— Мистер Варго. Вы супруг этой женщины и так как она без сознания и временно помещена в криокапсулу, то дать согласие на проведение этой операции можете только вы.
— Я не понимаю! Объясните мне, что происходит? Что с Авророй?! Почему вы молчите?!
Вцепился в халат доктора и затряс мужчину.
— Отпустите меня, и тогда я всё объясню… Время уходит, мистер Варго.
Я мгновенно его отпустил.
— Ваша супруга имеет другое ДНК, мистер Варго. И вы это прекрасно знаете. И то, что с ней произошло, теоретически невозможно и не должно было произойти… — доктор задумчиво потёр гладко выбритый подбородок и продолжил: — мистер Варго, ваша супруга беременна.
— Что?
Удивление, шок, неверие…
— Мы сами удивлены. Срок совсем небольшой, мы сделали анализ — плод имеет структуру ДНК как у всех нас, лишь с небольшими изменениями. Но на исследование у нас пока нет времени, так как плод начал активно менять структуру ДНК матери. Процесс проходит стремительно, её организм не справляется. У вашей супруги началась обширная нейродегенерация. Органы один за другим отказывают. Она умирает, мистер Варго. Мы поместили её в криокапсулу, но держать её в таком состоянии сможем всего пару часов. Если держать дольше, то после выведения Авроры из сна, её сердце остановится. И если мы не вмешаемся сейчас, то…
В ту же секунду подписал документы.
— Эта операция спасёт её? — спросил с надеждой.
Мужчина посмотрел на меня с сочувствием.
— Мы не знаем, мистер Варго. Наши учёные давно исследовали её ДНК, вплетали нашу и проверяли результат, но к опытам на человеке мы ещё не переходили. Невозможно предсказать исход…
Нет, нет, нет!
— Тогда просто вытащите этот плод из неё! Вы же сами сказали, что это он её убивает!
— Это ничего не изменит… Мы будем стараться спасти и мать, и ребёнка.
- Спасите мою жену…
— Мы сделаем всё возможное, мистер Варго.
Потом доктор повернулся к своему помощнику и сказал:
— Собери всех и готовьте операционную. У нас мало времени.
— Мистер Варго, а вам бы лучше уехать домой, мы сообщим вам…
— Нет! Я буду здесь, рядом с ней!
— Как пожелаете. На первом этаже есть ресторация и зал ожидания. Вам лучше пройти туда.
* * *
После этого разговора у меня будто земля ушла из-под ног.
Моя Аврора не может уйти от меня, не может…
Она ведь такая сильная…
Она обязательно будет бороться за жизнь…
Зажмурил глаза и от всего сердца, что обливалось кровавой болью, от всей своей души, бьющейся в агонии страха за любимую, попросил создателя не забирать её и не лишать Артура его матери.
Прошу, пусть она живёт. Забери лучше меня, но не её… Умоляю…
— Сын?
Распахнул глаза и увидел перед собой своего отца, а рядом с ним свою мать с Артуром на руках!
— Что… Отец, что она здесь делает? — прошипел я в ярости и отобрал у этой женщины своего спящего сына. — Я просил тебя присмотреть за Артуром! А вместо этого, ты притащился сюда, да ещё и её с собой взял? Так-то ты со мной обходишься, отец? Я ведь тебе доверял! Аврора тебе доверяла! Ты же знаешь, что Эмма хотела забрать у нас с Авророй Артура!
— Эрик, послушай… — попробовал успокоить меня отец. — Эмма не станет забирать твоего сына…
— Сынок, прости меня, — произнесла эта лживая женщина. — Логан здесь ни при чём, я сама приехала к вам домой, а застала лишь своего бывшего мужа с внуком. Логан рассказал, что с Авророй случилось какое-то несчастье, и мы сразу же отправились к тебе. Сынок, ты не должен быть сейчас один. Мы твоя семья и…
— Ты — не моя семья! Отец, я разочарован в тебе…
— Сынок… — с болью в голосе произнёс отец.
— Эрик, послушай. Клянусь тебе, я больше никогда не посмею как-то вмешиваться в вашу с Авророй семью. Я прошу лишь одного — позволь хоть иногда видеться с внуком.
— Я тебе не верю… Уходи.
Мать прикрыла глаза, вздохнула, потом посмотрела на меня так, словно я убил её. Она кивнула и сказала:
— Хорошо, Эрик. И прости меня за ту выходку…
Эмма-Габриэль ушла, и тогда я зашипел на отца, стараясь говорить негромко, чтобы не разбудить спящего сына.
— Как ты мог впустить её в мой дом?
— Сынок, я не оправдываю Эмму, но сегодня… Она пришла вся потерянная и впервые плакала. Говорила, что сожалеет…
— Отец, мне сейчас не до неё…
— Аврора. Понимаю. Ты так и не сказал, что случилось.
Посмотрел внимательно на отца и сказал:
— Она умирает… Но я надеюсь, что ей помогут и она будет жить… Если нет, то… Пап, я даже не знаю… Я не знаю, как буду жить без неё…
Глаза защипало и потекли горячие слёзы.
— Она будет жить! — сказал отец. — Нужно верить. Твоя жена сильная женщина, Эрик. Верь в неё.
* * *
Разговор Хранителей
— Учитель, почему вы позволили случиться всему этому? Зачем вы снова внесли в её жизнь боль и страдания?
— Разве? Почему ты так решил? Аврора ведь должна измениться и стать такой же, как и другие люди этого мира. Её тело должно быть сильным и способным выносить ребёнка.
— Но ведь в ваших силах было сделать так, чтобы всё прошло незаметно…
Улыбка тронула губы Хранителя.
— Ты ещё молод и только учишься всему. Боль — спутница любых изменений, без неё нельзя. Когда Аврора откроет глаза, она увидит рядом с собой любящего мужа — того, кто верил и ждал её.
— Но она итак знает, что он её любит…
— Посмотри на неё. Она знает это, но крупица сомнения и страха покоится в её сердце. Когда она увидит его любовь — всё изменится. Она поверит и все сомнения уйдут раз и навсегда.
— Эрик тоже изменится?
— Он, в первую очередь. Его переживания и душевные страдания за любимую женщину — это проявление любви. Любовь — основа жизни, на ней держится любой мир. Любовь всегда спасает. Посмотри и послушай, как он молится, как он просит оставить её в живых… Такое сильное чувство и со дна моря достанет, и с того света вернёт…
— Значит, страдания нужны для того, чтобы люди ценили друг друга?
— Страдания и боль учат людей правильно относиться к своим ближним, которых порой гнушаются или же обижают, заставляя их страдать от эгоистичного поведения. Страдания необходимы для очищения сознания и духовного прогресса. Эрик не знал, что не только Авроре, но и ему самому предстоит пройти сложный путь преодоления себя, отказаться от своих пристрастий и сбросить огрубевшую кожу. Так всегда бывает, именно страдания выводят людей к свету и служат началом счастливого будущего. Людям нужно сотворить себя ничем, и только потом начать из себя творить прекрасное…
