— Проводишь меня в бунгало, Таша? — долетает до меня голос Айзека. — Хочу положить вещи.
Я встряхиваю головой, чтобы выбить из нее потрясение от увиденного, и киваю. В конце концов, какое мне дело, что Джейден сделал со своим телом. Я давно не та маленькая девочка, считавшая, что имеет накладывать право вета на решения лучшего друга, да и мы с ним больше не друзья.
По окончанию соревнований, как и ожидалось, часть публики разъезжается по домам, а оставшаяся начинает шумно праздновать середину уикенда. Руби, как обычно, изрядно выпила, но сейчас я могу быть спокойна, потому что о ней есть кому позаботится: Кайл, ее канадский поклонник со смешным носом, следит за ней как заботливый родитель.
В глубине души я рассчитывала, что Джейден уедет вместе с остальными, но к моему раздражению, я заметила его разговаривающим с парнями из братства. Даже удивительно, как новичку, вроде него, удалось к так быстро втереться в доверие к местным: здешнее мужское сообщество жалует лишь тех, кто играет за университет, либо выходцев из семей премиум-класса, чьи фамилии на слуху.
— А где Дженна? — спрашиваю у Майли, которая сидит на покрывале с незнакомым мне парнем.
— Кажется, она пошла прогуляться с кем-то по берегу.
— Мы с Айзеком идем спать. Не выпускай ее надолго из виду. Она перестает себя контролировать, если перепьет.
Майли клятвенно обещает присмотреть за Дженной, и я беру Айзека под руку и мы идем в бунгало. Часы показывают всего полночь и я, пожалуй, могла бы задержаться подольше, но ему рано утром нужно ехать к отцу в офис, а отправлять своего парня спать одного кажется неправильным. Айзек серьезно относится к поручениям своего отца и в ближайшее время планирует возглавить фирму, и мой долг его поддержать.
Я первой принимаю душ и, переодевшись в спортивную футболку Айзека, залезаю в кровать. Хочу дождаться его, чтобы заняться сексом, которого по причине учебы и обоюдной занятости у нас не было уже три дня, но глаза сами закрываются, и под звуки льющейся воды я незаметно проваливаюсь в сон.
Просыпаюсь от шума голосов за стенкой и, обернувшись, машинально ощупываю рукой место по соседству. Судя по размеренному дыханию, Айзек спит. Звук разговоров усиливается, и становится более различимым: я узнаю кокетливый тон Дженны, а вибрация второго голоса кажется мне знакомым, но спросонья я не могу угадать, кому она принадлежит. Понятно лишь, что ее ночной гость — парень.
Слышится скрип кровати — явно от опустившегося на него тела, затем наступает тишина, которая секунд через тридцать нарушается прерывистым мычанием. Нервные окончания внезапно подбираются к коже, покрывая ее неприятным ознобом. Я не пытаюсь прислушиваться, но все равно слышу этот отвратительный чавкающий звук, периодически прерывающийся задушенным всхлипыванием и рвотными спазмами.
Сажусь на кровати и затыкаю ладонями уши. Идиотка Дженна. Всем прекрасно известно, что в этих пляжных бунгало стены из картона. Неужели алкоголь настолько стирает границы стыдливости? Она ведь делает это с первым встречным.
Выжидаю минуту, чтобы успокоить раздражение, и убираю ладони от ушей. Мерзкие звуки не прекращаются. В попытке дать себе финальный шанс на успокоение, иду в душевую, включаю холодную воду и смачиваю виски. Считаю до ста и, искренне пожелав Дженне, чтобы к моменту, как я вернусь в комнату, она закончила делать то, что делает, выхожу в спальню.
На деле все стало только хуже, потому что теперь я отчетливо слышу ее визгливые стоны, словно кто-то по ту сторону лупит ее плеткой по спине. И, судя по шевелениям в кровати, эти двое за стенкой разбудили Айзека.
— Это Дженна так стонет? — слышу из темноты его сонный голос. — Кто бы мог подумать.
Руки сами сжимаются в кулаки, и я делаю шаг к двери, намереваясь прекратить этот порнографическую постановку. В этот момент мне совершенно наплевать, что я увижу Дженну и того, с кем она трахается, голыми, потому что это точно не может быть хуже, чем картины, которые нарисовало мне мое воображение. Так я думаю ровно до того момента, пока не слышу сдавленный полувсхлип-полустон: «Пожалуйста… пожалуйста…Джейден, я не могу».
Я застываю на месте, не в силах пошевелиться. Удары собственного сердца оглушают, на секунды вычеркивая из реальности стук кровати о стену, шлепки сталкивающейся кожи и протяжные женские стоны. Кажется, вся кровь в теле под давлением поднялась наверх и теперь давит на виски, распаляя ярость. Джейден сейчас за стенкой. Двигается в теле моей подруги. Бывшей моей подруги. Потому что я уже точно знаю, что ее уничтожу.
Глава 7
Следующим днем когда я открываю глаза, Айзека рядом уже нет. В доме царит тишина, что неудивительно: Руби и Майли вернулись под утро, а Дженна… про нее я не желаю думать, по-крайней мере, пока. Умывшись и приняв душ, я выхожу из бунгало, чтобы прогуляться по берегу: часы раннего уединения мне нравятся — в них всегда лучше думать. Мысленно делаю пометки о предстоящих делах в комитете, напоминаю себе не забыть заказать торт на день рождения Кристины, а еще нужно разгрузить четверг, потому что в этот день запланирован ужин с родителями Айзека. С тех пор, как фирмы наших отцов стали сотрудничать, это превратилось в еженедельную традицию. Я намеренно блокирую воспоминания о прошедшей ночи, чтобы не давать себе лишнего повода злиться — сейчас это не имеет смысла. Я со всем разберусь позже.
Когда спустя сорок минут я возвращаюсь в бунгало, на кухне, одетая в мужскую футболку и растрепанная, уже вовсю хозяйничает Руби. Судя по довольному лицу, ее ночь удалась, и, скорее всего, она еще не протрезвела.
— Кофе? — она подскакивает ко мне и смачно целует в щеку. Я без косметики, рядом никого нет, поэтому сейчас я совсем на нее не злюсь. И на запах ночных возлияний, исходящих от нее, тоже.
— Кофе было бы неплохо. Как закончился вечер? На этот раз обошлось без массового ныряния голыми?
— Джейк и Калеб подрались, Кара закатила пьяную истерику своему парню, когда застукала его лапающим второкурсницу, а в остальном ничего выдающегося. Айзек уже уехал?
— Да, у него ранняя встреча с отцом в офисе.
Руби протягивает мне чашку со сваренным кофе и усмехается:
— Знаешь, вы типичная супружеская пара из Беверли Хиллс: он серьезный бизнесмен, она общественный активист. Уверена, что в будущем не захочешь основать благотворительный фонд?
— А кто тогда ты? — шутливо щипаю Руби за задницу. — Светская львица, галлонами заливающая в себя шампанское и не сходящая с первых полос скандальных таблоидов?
— А что, неплохо…
— Всем привет, — слышится фальшиво-бодрый голос из кухонного проема. В отличии от Руби, под глазами которой заметны следы вчерашней косметики, Майли выглядит так, будто собралась на вечеринку: волосы уложены, на лице свежий макияж. Опухшие глаза и следы ночной попойки это, однако, замаскировать не помогает.
Она проходит на кухню и, по очереди одарив нас приветственными поцелуями, начинает готовить себе кофе, пока я сражаюсь с раздражением от паров ее перегара, смешанных с парфюмом. К чему весь этот утренний лоск, если от тебя несет как от канистры с пивом?
