Литтлджон решил отплатить Райдеру той же монетой: ответить блефом на блеф – и понести ответственность, если его уловка не сработает. Впрочем, в душе он не сомневался, что перед ним сидит убийца, и лишь крутые меры способны сбить с него самодовольство.
– Не знаю, как вы переехали в Столден, мистер Райдер, но подозреваю, что ваш старый подельник Бейтс… не перебивайте меня, я дам вам высказаться позднее… подозреваю, это Бейтс рассказал вам о тихом местечке, где можно надежно укрыться, если в Лондоне запахнет жареным. Как глава банды мошенников с Севен-Систерс-роуд вы удобно устроились: изготавливали в Столдене гравировальные пластины для печати поддельных банкнот и отправляли в Лондон на адрес газетного киоска, откуда их забирал Бейтс. Поправьте меня, если я ошибаюсь.
– Черта с два. Вся ваша история – безумные измышления. У меня нет времени на подобную чушь.
– До поры до времени все шло хорошо. Потом началась война, банда распалась, ужесточение контроля положило конец вашим махинациям с фальшивыми банкнотами, отправляемыми на континент, и источники доходов иссякли. Вы стали искать другие. Ваше внимание привлекла богатая наследница в деревне, мисс Кокейн.
Райдер мгновенно вскочил на ноги и надвинулся на Литтлджона.
– Да как вы… Вы мне за это ответите. Я никому не позволю вмешивать ее в это…
Он бросился на инспектора, но тот ловко увернулся от удара и небрежным жестом толкнул Райдера обратно в кресло.
– Довольно, мистер Райдер. Сидите тихо и дослушайте до конца.
Гиллибранд заметно встревожился. Он почувствовал, что начинается допрос с пристрастием, и ему это не понравилось. Инспектор раньше не работал с Литтлджоном, иначе он бы не беспокоился.
– Мистер Уолл возражал против вашей помолвки, но вы с мисс Кокейн взбунтовались и одержали победу. К сожалению, неприязнь старика была лишь подсознательной, он ничего не знал о вашем темном прошлом. Вы предвкушали близкий успех, однако в самый неподходящий момент в деревню тайком прибыл ваш старый подельник Бейтс. Он тоже оказался без средств, после того как вам пришлось свернуть дела, и задумал выудить у вас хоть что-нибудь. Видимо, Бейтс затеял грязную игру. Это и решило его участь: вы поспешили убрать его с дороги прежде, чем он начнет говорить.
Райдер облизнул губы и окинул Литтлджона злобным взглядом:
– Не знаю, какого дьявола вы плетете эти небылицы, но продолжайте. Вам нечего мне предъявить, а у меня набралось чертовски много против вас. Гиллибранд – свидетель, даже если сейчас он на вашей стороне. Вас ждет суд, я вчиню вам иск за оскорбление и клевету.
– Бейтс с Уоллом уже встречались раньше как врач и пациент, мистер Райдер. Костоправ оказал ему большую услугу. Он слегка изменил внешность Бейтса, когда тот пожелал остаться неузнанным, и почти полностью излечил его парализованную правую руку. Бейтс пришел к Уоллу в сумерках, как бывало всегда, о чем вам, разумеется, известно. Он не хотел попасться кому-то на глаза. Вы обеспечили себе алиби – погрузили в легкий сон свою подругу, – поспешили следом за Бейтсом и убили его, прежде чем пробудилась мисс Кокейн. Позднее вы притворились, будто прослушали весь концерт, включая и ту часть, что не прозвучала в эфире. Бейтс успел поссориться с Уоллом и едва не задушил его, когда появились вы. В кармане у вас лежало невинное с виду, но довольно удобное портативное оружие: старый носок, куда вы вложили большой камень. Когда Бейтс вышел через заднюю дверь дома Уолла, вы оглушили его камнем и сбросили, бесчувственного, в колодец по другую сторону изгороди. Затем вернулись к лежавшему в беспамятстве Уоллу и прикончили его – повесили на веревке в кабинете. Вы боялись, что он мог что-то узнать от Бейтса и воспользоваться этим, чтобы расстроить вашу помолвку с мисс Кокейн.
– Все это сплошной вздор, вы не сумеете доказать ни слова! – вскричал Райдер, к которому отчасти вернулась прежняя самоуверенность.
– Орудия вполне достаточно. Думаю, этот носок отправит вас на виселицу, мистер Райдер. Я готов подкрепить свои обвинения доказательствами на судебном процессе.
Литтлджон кивнул Гиллибранду. Тот поднялся и подошел к Райдеру.
– Чарлз Райдер, – произнес он, – вы арестованы по обвинению в убийстве Персивала Бейтса, у меня при себе судебный ордер. Должен предупредить: все, что вы скажете, может быть записано и использовано против вас в суде.
Райдер тяжело вздохнул, вытянул ноги, сложил руки и зевнул.
– Вот как? – протянул он и допил остатки виски с содовой. Сделав последний глоток, скорчил гримасу и снова оглядел Литтлджона со смесью восхищения и торжества. – Так ваша история окончена, инспектор, потому что теперь моя очередь?
– Да. Но помните: все, что вы скажете, может быть записано…
– Не повторяйтесь, приятель. К чему эта дешевая мелодрама? Боже! А вот и настоящая полиция.
По садовой дорожке торжественно шагал полицейский констебль Уильям Артур Меллалью. Похоже, ему не терпелось поделиться чем-то важным со старшими по званию: он походил на курицу, готовую снести яйцо. Констебль постучал в дверь, и Литтлджон поднялся, чтобы открыть ему.
– Я должен кое-что рассказать вам, сэр! – выпалил он, когда инспектор показался на пороге.
И хриплым шепотом Меллалью изложил странную историю.
Глава 22. Палач
О фурии, сюда!
Вы, парки, приходите
Разрезать жизни нити,
Ты, злобный рок, спеши:
Рази, грози, убей, добей,
Когда Литтлджон вернулся после разговора с Меллалью, Райдер начал проявлять признаки нетерпения, хотя прежде невозмутимо выслушивал все обвинения в свой адрес.
– Ну, инспектор, – произнес он начальственным тоном, словно вызывал Литтлджона на беседу о приеме на работу, – я могу уделить вам всего несколько минут, а мне многое нужно сказать.
Откровенное бесстыдство Райдера так изумило Гиллибранда, что брови его взлетели вверх, но Литтлджон остался равнодушен и молча занял свое место.
– Ваша история о расследовании, подкрепленная одними лишь домыслами и догадками, выглядит жалко, – продолжил Райдер. – Будь она опубликована как детективная повесть, ее ожидала бы незавидная участь. Например, Бейтс, по-вашему, вынуждает Уолла изменить его внешность и вылечить ему поврежденную руку. Угрожает предать огласке какую-то глупую небылицу о подпольной операции, проведенной племянником Уолла. Полно, инспектор! Вы меня удивляете. Такой умный, проницательный человек, как старый Уолл, не поддался бы на столь грубый шантаж. Бейтс прослышал о мастерстве Уолла от своего тюремного приятеля, убийцы, и задумал после освобождения обратиться в клинику костоправа. Но ему хватило бы ума не прибегать к шантажу, даже будь у него веский повод. Правда в том, что, по словам Бейтса, Уолл не знал, кто его пациент. Вот и все. Костоправ не имел обыкновения читать криминальную хронику в газетах. Он был слишком занят, полностью поглощен работой. Уолл увидел в Бейтсе интересного пациента, а тот, доведенный до отчаяния, решился на болезненное лечение. Согласился стать подопытным кроликом в рискованном эксперименте. Однако позднее Уолл узнал, кто такой Бейтс. Кто-то заметил, как Бейтс покидает клинику, и передал костоправу старые вырезки из газет. Старик очень огорчился и показал вырезки мисс Кокейн, но к тому времени Бейтс уже уехал, а неизвестный, что передал Уоллу вырезки, похоже, больше не возвращался к этой теме. Наверное, не хотел, чтобы у старика возникли осложнения с полицией. Вы были правы: о Столдене мне рассказал Бейтс. И посоветовал укрыться в этом тихом местечке. Хорошая догадка, ведь вы никак не могли выяснить это в ходе расследования.
