Пастор заметил Литтлджона.
– А-а, доброе утро, инспектор, – донесся глухой голос сквозь траурную газовую вуаль, прикрывавшую доброе лицо священника. – Вы застали меня врасплох. Сейчас я занят, но ненадолго. Это последний улей.
Пастор направился к Литтлджону, чтобы тот мог лучше его слышать, рой жаждущих мести пчел устремился за ним, однако он в своем защитном одеянии оставался, похоже, в счастливом неведении. Детектив быстро отступил на пару шагов.
– Ох, я и забыл, что пчелы не отстают. Нынче утром они более сердитые, чем обычно. Вообще-то мы с ними хорошо ладим, это погода их раздражает. Я бы предложил вам зайти в дом и подождать у меня в кабинете. Я буду минут через пять. Но если вы предпочли бы присоединиться ко мне тут, миссис Джексон, моя экономка, найдет для вас лишнюю сетку и перчатки.
– Я подожду в кабинете, сэр, – последовал торопливый ответ.
Литтлджон заметил, что взбудораженный рой насекомых воинственно надвигается, расширяя круги, и поспешно ретировался к дверям. Экономка мистера Клапледи, пышная деревенская женщина средних лет, проводила его в кабинет. Но даже там, среди множества книжных полок, грозно жужжали две или три случайно залетевших пчелы. Они бились об оконные стекла в тщетных попытках выбраться наружу и возобновить военные действия. Литтлджон раскрыл окно и с помощью номера «Таймс» выдворил непрошеных гостей.
Когда наконец явился пастор, инспектору пришлось выслушать короткую лекцию о пчелах за рюмкой хереса. Вино было отменным, сухим, с тонким букетом. В ответ на похвалу Литтлджона пастор покраснел от удовольствия и сообщил, что купил херес в деревенском магазине, владелец которого, мистер Оллнатт, славился как ценитель и знаток вин.
– А теперь, сэр, перейдем к делу, – произнес Литтлджон. Пастор тотчас подобрался, сделался серьезным и внимательным. – Кажется, с помощью разнообразных источников мне удалось получить неплохое представление о деятельности мисс Тидер и ее нездоровом любопытстве. Еще я составил большой список людей, вероятно, пострадавших из-за ее привычки совать нос в чужие дела. Я назову вам имена тех, о ком слышал, и вы расскажете мне о них, если не придется нарушить тайну исповеди, чего я от вас, конечно, не жду.
Литтлджон раскрыл блокнот и просмотрел список, который набросал накануне вечером.
– Рубен Биллот. Вчера вечером в пабе «Колокол» я услышал, как кто-то говорил, будто этот неведомый Биллот грозил «пристукнуть» мисс Тидер из-за скандала, который та подняла вокруг его отношений с некой Нэнси. Должен добавить, что отпускал шутки об этом не кто иной, как отец Нэнси, – видимо, эль развязал ему язык. Тем не менее это представляется важным.
– Ай-ай-ай, инспектор. Молодой Биллот работал по найму на ферме «Починз», пока его не призвали в армию. Сейчас он где-то в Шотландии. Славный парень, вот только рыжеволосый и вспыльчивый. Он был помолвлен с Нэнси Пирс четыре года, прежде чем они поженились. Все это время они копили деньги на собственный дом. Полагаю, мисс Тидер застала их где-то, когда они предавались любви. Она явилась ко мне и попыталась заручиться моей помощью, чтобы заставить их немедленно обвенчаться. Не моя это епархия, сказал я ей и добавил, что ее это тоже не касается: решать должны сами молодые люди. Тогда у нее хватило бесстыдства отправиться к отцу Нэнси. Старый Пирс – простой деревенский житель, грубоватый и прямой – быстро осадил мисс Тидер, а вот Рубена ее выходка сильно задела. Все это осталось в прошлом, и со временем Рубен и Нэнси обвенчались в нашей церкви. Уверен, что последние четыре месяца Биллот не приезжал домой в отпуск. Будь он в деревне на время убийства, я бы точно об этом знал. Нет, инспектор, выбросьте молодого Биллота из головы. Этот парень в полном порядке, и у него есть алиби, поскольку он не мог так просто сбежать из части – поднялся бы шум.
– Хорошо, – кивнул инспектор, заглянув в свой блокнот, – тогда поговорим об истории миссис Танделетт и мистера Оукера. Я и об этом немного слышал. Что именно здесь произошло?
Мистер Клапледи неловко заерзал в кресле, поскольку охотнее рассуждал бы о пчелах или теоретической психологии, где он чувствовал себя в родной стихии. Ворошить деревенские раздоры и интрижки было ему совсем не по вкусу. Однако он сознавал свой долг и всеми силами старался сотрудничать со стражем закона.
– Мистер Оукер был местным нонконформистским священником и проводил службы примерно в четырех небольших церквях в нашей округе. Жил в пределах Хилари и, когда разразилась война, делал все возможное, бедняга. Добровольно пошел в специальные констебли. Патрулировал дороги, а иной раз дежурил по ночам вместе с Харриуинклом. Наверное, зимой миссис Танделетт видела, как он бродит по деревне голодный, и стала приглашать его к себе в коттедж на чашку кофе. В этом не было ничего дурного, ведь в доме находилась служанка, хотя муж хозяйки оставался в полку. Однако миссис Танделетт была очень привлекательной дамой, а красота всегда вызывает подозрения у женщин определенного склада или… у женщин вроде мисс Тидер, при всем моем уважении к покойной. Миссис Танделетт была, пожалуй, слишком современной для этой деревни и в одежде, и в речах, подчас почти оскорбительных. Возникли сплетни, грязные пересуды, и, когда Танделетт в следующий раз приехал домой в отпуск, мисс Тидер набралась наглости передать слухи ему.
– Как это сказалось на мистере Оукере?
– Его маленькая община здесь придерживается самых строгих, почти пуританских взглядов, и люди тотчас перестали ходить на службы мистера Оукера. И это еще не все. Его поведение вынесли на обсуждение общего собрания церковного совета округа. Он не сдавался, твердо отстаивал свою правоту и, как я слышал, произвел на совет благоприятное впечатление, но вскоре после этого оставил местный приход, заявив, что люди в деревне слишком твердолобые и ему здесь не место. По-моему, он нашел себе пристанище получше где-то возле Рипона. Между тем полковник Танделетт пришел в ярость: начал выяснять, откуда взялись слухи, и довольно быстро след привел его к мисс Тидер. Прежде чем уехать в Северную Ирландию, куда недавно перебросили его полк, и увезти с собой жену, он заявил мисс Тидер, что не забудет ее роли в этой истории и охотно заткнул бы ей рот навсегда.
Пастор внимательно взглянул на детектива.
– Не поймите меня превратно, мистер Литтлджон. Танделетт не помышлял об убийстве. Мы стали близкими друзьями, когда он жил здесь. Этот человек прекрасно играл в шахматы, часто предвидел проигрыш и принимал его как джентльмен. Он говорил о судебном иске, а не о расправе.
– Думаете, мы можем исключить и его?
– Вне всяких сомнений, инспектор.
– А что вы можете рассказать мне о Полли Друс, сэр?
Пастор заметно смутился, щеки его порозовели:
– Боже, неужели это никогда не закончится? При чем тут Полли?
– Мисс Тидер, по словам ее служанки, пару дней назад ходила в Хилари-Холл увидеться с Полли. С чем это могло быть связано?
– Боюсь, это испорченная девушка. Она из семьи безбожников, в ней есть примесь цыганской крови. Ее отец – рабочий на ферме и хороший работник, но богохульник, а уж греховодник, каких свет не видывал. Ни на одной работе он надолго не задерживается, вечно ссорится с хозяевами. Полли привлекательная молодая женщина, вдобавок умная. Она метит выше, чем остальные деревенские девушки, и наделена обаянием, которого недостает остальному ее семейству. Полли прислуживает в кухне в Хилари-Холле. Она там уже около полугода, и за это время, кажется, присмирела. Леди Уинстанли дала ей работу, но сделала строгое внушение, пытаясь ее исправить. На прошлой неделе мисс Тидер сказала мне, будто Полли опять взялась за старое. Вроде она видела ее в сумерках с неким немолодым женатым мужчиной из нашей деревни.
