– Понятно, – протянул Максим. Ему было не очень интересно.
27 июля
Полли 22:18
Слушай, это какой-то кошмар. Раньше мне казалось, что я все придумываю, но тот второй Андрей (я тебе про него говорила) и Андрей-первый устроили какое-то жуткое соревнование. Они разругались из-за меня. Как в анекдоте, как в фильме! Я не знаю, как мне поступить в такой ситуации, что бы ты сделала?
Вчера я за один день побывала в пяти парках, хорошо хоть, что Андрей-второй на машине. С утра с Андреем-первым полчаса побродили по Таврическому и через полгорода рванули в Юсуповский. Он еще хотел в Ботанический сад на Петроградской стороне ехать, но пришлось жестко отказать. Вечером приехал Андрей-второй, повез на Крестовский, с него на Елагин (благо, рядом), катались на аттракционах, потому что билеты он купил заранее, потом поехали в парк Трехсотлетия. Я больше не могу.
Мне Андрей-первый, конечно, очень нравится, но все же, все же. Чувствую себя какой-то сволочью, роковая блин красотка.
Мне все это не нравится.
* * *
Поскольку подлючий Андрей собрался вести Полину в Дом кино, Максим решил успеть первым и посмотреть с ней что-нибудь на Ленфильме. Как раз и Ботанический сад недалеко. И если что, до Музея сновидений Фрейда можно дойти… И до Музея граммофонов!
С появлением Полины Максим открыл для себя, что Петербург вообще кишмя кишит оригинальными музеями. Музей старинных паровозов. Музей трамваев. Музей парфюмерии. Музей стекла. Музей метро. Музей хлеба. Музей специй. Музей часов «Ракета» и Музей советских игровых автоматов. Музей космонавтики и ракетной техники.
Но настроение у Полины было не очень. Она недвусмысленно намекала, что устала за вчерашний день. Может, потому, что они много времени провели на воздухе? Тогда поход в кино был в самый раз – тихо, спокойно, старинно, они же не куда-то там в сетевой кинотеатр идут, каких в любом районе любого города пруд пруди.
И Максим выкопал в интернете в очередном списке самых романтичных и необычных мест города кинопросмотры на Ленфильме. Для верности поделился своей идеей с Кешей. Уточнил, бывал ли Кеша на питчингах. Тот поддержал эту тему неохотно, так же как тему современной питерской поэтической заварухи-движухи. Сказал, что на питчингах обычно устраивают смотрины, решают, какое кино снять. Раз этот питчинг открытый, значит, будут обсуждать открыто. Судя по тому, сколько на него отведено времени, речь идет о короткометражных фильмах.
В афише было указано, что после питчинга – перерыв и кинопросмотр.
Ленфильм оказался старинным особнячком, и Максиму стало интересно, где же все павильоны. Может, под землей, на секретных закрытых станциях метро? Этот момент – само здание Ленфильма – был последним из интересных моментов за вечер.
Они долго сидели в маленьком актовом зале и слушали чтение коротких рассказов. Рассказы были вялые, все похожи один на другой – чаще всего там фигурировали девушки, которые отправлялись в большой город в надежде отыскать своих отцов и либо не находили ничего, либо находили свою любовь. В одном сценарии оказалось, что родной отец главной героини – Юрий Шевчук (!), но дочку он так и не признал.
Прочитанный сценарий обсуждали не по очереди, а всем скопом, так что за те несколько часов, что длились выступления начинающих кинематографистов, Максим забыл, кто что написал. Полина сначала долго крепилась, потом, наплевав на приличия, полезла в телефон.
В перерыве Максим набрался смелости и робко предложил ей уйти, и Полина сначала вроде бы даже оживилась. Но когда Максим добавил, что Музей граммофонов еще открыт, а туда идти всего-то пятьсот метров, Полина вздохнула и сказала, что ей интересно узнать, кто победил. Сказала как-то неискренне и немного натянуто.
Обсуждение возобновилось, и Максим, с трудом подавляя зевоту, вдруг сообразил, что на афише не уточнялось, какой именно будут показывать фильм. Просто «кинопросмотр». И что-то про ретроспективу.
Перед показом фильма снова была речь об отечественном кинематографе тридцатых годов. Кажется, их ждал показ фильма «Три песни о Ленине».
* * *
Андрей повел Полину в «Англетер». Сложно было представить что-то более романтичное, чем кино (раз уж она хотела кино) в этой гостинице.
Андрей мысленно вспоминал, что вычитал в интернете об «Англетере». Это была не просто самая знаменитая гостиница в центре Петербурга, а целый гостиничный комплекс. И самая главная его часть – «Астория». Пару лет назад журнал «Форбс» опубликовал рейтинг самых романтичных отелей мира, и «Астория», а вместе с ней и «Англетер», заняли там почетное место. Еще ходила легенда, что в Великую Отечественную во время блокады города немецким войскам был дан приказ ни в коем случае не бомбить «Асторию» – именно там, как в самом красивом месте города, немецкое командование собиралось отметить взятие Ленинграда. Но это уже мрачновато, лучше Полине об этом не говорить.
Так что, если уж идти в кино, то только в кинотеатр в «Англетере». Там даже название было интересным, не просто «кинотеатр», а «кино» и «театр». А еще в «Англетере» останавливались Максим Горький и Айседора Дункан. И там покончил с собой Сергей Есенин. Об этом, наверное, тоже стоило промолчать.
Название фильма Андрею тоже очень понравилось: «Прошлым летом в Мариенбаде». И погода была чудесная, наконец спала проклятая жара, от Невы веяло морем, от широких подсвеченных улиц с нарядными домами, от площадей, каналов и узких переулков – счастьем, которое вдруг стало таким возможным. Счастьем и уми-ро-тво-рени-ем.
Но получилось все из рук вон плохо. Уже ночью, придя домой, он с горя сел читать про это «Прошлое лето в Мариенбаде» и выяснил, что это вообще экспериментальное кино, где принципиально ничего не понятно и намеренно ничего не происходит. «Временные и пространственные взаимоотношения событий остаются неопределенными» и таким образом «фантастическая природа фильма не имеет разгадки».
Для полноты картины фильм показывали с субтитрами. Это Андрей тоже задним числом прочел, что «Англетер» – единственный в Петербурге кинотеатр, который показывает фильмы только на языке оригинала и с субтитрами.
А он-то, исходя из названия, надеялся посмотреть что-то связанное с летом. Вот замечательный рассказ есть у Рэя Брэдбери – «Все лето в один день». Грустный, правда, зато какой красивый. И короткий. Хотелось помечтать, погрустить и, может быть, даже взять Полину за руку во время просмотра.
В результате Полина то дергалась, как на иголках, то хмурилась и зевала. Он сам еле сидел и был бы только рад предложить ей уйти, но они уже в этом «Англетере» столик заказали. Впрочем, и ужин прошел из рук вон плохо, Андрей с таким трудом заставлял себя говорить, как будто пришел в ресторан с отцом, а не с Полиной. Андрей подумал и вычислил, что Полина, как и отец, изо всех сил сдерживается. Значит, была расстроена, злилась. Но почему?
На выходные Андрей хотел пригласить Полину на дачу, представить родителям. Он это уже даже согласовал с отцом. Отец увлекался пивоварением, и было бы здорово угостить Полину пивом на берегу, в кругу семьи. Юля с мужем подъехали бы. Пожарили бы сосисок.
