Журналистам, литераторам и техническим газетным работникам предлагалось с 4 по 10 декабря зарегистрироваться в местном отделе Крым-РОСТА
. Евпаторийский уездный военный комиссариат призвал представителей спортивного сообщества явиться для регистрации
. Совнархоз под угрозой ревтрибунала приказывал зарегистрироваться инженерам, техникам, архитекторам и десятникам
.
Национализация «буржуйской» собственности коснулась и Розенбаумов. По приказу Крымревкома № 138 от 18 декабря 1920 года имущество аптек было объявлено народным достоянием
. Так что Розенбауму пришлось снова расстаться со своим делом — аптечным магазинчиком. Несмотря на это, он как бывший владелец аптеки должен был согласно приказу Ревкома Крыма № 351 от 3 мая 1921 года предоставить городу два термометра и один шприц в связи с тяжелой обстановкой в медицинских учреждениях
.
Зато Анна Борисовна с ее педагогическим образованием даже в самое беспросветное в материальном плане время имела шанс получить работу, а с ней и хлебную карточку. Известно, что трудовой паек, который получали учительницы одной из школ города в октябре 1921 года, включал 3/4 фунта (чуть больше трехсот граммов) хлеба, полфунта сахара, фунт соли и десять фунтов овощей
[24].
Молодая власть Советов в Евпатории, очевидно, используя опыт победившего в других российских регионах большевизма, умело структурировала жителей через профессиональные союзы. В городе одно за другим проходили собрания членов учительского союза, союза врачей, союза строительных рабочих
. С 15 по 19 декабря в Пушкинской аудитории состоялись общие профсоюзные собрания работников коммунального хозяйства, местного транспорта, народного питания и общежития, народной связи, земли и хозяйства, а также лиц, работающих по найму
. Были образованы профсоюзы металлистов, работников пищевой и швейной промышленности, искусств, медиков, строительных рабочих, полиграфистов, советских служащих, работников просвещения и социалистической культуры, кожевников, деревообделочников. К концу января 1921 года 16 общественных профессиональных организаций были объединены под руководством Оргбюро и собраны в здании Дворца труда (бывшая гостиница Бейлера), в котором профсоюзы позднее разместили и рабочий кинотеатр, и библиотеку
. Нельзя думать, что профсоюзы стали противниками победившей партии и противостояли власти в вопросах нарушения прав человека, в том числе конфискации частной собственности. Они, «школа коммунизма», были правой рукой Советов.
Можно сопоставить грабительские методы работы советской власти с аналогичной деятельностью городской управы под контролем белогвардейцев, когда она в разоренной Гражданской войной и революцией Евпатории тоже была вынуждена искать способы поддержки, например, безработных. Именно для такой категории горожан в феврале 1920 года управой была организована помощь нуждающимся, в которой имущим людям предлагалось поучаствовать. Но благосостояние многих в прошлом богатых людей оказалось подорвано. К примеру, князь Н. С. Волконский объяснял свой отказ председателю комиссии по сбору денег для безработных, начальнику Евпаторийского уезда: «Сам я беженец из Совдепии и в Крыму никакой недвижимости не имею»
. По этому же поводу караим Я. Б. Гелелович предложил комиссии обратить свой взор на тех, «кто занимается спекуляцией движимого и недвижимого имущества, а также съестными припасами», — вот они-то «прибавили миллионы»
. Так что имущих обдирали и белые, и красные.
Очевидно, именно «излишками» зажиточных людей был озабочен Военно-революционный комитет Евпатории, опубликовавший приказ о создании комиссии «по сбору белья с буржуазии»
. До учебных заведений довели информацию за подписью заведующего евпаторийским отделом народного образования Роберта Уйски, что отделом учреждена комиссия для распределения обуви, белья и одежды между учащимися всех школ; администрация воспитательных учреждений должна была предоставить списки нуждающихся
.
Во время «недели бедноты» отец одноклассницы Алисы, в прошлом промышленник, владевший при белых небольшим производством, был арестован и расстрелян. Его тело нашли на берегу моря. Из всего того, что солдаты награбили в его доме, в школы был направлен лишь комплект одежды для ученицы. Чтобы решить, кто получит поношенную одежду, девочки должны были тянуть жребий. Айн Рэнд вспоминает:
«Я не могу вам выразить весь ужас, который я почувствовала, когда мой класс получил платье, принадлежавшее дочери расстрелянного. Несчастная девочка сидела за партой как онемевшая, молча глядя, как ее платье показывали классу. Никто из девочек не хотел брать его; они отказались тянуть жребий. Но одна “социально настроенная девочка” сказала, что она хочет платье, что у нее есть на это право, что она бедна и ее одежда рваная. Она взяла это платье»
.
В приведенных приказах и распоряжениях большевиков однозначно выражены намерения новой власти. А практика их реализации, по воспоминаниям Айн Рэнд, была порой страшнее самой мрачной антиутопии.
Конфискация (если это не прямой грабеж) предполагает следующий этап — распределение изъятого. На мартовской коллегии Наробраза 1921 года при участии подотделов — школьного, татарского, искусства и соц-воспитания — слушали вопрос о распределении «полученных» вещей и постановили отложить решение на несколько дней до сортировки вещей, хотя уже поступили срочные заявки, в первую очередь на ковры для клубов. С коврами вообще получился скандал: по постановлению Крым-ревкома 13 штук затребовали у клубов назад для передачи Внешторгу
.
В Крыму, как и везде в Советской России, была организована чрезвычайная комиссия по переселению рабочих в дома буржуазии. Так, семья будущего поэта Сельвинского, молодого сотрудника подотдела искусств Евпаторийского наробраза, из убогого жилища в доме Якубовича на Лазаревской улице переселилась в дом богатого караима Мичри
. Получила «буржуйскую» дачу семья Я. Тугендхольда
.
Стоит ли думать, что строительство нового общества не воодушевляло никого из евпаторийцев? Коммунистические идеалы, похожие на библейские заповеди, были близки очень многим, жившим мечтой о совершенном обществе всеобщего равенства и благоденствия. Их мало касались «ущемления», «излишки», «национализация художественных ценностей» и т. п. Как справедливо писал о Великой французской революции Томас Карлейль, люди верили в «возможность, даже в неизбежное и скорое наступление всемирного Золотого века, царства Свободы, Равенства и Братства, в котором человек человеку будет братом, а горе и грех исчезнут с земли»: «Нет хлеба для еды, нет мыла для стирки, а царство полного счастья уже у порога, раз Бастилия пала!»
Теперь же на глазах у жителей Евпатории соотносились теория большевизма и его практика.
Розенбаумы и ликбез
История частных и казенных крымских гимназий завершилась 27 ноября 1920 года, когда Крымревком издал приказ № 57 за подписями председателя Белы Куна и заведующего Крымотделом Наробраза П. И. Новицкого о перестройке работы учебных заведений полуострова
. Все учебные заведения Крыма — казенные, частные, общественные, профессиональные и национальные — переходили в ведение Социалистической Советской Республики; все частные лица, общественные организации и национальные общины утрачивали все права на них. Так, А. А. Погор-жельский потерял право на здание, которое он как собственник сдавал в аренду гимназии Рущинской и Миронович — той самой, в которой училась Алиса Розенбаум. А у караимов изъяли выстроенное ими на собственные средства монументальное здание Александровского караимского духовного училища.
