– Ну, всё, всё, – Лиза, обхватив ладонями лицо сына, заглянула ему в глаза: – Посмотри: видишь, мы оба живы и всё скоро закончится. Скоро за нами приползут те самые рашцизы, и ты на них покатаешься. – Самым уверенным тоном, на который сейчас была способна, приободрила она его. – Давай-ка осмотримся и попробуем пройти вон к тем горам, видишь?
Егор кивнул, и с трудом, но всё же отпустил маму, которая тяжело поднявшись на ноги и сняв с сына нагрудный и наспинный рюкзаки, навесив их на себя, стянула сумку с лекарствами и уложила туда всё остальное, что ещё оставалось из груза на ребёнке. Схватив сына за руку, быстрым шагом направилась в сторону гор.
Стараясь не сбавлять темпа, задыхаясь, уже волоча за собой многострадальную сумку, она всё шла и шла вперёд, дыша как загнанная лошадь, всё говорила и говорила ребёнку всякую ерунду, чтобы отвлечь его, с одной только мыслью: дойти, спрятаться! Егор фактически не слушал, а крутил головой и тяжело, словно после сильного бега дышал.
– Егорушка, хороший мой, ещё немного осталось. – Сипло выдохнула Лиза, с всё больше возрастающей тревогой и беспокойством поглядывая на сына, который уже и шёл с трудом.
Ещё минут десять и она, остановившись, начала поспешно всё стягивать с себя складывая груз кучей на землю. Захватив шокер-фонарик, быстро взяла Егора на руки и устремилась к замеченному ранее углублению в горной стене.
То, что изначально показалось женщине нишей, оказалось расщелиной. Поставив Егора на ноги немного в стороне, Лиза, аккуратно подойдя к ней, прислушалась, не услышав никаких звуков, включила фонарик и направила его лучи внутрь, размышляя, что если там что-то или кто-то есть, то от света фонарика издаст какой-либо звук. Но его не последовало и она, уже смелее наклонившись, заглянула внутрь. Облегчённо выдохнув, обернулась:
– Егорушка, иди сюда.
Сама же в это время ещё раз осветила пустое пространство и. согнувшись, заползла внутрь. Низкая расщелина через метр расширялась и вела в удобную, маленькую пещерку, куда Лиза позвала Егора, и стоило тому забраться внутрь, стянула с себя куртку:
– Посиди здесь, хорошо? Вот, держи фонарик, сынок, а я быстро заберу наши вещи и вернусь, – Лиза уже хотела метнуться наружу, но Егор ухватил её за руку и панически осмотревшись, попросил:
– Только ты быстро, ладно?
Тут же обняв сына, пообещала:
– Конечно! Не бойся, я же недалеко вещи оставила!
Перетаскивая вещи и сразу пряча их в глубине расщелины, Лиза прекрасно понимала, что в течение дня их искать никто не будет. Но как только звезда начнёт клониться к горизонту, она планировала выйти и ожидать встречающих снаружи.
Управившись, ухватила защитную ткань, намереваясь каким-нибудь способом укрепить её вместо шторы, чтобы занавесить вход и таким образом защититься от лучей звезды, да и сохранить ночную прохладу в маленькой пещерке. Только развернув её, ошарашено замерла.
Конец ткани, который скорей всего размотавшись, болтался за её спиной, когда они пересекали разрыв, был оплавлен, словно его отрезало раскалённым ножом. Сглотнув вмиг ставшую вязкой слюну, она с ужасом подумала: «А что бы стало с человеком, которого не пропустил бы Эцишиз?»
День тянулся неимоверно долго. Егор часто и тяжело дышал на руках у матери, которая привалившись спиной к каменной стене, баюкала ребёнка. Сына кидало то в жар, и он становился как раскалённая печка, то в холод и он начинал стучать зубами, плотнее прижимаясь к матери.
Достав градусник, женщина постоянно измеряла ему температуру, но только вот сделать ничего не могла. Дать жаропонижающее, так у него через час температура сама начинала снижаться, и его знобило так, словно он находился на морозе. А ещё через час опять всё менялось, и он опять метался в жаре.
То обтирая ребёнка влажной тканью, чтобы сбить температуру, то одевая его прибавляя и свои вещи, тихо роняя слёзы, Лиза рассказывала ему о приключениях Робинзона Крузо.
Огненный шар едва коснулся горизонта, а Лиза, уже отойдя от горной возвышенности, стояла с сыном на руках и с отчаянием осматриваясь, крутила головой.
Чувствуя, что сейчас сама упадёт, аккуратно опустилась и уселась на землю. Прижимая сына к себе, молилась всем богам, чтобы их поскорее нашли. Иногда у женщины проскальзывала мысль, что особо никто и торопиться не станет, но она, встряхивая головой, старалась не думать об этом.
– Знаешь, – она прижала голову сына к своему плечу, – говорят, что здесь своя богиня – Двуединая и если её о чём-то сильно попросить, она услышит и поможет.
– А ты просила? – Сипло выдохнул ребёнок.
– Просила малыш, очень просила и сейчас прошу. Наверное, надо как-то по-особому просить, чтобы она услышала, как ты считаешь? – Сына опять начало знобить. Лиза накинула на него, прихваченные с собой жилетку и куртку, закутывая и прижимая к своей груди.
– Наверно. – Выдохнул Егор, закрыв глаза.
Покачиваясь с сыном на руках, Лиза сначала постоянно осматривалась, но время шло и только вдалеке, в небе иногда виднелись какие-то крылатые создания. Женщина уже не считала ни минуты, ни часы. Она не могла плакать, не могла кричать, она лишь, закрыв глаза от безысходности положения, в котором оказалась, тихо подвывала.
Небо на горизонте начало окрашиваться в светлые тона, сообщая, что скоро наступит рассвет, но Елизавета решила ждать до последнего, потому что следующий день Егор мог просто не пережить.
От долгого сидения руки и ноги занемели, за ночь температура опустилась так, что казалось, она сама превратилась в ледышку. Но чтобы согреться – надо было бы встать, размяться, а это значит, пришлось бы выпустить сына из объятий, в которых он, согревшись, спал.
Когда услышала свист, открыла глаза и посмотрев в ту сторону откуда он исходил, сначала решила, что ей послышалось. Но вот свист раздался громче или ближе и, прищурившись, Лиза различила в тёмных точках движущихся рашцизов.
Сжав зубы, чтобы не расплакаться, женщина попыталась было подняться, но у неё это не получилось, и она так и осталась сидеть, наблюдая: как небольшой отряд с каждой минутой стремительно приближается.
Стоило рашцизам остановиться, всадники, спешившись, устремились к ним. Среди мужчин Елизавета сразу выделила взглядом фигуру Ведающей.
Приблизившись, Зацисша тут же опустилась на колени рядом с Лизой, и что-то проговорив ей, обернулась и подозвала одного из мужчин. Он присел и попытался забрать спящего Егора из рук женщины, но Лиза, вцепившись в ребёнка как клещ, бросила взгляд на Ведающую. Только после её кивка и опять сказанной непонятной для Лизы фразы, разомкнула руки.
Воин, тут же подхватив Егора на руки, по указанию Ведающей уложил ребёнка на землю, Лиза же попыталась встать, но затёкшее тело отозвалось болью и она, не сдержавшись, скривилась, но, закусив губу, попыталась снова, пока чьи-то руки, не подхватив её, подняли.
Охнув от неожиданности, Елизавета, не отрывая взгляда от Зацисши, склонившейся над Егором вцепилась как в спасательный круг в руки того, кто её удерживал.
