Среди новейших публикаций на интересующую нас тему заслуживает внимания статья В. А. Сомова
[528]. Автор рассматривает очерк Дидро о Дашковой в контексте других отзывов французских современников, характеризует его как один из самых содержательных и доброжелательных. Ранее Ж. Дюлак и Сомов в совместной статье сообщили оригинальные сведения об обстоятельствах создания мемуарной записки Дидро о Дашковой, связанных с деятельностью философа по предотвращению публикации «Анекдотов русской революции в 1762 году» К. К. де Рюльера
[529].
В ноябре 1770 года Дидро неоднократно беседовал с глазу на глаз с Дашковой. По ее словам, будучи в Париже семнадцать дней, она десять или двенадцать раз встречалась с Дидро: «Обычно моя утренняя прогулка начиналась в 8 часов и длилась до 3-х часов пополудни, заканчиваясь остановкой возле дома Дидро. Он садился в мою карету, ехал ко мне обедать, и часто наши разговоры с ним продолжались до двух-трех часов ночи»
[530]. По свидетельству Дидро, они провели в беседах четыре вечера
[531]. Философ рассказывал княгине о положении дел во Франции. Однако для иностранцев, в том числе и для Дидро, Дашкова представляла интерес прежде всего как героиня недавней «революции» в России, как приближенная Екатерины II, политические действия которой казались тогда просветителям очень обнадеживающими. На этот аспект указывал Дидро в своей памятной записке.
Через тридцать пять лет, описывая в мемуарах свои встречи с Дидро, Дашкова, конечно, могла ошибаться в подробностях
[532]. Но едва ли она ошибалась в том, что в те вечера речь шла о «рабстве наших крестьян», о «деспотизме». Беседа касалась и Петра I, которого Дашкова упрекала в усилении тирании помещиков над крестьянами: «Однажды он заговорил со мной о рабстве, в котором, по его мнению, находятся наши крестьяне». Дидро полагал, что крепостное состояние мешает русским крестьянам стать богатыми и просвещенными. (В этих словах, записанных через много лет Дашковой, можно услышать отголоски размышлений философа о цивилизации России – «представлений, которые он вынашивал в течение двадцати лет»). Дашкова не была сторонницей немедленной отмены крепостного права, но разделяла господствующую среди просвещенных россиян точку зрения, согласно которой крестьян следует сначала просветить, а потом освобождать. Кроме того, она пояснила Дидро существование связи между крепостным состоянием крестьян и зависимостью дворянства от воли монарха. Дашкова не без оснований полагала, что все русское общество сковано одной цепью и разрушение лишь отдельных звеньев этой цепи не принесет пользы
[533]. Утверждение автора «Записок», будто она сумела убедить Дидро в правоте своей позиции, не вызывает доверия у биографа ученой княгини
[534]. В любом случае философ продолжал ставить перед императрицей вопрос о необходимости отмены крепостного права, о его экономической неэффективности.
Характеризуя взгляды Дашковой, проявившиеся в парижских беседах 1770 года, Дидро писал:
Она любит искусство, она знает и людей, и интересы своего народа; она проникнута отвращением к деспотизму и к тирании во всех ее проявлениях. Она имеет глубокие знания о правительстве, свободно рассуждая об этом, она восхваляет добрые качества и осуждает недостатки людей на местах. Она весьма справедливо уловила преимущества и недостатки новых учреждений… Она чувствует, что требует современное состояние ее страны и чего оно не допускает
[535].
Вопросы цивилизации России обсуждались и в переписке Дидро с Дашковой. Именно в апрельском письме к ней 1771 года Дидро впервые употребил слово «цивилизация». Здесь же он сформулировал мысль о превратностях и трудностях развития культуры: «Я убежден, что в тысячу раз легче просвещенному народу вернуться к варварству, чем варварскому народу продвинуться на один-единственный шаг в сторону цивилизации»
[536]. По мнению философа, культурные достижения должны обеспечиваться естественной зрелостью общества. Трудно допустить, что эти мысли не проецировались в беседах Дидро с Дашковой на исторический опыт России в XVIII веке.
Когда философ приехал в Петербург, Дашкова находилась в Москве или в своем калужском имении Троицком и не могла увидеться с ним; состоялся лишь обмен письмами
[537]. Их следующая встреча произошла в Париже в 1781 году. Здесь княгиня общалась также с д’Аламбером, Рейналем, Фальконе. 24 марта 1781 года аббат Рейналь дал в честь Дашковой обед, на котором присутствовали многие французские ученые. Вероятно, к этому времени княгиня была знакома с нашумевшей «Историей обеих Индий», в которой Дидро высказался относительно «преувеличенного мнения» европейских авторов о царе-реформаторе, о «блестящих ошибках» Петра I и о путях развития русского общества в XVIII веке.
