Она ушла…
Душа уносилась прочь, возвращаясь в тело, где меня ждали боль, одиночество и знание…
* * *
Проснулась я с надрывным вздохом, который едва не разорвал мои лёгкие.
Боль яростным огнём снова охватила моё тело, но я уже не боялась её. Я знала, что это за боль. И не она меня сейчас волновала, а те душевные страдания, которые сотрясали мою душу.
«Мои родители… Как же всё сложилось неправильно и несправедливо! Они ведь так любили друг друга! Они любили меня!» — мой детский эгоизм выбрался наружу и кричал, бился в агонии. — «Меня лишили детства какие-то дурацкие правила! Они лишили меня любви отца и матери, я не ощутила тепла её рук, а отец не кружил меня в небе, расправив свои огромные крылья! У меня не было детства… Мою семью лишили счастья, грубо отобрав у них право на жизнь… Но любовь не умерла. Их души, крепко связанные, остались вместе навечно… Как же мне хочется к ним…»
Моё тело била крупная дрожь. Я выла, словно раненный зверь и зубы громко стучали, отбивая дробь. Я помнила всё, что мне показала мама. Я будто прожила их жизни сама, ощутила их счастье, боль потери и горе от произошедшей трагедии.
Я рыдала, глотая солёные слёзы, а зубы всё клацали друг о друга — и я никак не могла остановить то отчаяние, что охватило меня.
Сердце разрывалось от боли и давящей пустоты. Хотелось вернуться в то прошлое, что я видела и остаться там навсегда.
Хотелось уснуть и никогда больше не проснуться ни в этом, ни в другом мире. Хотелось туда, где живут теперь мои родители…
Но время не вернуть и проклятые события не изменить.
«Я, Ариана, дочь светлой эльфийки и демона. Смерть моих родителей не должна быть напрасной. Ведь осталась я, их частичка, плод истинной любви двух прекрасных существ… Я должна помнить это и никогда не забывать. Надо жить. Жить дальше…»
«Я — тёмная эльфа. Во мне течёт сильная кровь и магия демона и светлой эльфийки. Если я нужна этому миру, то ему сначала придётся доказать, что он достоин меня…»
Даже самая страшная истерика проходит, душа продолжает болеть, но уже не так яростно. Боль притупляется и только ноет. Остаётся глухая печаль и пустота… Но крика и слёз больше нет.
