– Я…я клятву вам дала, – пролепетала та.
– Зачем? Нет, я слышала, что ты говорила: хранить в тайне и тому подобное – но зачем?
– Просто мы же не можем лгать, а если у меня спросят что-то о вас, я, даже если и не захочу, вынуждена буду ответить, а так… аншиасса, теперь я любые ваши тайны могу хранить. Никто и никогда их не узнает, понимаете?
– А если тебя будут допрашивать, что с тобой будет? – Встревожилась Лиза.
– Ничего, просто скажу, что дала клятву и всё – я не смогу просто рассказать, это все знают, ну про клятву.
– Господи, ну вот что мне с тобою делать? – Лиза притянула здраду к себе и обняла, а та, как ласковый котёнок, тут же прильнула к ней, но быстро отстранилась:
– Мне убрать…
– Да у тебя рука поранена, куда ты собралась убираться! – Возмутилось было Лиза, но здрада, улыбнувшись, размотала ладонь и показала её Елизавете, а та только и смогла пару раз ошарашено хлопнуть глазами. На маленькой ладошке здрады порез был виден, но края уже затянулись, хотя прошло-то всего не больше пяти минут.
– Вы всегда так быстро исцеляетесь? – Спросила она, ещё не отойдя от шока.
– Нет. – Она мотнула головой. – Это Эцишиз помог, я же к нему обращалась, его силой клялась, вот он и помогает.
Чуть позже, когда Самлеша поменяла заляпанный кровью ковёр, а Лиза переоделась, они устроились для разговора:
– Я вот что хотела спросить… цисанки, они при слиянии постоянно используют гашан?
– Да, аншиасса, но только когда с ними заключают контракт и они вынуждены терпеть слияние. Когда же они сами…
– Подожди, – перебила её Лиза. – Что значит – вынуждены? Почему?
– Ну, им не нравится слияние, они испытывают дискомфорт, когда орган дающий жизнь вторгается в принимающее лоно.
– Ого, – сорвалось у Лизы и теперь все кусочки пазла сложились в картину: она настолько зациклилась на своих переживаниях, чувствах, да на всём на свете, что не замечала слов Махараджа, когда он искренне удивлялся тому, что ей нравится слияние. Предводязщий постоянно спрашивал: не больно ли ей, а она, как последняя дура, не обращала на этот факт внимание. Ведь думала сначала, что он переживает из-за своего размера, которым его матушка природа не обидела.
– Значит, цисанки вообще не испытывают оргазм? – Вырвалось у неё.
– Что такое оргазм? – Тут же спросила Самлеша, и Лиза выплыла из своих размышлений. Посмотрела на здраду и порадовалась тому, что она хоть и юна, но уже была в отношениях с мужчиной и у них легко воспринимают и разговаривают об этом, хотя может это только она такая?
– Наслаждение в конце слияния, – пояснила Лиза, а здрада тут же улыбнулась:
– А, вы о иниле – нет. Только когда сами заключают контракт с саанцишиссами, то с ними да.
– А в чём разница? Эти саанцишиссы как-то по-другому устроены?
– Изначально нет, – мотнула головой Самлеша. – Это ведь обычные цисаны и к этой социальной нише может примкнуть любой из мужчин цисанов. Они ведь хорошо зарабатывают, да и годами жизни могут не делиться. Только прежде они перекраивают орган дающий жизнь.
– Перекраивают? – Тут же переспросила Елизавета, которая слушала здраду, затаив дыхание.
– Ну да. Им лекарь немного укорачивает орган и как-то выгибает, чтобы цисанки могли испытывать иниле.
– По-о-онятно, – протянула Лиза задумчиво.
– Но вы же не такая? – Самлеша хитро улыбнулась Лизе.
– С чего ты взяла? – Тут же насторожилась она: если заметила здрада, то могут и остальные прознать.
– Ну-у, я же ваша прислужница, – медленно протянула здрада.
– Самлеша! – Поторопила грозно Лиза.
– Я же должна следить за тем, чтобы гашана всегда хватало, а у вас в сосуде он и не убывал, да и хозяин к вам ходит не просто так же – принять пищу.
Здрада потупила глазки, а Лиза, не выдержав, рассмеялась:
– А ты наблюдательна, – похвалила она её.
– Да и тем более, аншиасса, вы – особенная!
– Ну, ты уж….
– Особенная – это ведь и хозяин понимает! Он к другим цисанкам на слияние приходил и быстро покидал цело́м, а к вам приходит и надолго у вас остаётся.
Упоминание о других женщинах было Лизе неприятно: тем более его ожидали уже три из разряда ублажающих, да ещё одна, чтобы контракт заключить.
– Самлеша, а вот эти цисанки из этой ниши, ну чтобы сбросить напряжение…
– Саанцишиссы, – подсказала здрада.
– Да, они. Они испытывают оргазм после слияния? – Лиза затаила дыхание в ожидании ответа.
– Да, но потому что они что-то используют, какое-то снадобье наверное. Этого я не знаю. Но они тоже испытывают иниле после слияния с саанцишиссами. Тем более эти мужчины знают: как доставить наслаждение женщине, они же именно этим и зарабатывают. – Пояснила здрада.
У Лизы ещё была масса вопросов, но здрада, затихнув и замерев, сообщила, что её сын проснулся и зовёт маму.
ГЛАВА 23
«Удача улыбается смелым…
А потом долго ржёт над ними!»
М. Жванецкий
Вторая половина дня у Елизаветы прошла так же в компании сына, Сицица и Самлеши, что ни капельки её не огорчило, а только порадовало. А когда сын стал зевать, Сициц позвал его наставника и, пожелав Егору добрых, сладких снов Лиза отправилась к себе.
В этот раз, когда к ней пришёл предводящий, она, уже зная причину его удивлений, вела себя немного по-другому. В её поведении и отношении к мужчине сквозила нежность, она стремилась больше дать, чем получить. Закончилось всё обоюдным взрывом наслаждения и не один раз.
Предводящий, довольный во всех отношениях, покинул её цело́м, предупредив, что придётся встать пораньше, потому что намечается более раннее отбытие. А Лиза, лёжа на воздушном и мягчайшем матрасе размышляла о том, что каждый раз у них секс проходит только в одной позе: «Повадки у него звериные: рычит, втягивает воздух, словно постоянно её обнюхивает, да и секс по-звериному!».
Она перевернулась на живот и задумчиво посмотрела на расстеленный пушистый ковёр: «То, что он не хотел, чтобы я видела его изменения, когда мы занимаемся сексом – понятно. Действительно, если бы я, обернувшись, увидела мужика с облепленным чёрными пластинами телом… да я бы разоралась, а может в приступе паники и не такое учудила, и остался бы Махарадж евнухом! Но сейчас-то? Да и скорей всего не меняется он полностью: когтей-то нет! Уж руки его я везде чувствовала, видимо частично только. Так почему же он постоянно поворачивает меня? Не хочет смотреть мне в лицо? Тогда не рассматривал бы внимательно, и я прекрасно видела, что ему нравится смотреть на меня. Тогда в чём же дело?»
