В 10 часов утра, когда я прибыл в Канзас-Сити, меня встретил служащий, сказавший, что мистер Бейкер ожидает меня в зале вокзала. Поскольку до отхода его поезда оставалось совсем немного времени, мистер Бейкер сразу же сообщил, что, к сожалению, должен отправить меня в Сибирь. С присущим ему великодушием он выразил свои сожаления и сказал, что знает о моем нежелании ехать и что, возможно, когда-нибудь он расскажет, почему я должен это сделать. Кроме того, ему хотелось, чтобы я знал, что генерал Марч пытался избавить меня от отправки в Сибирь и хотел отправить во Францию. Он сказал: «Если в будущем вам захочется проклясть того, кто послал вас в Сибирь, знайте, что это сделал я». Потом он вручил мне запечатанный конверт со словами: «Здесь изложена линия поведения Соединенных Штатов в России, которой вы должны следовать. Взвешивайте каждый шаг, потому что вам придется ходить по минному полю. До свидания, и храни вас Господь».
Как только добрался до отеля, я вскрыл конверт и увидел внутри семь страниц, озаглавленных «Aide Memoire» без указания авторства, однако в конце значилось «Государственный департамент, Вашингтон, 17 июля 1918 года». После того как я тщательно изучил документ и почувствовал, что понял предписанную линию поведения, я лег спать, но не мог заснуть, продолжая размышлять, как действуют другие нации и почему меня не проинформировали о том, что происходит в Сибири. На следующий день я прочел документ еще несколько раз, чтобы проанализировать и понять значение каждой фразы. Я почувствовал, что никаких разночтений в понимании линии поведения Соединенных Штатов быть не может и что я не нуждаюсь ни в каких дальнейших разъяснениях. Предписанная мне линия поведения выглядела следующим образом:
Народ Соединенных Штатов всем сердцем желает выиграть эту войну. Руководящий принцип правительства Соединенных Штатов состоит в том, чтобы делать все необходимое и действенное, чтобы ее выиграть. Оно желает любыми возможными способами сотрудничать с правительствами союзников и будет охотно делать это, поскольку не преследует каких-то собственных целей и полагает, что война может быть выиграна только сообща и при тесном согласовании принципов действий. Оно готово изучить все возможные стратегии и действия, в которых союзники желали бы воплотить дух этого сотрудничества, и с уверенностью пришло к заключению, что, если оно сочтет себя обязанным отказаться от участия в каких-то предприятиях или действиях, следует понимать, что это делается только потому, что оно считает необходимым воспрепятствовать этим планам и действиям».
Помощь чехам
3 августа 1918 года военное министерство телеграфировало командующему войсками на Филиппинах о необходимости с первым же доступным транспортом Соединенных Штатов отправить в Сибирь следующие военные подразделения: 27-й и 31-й пехотные полки, один полевой госпиталь, одну санитарную роту и роту «D» 53-го батальона связи, снабдив их обмундированием для зимы, насколько это возможно. Необходимое продовольствие и другие припасы предполагалось взять со складов в Маниле, пока не будут налажены прямые поставки всего необходимого во Владивосток из Сан-Франциско.
Меня проинформировали об этих распоряжениях и в тот же день приказали направить из Кэмп-Фремонта во Владивосток пять тысяч человек из 8-й дивизии. Для отбора людей мне были даны следующие инструкции: «Военнослужащие должны быть сильными и выносливыми, пригодными для несения данной службы, и быть выходцами из разных частей Соединенных Штатов. При отборе желательно избежать преобладания среди них уроженцев штатов, расположенных на Тихоокеанском побережье».
Эти люди должны были пополнить два полка с Филиппин, чтобы усилить их боеспособность. Мне давались полномочия переговорить с командующим войсками на Филиппинах в отношении отбора офицеров для моего штаба или при желании набрать штабных из Кэмп-Фремонта.
Меня очень беспокоил вопрос с обмундированием и продовольствием. Я ничего не знал о том, какие конкретно задачи придется выполнять этим войскам. Я ничего не знал о том, в каких помещениях – если они вообще будут – я смогу разместить людей по прибытии в Сибирь. Вдобавок Сибирь представлялась мне холодной, бесплодной и необитаемой территорией.
К тому времени, когда я вернулся из Канзас-Сити, бригадный генерал Дж. Д. Лейтч, командовавший Кэмп-Фремонтом, получил приказы в отношении переброски войск и уже начал энергичную подготовку к их отправке. Все, что мне оставалось сделать в этом отношении, – это проследить за ней и подготовиться самому, и 11 августа 1918 года я известил военное министерство о том, что к началу экспедиции все готово.
После того как я переговорил с генералом С. А. Деволом, отвечавшим в Сан-Франциско за работу службы снабжения, я телеграфировал военному министерству о просьбе предоставить мне полномочия напрямую обращаться к нему по поводу поставок. Военное министерство согласилось с моей просьбой, и это исключило необходимость обращаться в службу снабжения в Вашингтоне, которая, естественно, была занята снабжением американских войск во Франции. Позже я был очень благодарен за это решение, поскольку оно позволило напрямую вести дела, касавшиеся поставок.
Здесь я хотел бы выразить благодарность от всей своей команды и от себя лично миссис Стерн из Менло-Парк, Калифорния, за все отправленные нам продукты, в том числе фрукты и сладости, а также множество других, которые могла выбрать только умная, понимающая женщина. Благодаря ее доброте на Рождество каждый солдат получил два апельсина, что в далекой Сибири было невероятным лакомством, которое каждый из нас всегда будет вспоминать с благодарностью.
13 августа военное министерство дало мне и моим людям разрешение отплыть из Сан-Франциско на транспортном корабле «Томас», который мог вместить 40 офицеров и 1889 солдат-срочников. 14 августа мы покинули Кэмп-Фремонт на двух специальных поездах, отправлявшихся в 12:30 и в 12:35 дня, и в 14:30 погрузились на корабль. Однако администрация порта не позволяла нам отплыть до темноты, и мы вышли из порта в 20:30. Тем не менее одно из правительственных агентств, очевидно, сочло, что мир должен знать о переброске американских солдат, и распорядилось направить на «Томас» прожектор, остававшийся включенным до тех по, пока не прошли Золотые Ворота. С целью защиты от немецких подлодок или по каким-то другим, неизвестным мне причинам нас сопровождал старый американский военный корабль «Орегон» и канонерская лодка «Виксбург». Транспортник «Томас» не мог похвастаться высокой скоростью, но он определенно был быстрей «Орегона» и «Виксбурга». Мне не сообщили, как долго мы будем под защитой этих военных судов, но 15 августа после полудня я почувствовал легкое нетерпение из-за необходимости останавливаться, чтобы дождаться своего эскорта, поэтому приказал попрощаться с ним и дать полный вперед в направлении Владивостока.
Поскольку одной из основных заявленных целей отправки войск в Сибирь было «помочь чехословакам объединить их силы и наладить эффективное взаимодействие с их славянскими братьями», интересно проанализировать ситуацию, в которой оказались чехи в то время, когда я получил свой приказ, а именно 17 июля 1918 года. Необходимо помнить, что основной причиной, выдвинутой теми, кто был заинтересован в военной интервенции в Сибирь, назвалась острая необходимость защитить чехов, намеревавшихся добраться через Сибирь до Владивостока, а оттуда до Западного фронта, где они смогли бы воевать на стороне союзников.
