«Она подошла ко мне и разразилась потоком похвал о том, какую замечательную книгу я написала. Я сказала жестко и холодно: “Почему вы не написали об этом в рецензии?” Она сконфуженно хихикнула, пожала плечами и поменяла предмет беседы».
Через год после публикации книга неожиданно стала раскупаться. Люди, прочитавшие ее, рассказывали о необычном произведении знакомым, и те тоже начали приобретать роман. По такой же схеме будут расходиться и все последующие произведения Айн Рэнд: медленно, из уст в уста, будет распространяться информация о них; книги начнут обсуждать, и их продажи станут расти в геометрической прогрессии. Однако роману «Мы живые» не суждено было стать бестселлером по банальной технической причине: выпустив три тысячи экземпляров, руководство издательства «Макмиллан» решило, что на нем больше не заработать, и дало указание рассыпать типографский набор. Если не считать небольшого аванса, Айн Рэнд заработала на своем первом романе… всего 100 долларов.
Но это не стало окончанием истории произведения. В 1937 году роман был опубликован в Лондоне издательством «Касселл», а потом его начали переводить на другие языки. Именно роман «Мы живые» стал первым экранизированным произведением Айн Рэнд. Правда, произошло это достаточно неожиданно для нее и даже без ее ведома. История создания и выхода на экран фильма «Мы живые» похожа на детектив. Опубликованный в 1937 году итальянский перевод романа был принят читателями, пожалуй, более благосклонно, чем оригинал. Киностудия «Чинечитта» в 1940 году попыталась договориться с автором об экранизации, однако переговоры закончились неудачей. В следующем году Италия и Америка уже были в состоянии войны, так что дальнейших переговоров не последовало. Тем не менее в 1942 году роман был экранизирован в фашистской Италии известным режиссером Гоффредо Алессандрини (1904–1978). Четыре часа экранного времени пришлось поделить на две части: «Noi vivi» («Мы живые») и «Addio Kira» («До свидания, Кира»). С кинематографической точки зрения фильм удался; особое правдоподобие ему придавали сцены с участием героев второго плана, которых играли жившие в Италии белоэмигранты. К сожалению, для придачи фильму пущего эффекта в уста персонажей были вложены пропагандистские фашистские фразы, которых, естественно, не могло быть в романе.
Фильм произвел настоящий фурор. Обе части вышли в прокат одновременно, так что зрители, посмотревшие первую часть, тут же бежали смотреть вторую. Вскоре фильм был показан в Берлине министру пропаганды Третьего рейха Йозефу Геббельсу. Тому фильм не понравился — по его мнению, Советы были изображены недостаточно негативно. Действительно, там нет ни антисемитской риторики, ни демонстрации расовой неполноценности славян, ни других избитых клише нацистской пропаганды. А что было бы, узнай Геббельс, что литературной основой картины послужил роман, написанный еврейкой?..
Итальянским властям наконец-то стало понятно, что роман осуждает не только сталинский СССР, но и все тоталитарные режимы, включая фашизм. Взбешенные, они приказали уничтожить все копии фильма. Так бы он и перестал существовать, если бы одна копия не была спрятана кем-то из членов съемочной группы. После окончания войны, в 1946 году, Айн Рэнд узнала о фильме и была в ярости; она связалась со своим адвокатом, чтобы обсудить возможность предъявления судебного иска. Еще через год она впервые посмотрела фильм. В июле 1947-го в США приехала итальянская кинозвезда Алида Валли, сыгравшая роль Киры в обеих частях фильма. Она-то и рассказала писательнице историю его создания во всех деталях. Выяснилось, что фильм посмотрел сам Бенито Муссолини
. В 1950 году Айн Рэнд подала иск против итальянского правительства, однако удовлетворен он был лишь в 1961-м. Итальянская сторона была вынуждена заплатить ей 23 тысячи долларов США (около 300 тысяч по современному курсу).
Было непонятно, где искать пленку с фильмом. В 1966 году Айн Рэнд рассказала об этом своим друзьям Генри и Эрике Хольцер, и те после долгих поисков смогли выкупить пленку в Италии и привезти ее в США. В 1969 году началась работа над редактированием фильма: надо было, во-первых, сократить его продолжительность; во-вторых — удалить профашистские пропагандистские реплики; в-третьих — перевести диалоги и продублировать на английском. К сожалению, по ряду причин сама Айн Рэнд, поначалу участвовавшая в редактировании фильма, не смогла продолжить эту работу. В результате картина появилась в кинотеатрах лишь в 1986 году — спустя 44 года после создания! В 1988 и 1989 годах она шла одновременно в семидесяти пяти кинотеатрах США и была показана на многих кинофестивалях
. Вскоре она была включена в перечень классических фильмов итальянского кинематографа и появилась на видеокассетах и лазерных дисках.
В 1959 году роман был переиздан в Америке. По словам самой Айн Рэнд, она лишь слегка подредактировала его; тем не менее внимательный анализ показывает, что правка была довольно серьезной и затрагивала не только стилистические, но и идеологические вопросы. В частности, из-за общего разочарования к тому моменту философией Ницше она удалила многие «ницшеанские» фразы и идеи. Кроме того, значительно менее смелыми стали эротические сцены.
Судьбы близких, оставшихся в СССР
Еще в 1926 году, сразу после отъезда Алисы, Нора и другие члены семьи Розенбаум писали ей о желании покинуть СССР. Уладив свои финансовые дела и получив официальный юридический статус, Айн Рэнд пыталась добиться разрешения на выезд в Америку для своих родственников. Впервые она попробовала сделать это в марте 1934 года, написав генеральному комиссару по иммиграционным делам по квоте для иммигрантов о своем желании пригласить родителей и сестер. Как на ее письмо отреагировали власти США, неизвестно. Во всяком случае, Элеонора Дробышева сообщает, что сестра послала ей анкету для поступления в один из калифорнийских колледжей. (Впрочем, из комментариев С. Макконнелла явствует, что Нора сама написала письмо в колледж и получила ответ
. В этом случае не очень понятно, какую роль сыграла в этом Айн Рэнд.) В мае 1937 года советское правительство ответило отказом, что, впрочем, неудивительно, учитывая тогдашнюю атмосферу в стране
. Напротив, удивительно, что Розенбаумы не подверглись репрессиям в связи с тем, что предпринимались попытки вывезти их из СССР.
Американские родственники десятилетия спустя стали упрекать Айн Рэнд в том, что она не описала им во всех деталях тяготы жизни семьи Розенбаум в СССР. По их словам, если бы Алиса это сделала, они любой ценой вытянули бы Розенбаумов в Америку еще в 1920-е годы
. На наш взгляд, эти упреки беспочвенны: во-первых, мы знаем, что иммигрантка постоянно жаловалась им на страшный советский тоталитаризм; во-вторых, далеко не факт, что все Розенбаумы захотели бы уехать из СССР: обе сестры писательницы вскоре вышли замуж, а у матери были работа и квартира с телефоном в центре Ленинграда.
Несмотря на недостаток времени, Айн Рэнд постоянно отправляла оставшимся в СССР родственникам длинные подробные письма, объем которых порой доходил до сорока страниц
. Энн Хеллер сообщает, что иногда она писала им на английском, чтобы попрактиковаться в письменном языке. К примеру, известно, что она пересказывала им произведения Синклера Льюиса и своего любимого О. Генри.
