Так что из толпы она не выделялась. Расчувствовавшись и вдохновившись таким всеобъемлющим негласным родством и взаимопониманием, она подошла к стойке и заявила бармену, что ей бы отведатьс шампузень. Ну, типа как делали заказ в начале прошлого века. Бармен посмотрел на нее с сочувствием. Полина застеснялась и промямлила, что ей подойдет и глинтвейн. Если можно.
Лучше бы взяла что-нибудь холодное. А теперь сиди и давись горячим на такой жаре.
Максим вел себя странно. Но новый знакомый Полины был еще более странным и как-то превратно понял ее просьбу показать ей душу города. Улица Думская – легендарное же место, а он даже не собирался туда ее сводить. Уже несколько дней прошло. А Максим все в командировке.
Широкая витрина бара служила удобным столиком с отличным видом на Перинные ряды, Гостиный двор и кусочек Невского. Повсюду лежали декоративные подушки.
Полина достала из рюкзака медведя и посадила его рядом со стаканом глинтвейна. Сфотографировала, сделала отметку о своем местоположении и приписала хештег «впитерепить», подумала, стерла и заменила на «мишкапьетвинишко».
Открыла книгу поэта Таганова на том месте, где остановилась, и подсунула вместо закладки мягкую медвежью лапу. «А еще #мишкачитаеткнижку».
Глинтвейн остыл, а Полине, помимо кучи лайков, пришло одно личное сообщение: «Привет! Я мишкапьювинишко в соседнем баре! В Питере пить!»
* * *
– Ну вообще, если вот ты прямо нормальный выход требуешь, наверное, самое как раз нормальное исчезнуть. Дружите просто с ней по переписке, и все такое.
– Ты что? Ты что? Как это я так? А она? А я?
– Чего-о?
– Нравится она, говорю, мне. Очень.
Уж лучше бы он инсценировал свою смерть, а потом появился в реальной жизни в виде настоящего Максима, чем так вот мучиться!
Максим схватился за голову.
– Не могу, не могу больше, – бормотал он.
Андрей настаивал, что надо сознаться, а дальше по обстоятельствам. Потому что конца этой истории не предвиделось, а Максим изо дня в день все больше скатывался в истерику и все повторял, какая Полина замечательная.
Это начинало походить на глупейший фильм, и, как и полагается в глупом и предсказуемом фильме, Максим потребовал, чтобы Андрей пошел с ним.
– Ты как это себе представляешь вообще? Я, как шпион с накладными усами, сижу за соседним столиком, прикрываясь газетой, или что?
Максим возмутился. Какие еще столики, они с Полиной в Летний сад идут.
* * *
Находящийся в соседнем баре Миша оказался невысокой – на полголовы ниже Полины – девушкой.
После недолгой беседы она перешла в бар к Полине и чуть ли не с порога начала объяснять, что Миша – самое обычное женское польское имя. Что сестру Ганнибала Лектора, между прочим, тоже так звали, в фильме «Молчание ягнят» о ней вообще не упоминают, а в книге она была. И в сериале тоже была немного. Ближе к концу и за кадром, но была же.
Миша была страшно общительная, с подвижной мимикой. Когда она что-то увлеченно говорила, у нее смешно двигались густые темные брови. А говорила Миша много. Она пришла в дикий восторг, когда узнала, что Полина приехала посмотреть город, и тут же вызвалась его показать. Полина сначала отреагировала на такое щедрое предложение сдержанно – ей с головой хватило Андрея в качестве гида, и больше по «самым красивым местам Питера» ходить не хотелось. Кажется, у петербуржцев считалось в порядке вещей предлагать показать город любому, кто готов их слушать.
Спустя несколько часов Полина была уже более чем согласна. Началось все с того, что Миша посвятила ее в тонкости «правила двадцати минут»: это был такой метод хождения по барам города. Заключался он в том, что, как только место, куда ты зашел, начинало хотя бы немного надоедать – или если просто проходило двадцать минут, ну или, в крайнем случае, полчаса, – следовало немедленно его покинуть и переместиться в следующее место. Ограничения были только территориальные – чем ближе к ночи, тем больше шансов не успеть перейти мосты. А так можно было чередовать бары и парки, улицы и набережные, кафе и снова бары.
Полину проблема мостов не волновала, Мишу, проживающую в самом центре самого центра – проще говоря, у Московского вокзала, – тоже, так что за несколько часов они успели поиграть в кикер, поесть вкусной и неполезной еды, посетить пару баров, заглянуть на концерт, попить экзотического чаю в чайной, посмотреть, как пускают в небо китайские фонарики, послушать уличных музыкантов, исполняющих песни известного рэпера в рок-обработке, устать, полежать на траве и выпить кофе.
Миша то и дело включала онлайн-трансляции и в привычной для себя экспрессивной манере вела отчет с места событий. Они придумали еще один хештег – «мишкенедокнижки», для таких случаев, как сегодня: когда случается столько всего, что кажется, прошел не вечер, а целая жизнь.
А вообще у Миши был еще один специальный хештег «мишкаокнижках» – ее обзоры прочитанного.
– И «мишкаокинишке» – это про кино, – пояснила Миша.
Полина хотела заметить, что правильнее не «кинишка», а киношка, но Миша ей так нравилась, что не хотелось выглядеть в глазах новой знакомой занудой. Миша была вспыльчивая и, скорее всего, обидчивая, сразу видно.
И, как и Максим, она уверяла Полину, что почему-то надо дать шанс Андрею. Что, может, он влюбился по уши, оттого и отупел немного, оглушенный собственными чувствами. И часто ли Полине встречаются люди, которые умеют водить катер?
– Это может быть грандиозно, – безапелляционно подвела итог Миша.
Они как раз дошли до хостела Полины.
– Питер, Питер… Питер я тебе и сама показать могу! А если этот Андрей – твоя любовь? Любовь всей твоей жизни? А?
Они были еще слишком мало знакомы с этой солнечной, переполненной энергией девушкой, чтобы возразить: «А как же Максим?»
Но Максима ведь и не было. В интернете – был, а в Питере не было.
* * *
– Вот сейчас свернем на Фонтанку, и нам прямо-прямо-прямо до самой Невы. И там должен быть этот дворик.
Полина сосредоточенно осматривала дома, цепляясь за каждый взглядом, а затем переходя на следующий. Так они и передвигались, целенаправленно и серьезно, от самого Аничкова моста мимо Шереметьевского дворца до цирка, чей купол с другой стороны реки напоминал синий камушек в золотой оправе фасадов, а потом мимо печального Инженерного замка, мимо Мухинского училища, сияющего на солнце стеклянной крышей.
Наконец Максим решил, что пора уже сворачивать в Летний, но Полина все еще надеялась отыскать волшебный дворик. Максиму пришлось согласиться. Мысленно он посылал Андрею сигналы-радиоволны: «Подожди, подожди нас, один я не справлюсь».
– Так получается, что домá от воды нумеруются, ну в смысле, начинается их отсчет, – сказал Максим, чтобы хоть что-то сказать.
