– Au revoir, мадам, – ответил Литтлджон и церемонно поклонился.
Глава 15. Кромвель
Красивый молодец, как раз такой настоящий мужчина во цвете лет, первосортный мужчина, благовоспитанный, с манерами
[55].
– Здесь водятся какие-нибудь интересные птицы? – спросил сержант криминальной полиции Кромвель носильщика на вокзале в Труро. Ему следовало бы знать: далеко не все горят желанием наблюдать в бинокль за жизнью пернатых и, подобно самому Кромвелю, проводят за этим занятием свое свободное время.
Лицо носильщика радостно просияло. Он с восхищением оглядел сержанта. Кромвель пришелся ему по душе. Этот человек явно знал, чего хочет, и не терял времени попусту. Он сразу приступил к делу, как только сошел с поезда.
– Пташки? Да. Еще какие. – Носильщик потер руки, ухмыльнулся и едва ли не подхватил Кромвеля под руку. – Труро славится своими хорошенькими цыпочками, – хохотнул он.
– Я говорил о птицах… – возразил сержант с нажимом. – А не о цыпочках. – Уничтожающий тон Кромвеля исключал любые сомнения на его счет.
– Ах, о птицах! – отозвался носильщик, подхватил свою тележку и покатил прочь, оставив вопрос сержанта без ответа.
Полтора часа Кромвель прождал автобуса в Труро, затем еще долго ехал по тряской дороге и только в сумерках добрался до Суинфорда, где жил в уединении на крошечном клочке земли освобожденный убийца Гарольд Гринлиз. Детектив решил найти место для ночлега и приступить к работе на следующее утро, со свежими силами, поэтому отправился в «Королевский дуб», единственную в деревне гостиницу, чистый, выбеленный дом, где, по словам кондуктора автобуса, можно было найти постель и стол.
В гостинице Кромвеля ждало потрясение. Он был закоренелым холостяком, товарищи в Скотленд-Ярде устали шутить по этому поводу, да и запасы их острот давно истощились. Кромвель твердо знал, какую девушку хотел бы видеть своей женой, и ни одна другая его не устраивала. Этого решительного, целеустремленного человека не смогла бы сбить с верного пути случайная обольстительница, попавшаяся ему на глаза.
Стоило Кромвелю войти в холл, как из зала бара появилась женщина его мечты! Высокая, длинноногая, с прекрасной фигурой. Пышногрудая, грациозная, она высоко держала изящный подбородок, словно нисколько не боялась смотреть людям в лицо. У нее были золотисто-каштановые волосы и широко расставленные серые глаза, а нос сочетал в себе римскую и греческую форму в безупречной пропорции. Рот был довольно крупным, с полными сочными губами. В ответ на вопрос ошеломленного Кромвеля она назвала себя хозяйкой «Королевского дуба». Сержант заметил табличку с ее именем над дверью. Он тотчас угадал, что она вдова, поскольку имя хозяина, Роберта, закрасили, а поверх слабо проступавших букв вывели надпись: «Джейн». Прекрасная хозяйка носила фамилию Айртон!
[56] Кромвель решил, что это добрый знак. Так и оказалось. Мы не собираемся рассказывать здесь историю любви и ухаживаний сержанта Кромвеля из Скотленд-Ярда, но его доброжелателям, возможно, приятно будет узнать, что после полугода тайных поездок из Лондона в Труро и обратно (все, кроме Литтлджона, который дважды замечал золотисто-каштановые волосы, приставшие к одежде его подчиненного, и тактично снимал их, думали, будто Кромвель ездит наблюдать за птицами!) сержант уговорил миссис Айртон сменить фамилию на Кромвель и переехать из «Королевского дуба» в квартиру на Шеперд-маркет. Там они и жили, довольно и счастливо, судя по изменившейся внешности бывшего холостяка и радостному нетерпению, с каким он возвращался домой вечером после службы.
Но вернемся к серьезным вопросам. Кромвель, в чьей душе бушевала буря, благополучно запер свои чувства на засов сухой логики и отправился допрашивать Гарольда Гринлиза, убийцу из Редстеда. Сержант нашел его в свинарнике. Тот выливал пойло в корыто самой огромной свиньи, какую только видел в своей жизни Кромвель.
Гринлиз был высоким плотным мужчиной с седыми волосами, обветренной, темной от деревенского солнца кожей и с голубыми глазами, на удивление безмятежными для человека, отбывшего тюремный срок за убийство. Вторжение полицейского нисколько его не смутило, с посетителем он говорил вежливо. Мужчины прислонились к стене свинарника, а его обитательница, известная под кличкой Элайза, временами прерывала беседу шумным хлюпаньем и чавканьем, пока не закончилось пойло, а потом – довольным похрюкиванием и повизгиванием.
– Славное у вас здесь местечко, Гринлиз, – произнес Кромвель, почесал зонтиком бок свиньи и снова поразился ее размерам.
– Да, пожалуй, хозяйство у меня неплохое, только вот я так привязался к этой свинье, что придется мне взять отпуск, когда настанет пора пустить ее на бекон, а иначе я никак не смогу позволить мяснику приняться за работу. Она уже принесла четверых поросят и, похоже, наплодит еще больше, прежде чем пробьет ее последний час. Но ведь вы здесь не для того, чтобы слушать о ней? Чем я могу вам помочь? Знаете, я вообще-то занят, хотя, может, с виду и не скажешь.
– Я только хотел спросить, не знаком ли вам человек по имени Бейтс. Он отбывал заключение за фальшивомонетничество, когда вы сидели в Дартмуре. Вы с ним водили дружбу?
– Да. А что?
– Ну, он снова доставил нам хлопот, вот я и хочу разузнать побольше о его прошлом. Это может оказаться полезным.
– Немного необычно, верно?
– Да. Дело довольно необычное. Извините, не могу рассказать вам подробности, я сам их не знаю, однако выслушаю с благодарностью все, что вы сообщите о нем, сочту это дружеской помощью.
– С тех пор прошло много лет, вдобавок я не старался сохранить в памяти ту часть моей жизни, но припоминаю, что Бейтс считался примерным заключенным. Он был умнее и образованнее большинства, поэтому его перевели на работу в библиотеку. Там я с ним и познакомился. Мы немного поговорили, поделились воспоминаниями. В местах вроде Дартмура чувствуешь себя одиноко, и когда встречаешь кого-то похожего на тебя и готового слушать, начинаешь ему доверять. В общем, я рассказал Бейтсу историю своей жизни.
– Вот это мне и нужно. Что вы рассказали ему, Гринлиз?
– Ну и вопрос! А что вы поведали бы случайному попутчику в поезде, когда разговорились во время долгого путешествия? Думаю, вам потребовалось бы немало времени на перечисление. Вы ведь не ждете, что я перескажу вам в подробностях все наши беседы многолетней давности?
– Нет. Но я попытаюсь расшевелить вашу память. Вы говорили когда-нибудь о человеке по имени Уолл?
Гринлиз стиснул челюсти и смерил сержанта пронизывающим, почти враждебным взглядом.
– К чему вы клоните, мистер Кромвель?
– Дело в том, что мой визит к вам косвенно связан с убийством. Жертва – старик по имени Уолл, костоправ из Норфолка.
