Я совсем не вижу проблемы в том, чтобы помочь ребенку одеться, когда он просит, – ведь это такое счастье, когда тебе, сонному еще, помогают, при этом целуя и шепча на ухо ласковые слова.
Да и лучший кусок – так естественно предлагать его ребенку. Мне всегда предлагали, и я своим детям предлагала, и они всегда готовы делиться и никогда не забудут о других. Щедрость рождается из щедрости, а не из ограничений.
Но у меня, конечно, не было семерых погодков.
Впрочем, в книге всё равно не было назидательности и вот этого алармистского тона: делай как сказано, иначе всё пропало. Ну, не согласна и не согласна. Буду делать по-своему.
Также меня не заинтересовали развивающие игры, узоры, кубики и прочее. Мне всегда казалось, что, если ребенок здоров, достаточно общаться с ним, давать ему чувство защищенности, не держать его на привязи и не бить по голове – и он прекрасно разовьется без всяких специальных придумок. Хотя если родителю самому интересно, то, наверное, и дети с ним играют в кубики-карточки с удовольствием. Однако тут главное всё-таки другое: дети прежде всего любят быть с нами.
Потом я читала и другие тексты Никитиных, в том числе такие, в которых меньше было тепла и родительского любования детьми, но больше правил и принципов «от головы», таблиц и цифр, и даже появлялось чувство, что это уже не просто дети, а проекты какие-то. Их достижения замеряли и заносили в таблицы, изучали и предъявляли общественности. Наверное, такой риск всегда существует, если воспитание детей становится делом жизни, центром твоей идентичности. Но при этом я видела по текстам, как с возрастом мягчают подходы, становится меньше воспитания, больше просто любви и сочувствия к маленьким. Молодость категорична; к внукам мы все заметно мудреем.
И сейчас, вспоминая свое первое знакомство с книжкой Никитиных четверть века назад, я чувствую тепло и благодарность. В ней многое интуитивно совпадает с близкой мне как маме и как профессионалу теорией привязанности, хотя слов таких нет. Но суть схвачена: родительство – это естественно и радостно. Вы с ребенком созданы друг для друга. Просто будьте с ним, верьте в его силы – и всё будет хорошо. Эта книжка сделала мое материнство легче и счастливее, чего и всем желаю.
Людмила Петрановская, семейный психолог
От редактора
В 1960‑х на экранах советских телевизоров впервые появились кадры: из деревянного дома выходит высокий худой человек в трусах, а за ним – голенькие и босые ребятишки. Они смеются, обтираются снегом, и видно, что чувствуют себя замечательно. Вот те же дети занимаются в домашнем спортзале: вертятся на кольцах, подтягиваются на турниках и толкают самодельные тяжести. А вот они раскладывают на полу какие-то мудреные игры, учатся читать и писать… Это выглядело очень странно и непривычно и сразу вызвало ожесточенные споры. Но факт есть факт: с 60‑х по 80‑е годы Никитины были едва ли не самой известной семьей в Советском Союзе. О них писали в газетах, снимали документальные и научно-популярные фильмы, их книги выходили миллионными тиражами, а в небольшой частный дом на окраине подмосковного Болшева началось паломничество со всего Союза. За опытом, за советом. Иногда просто из любопытства. Очень скоро стал ясен научный потенциал исследований Никитиных, которые не ограничивались просто «жизненными наблюдениями». Так они получили мощных союзников в лице авторитетных ученых – известного хирурга и пропагандиста здорового образа жизни Николая Амосова, физиолога Ильи Аршавского и других. У так называемой «системы воспитания Никитиных» нашлось немало поклонников и за рубежом. Тысячи родителей называли себя их последователями, хотя большинство медиков и педагогов высказывались примерно в таком ключе: «Попытки строить педагогический процесс на столь раннем развитии очень опасны, негативные результаты могут сказаться лет через десять».
Старт «семейного эксперимента» пришелся на 60‑е. Их первая книга «Правы ли мы?» вышла в 1963 году. В жизни страны это был короткий период научного, культурного и общественного оптимизма. Открытия и изобретения появлялись каждый день, одно другого невероятней. Количество подписчиков научно-популярных изданий исчислялось сотнями тысяч. Оттепель коснулась всех сфер жизни, и весть о том, что открыт новый подход к рождению и воспитанию детей, попала на благодатную почву. Тем более что хорошей научно-популярной литературы про материнство и детство в Советском Союзе не существовало и доступной информации на эту тему получить было практически неоткуда.
Феномен Никитиных был интересен еще и тем, что за развитием ситуации в этой семье страна наблюдала фактически в реальном времени, почти как в современном реалити-шоу. И дискуссии вокруг них не утихали.
«Конечно, образ жизни нашей семьи был вызовом. Родители поступали не так, как делали все вокруг, “как положено”. Более того, они не боялись делать это открыто, без оглядки на самые авторитетные мнения и общественное осуждение. А оно было очень сильно “подогрето” официальной прессой в конце 60‑х годов. Самые разгромные статьи – в “Литературной газете”, журнале “Здоровье”. Это были очень читаемые издания, выходившие многотысячными тиражами», – вспоминает старшая дочь Ольга. Теперь, по прошествии полувека, можно сказать: во многом из того, что у нас сегодня есть будто бы «по умолчанию», – заслуга Бориса и Лены Никитиных. Именно они первыми пробудили массовый интерес к закаливанию, раннему развитию. Теперь домашние спорткомплексы производятся в массовом порядке и продаются в самых разных комплектациях, а группы по раннему развитию есть при каждом доме культуры. Не в последнюю очередь благодаря именно их статьям и выступлениям начались хоть какие-то процессы гуманизации и оптимизации в системе родовспоможения.
В многодетном доме всегда много забот, а Никитиным-старшим надо было еще и зарабатывать. Борис Павлович преподавал, обычно в нескольких местах; Лена Алексеевна трудилась в местной библиотеке. Так что свои статьи и книги им приходилось писать и править в основном по ночам.
У вас в руках самая главная книга Никитиных – «Мы, наши дети и внуки». Она изначально была задумана как последовательный отчет перед читателями-родителями, перед научным и профессиональным сообществом, но прежде всего перед самими собой. Впервые она вышла в 1979 году, затем несколько раз переиздавалась, пополняясь новым содержанием. Последняя авторская версия была выпущена в 1989 году и тоже выдержала несколько изданий (общий тираж более 500 000 экз). Эта книга отразила и кризис, который не мог не наступить рано или поздно, – ведь дети выросли. Исключительная честность не позволяла Никитиным скрывать и замалчивать какие бы то ни было обстоятельства и результаты своей деятельности, которую, в свою очередь, нельзя было отделить от их жизни и жизни их детей. Одним из риторических приемов, усиливающих объемность авторского высказывания, стал диалог, когда слово берет сначала Борис Павлович, потом Лена Алексеевна. И далеко не всегда и не во всем они были согласны друг с другом. О непримиримых спорах Никитиных говорят и их дети. В вопросах, по их мнению, важных, они были неуступчивы не только с оппонентами, но и друг с другом.
