— А вот это видал? — складываю пальцы, демонстрируя Илье смачную фигу, на что он лишь ухмыляется и сильно сжимает мою ладонь. Ну гад, до чего же красивый, особенно сейчас под светом фар, в этой простой джинсовой куртке и белой майке. И я только сейчас понимаю, что мы одеты с ним одинаково. Эх, а может и вправду судьба моя… женатая.
— Девушкам не стоит показывать такой жест.
— Да пошел ты, — одергиваю руку, вспоминая из-за чего здесь оказалась и вновь становится гадко.
— Ань, все, что она тебе сказала, это неправда.
— Да что ты? Ты сам мне сказал, что твоя жена умерла! А ведь она жива. Ну ведь жива?
— Жива, — спокойно произносит Илья.
— Тогда что ты мне здесь заливаешь? — резко встаю с места, направляясь к своей машине.
— Да стой же ты, — хватает меня за руку, разворачивая к себе. — Чего ты такая упрямая?!
— Какая есть! Я же не твоя Снежка, так что извини, другой не стану.
— Господи, какой бред. Как же мне это все надоело.
Илья отпускает мою руку и быстрым шагом подходит к моему желтопузику. Открывает багажник и достает оттуда мой чемодан. Совершенно не смотря в мою сторону, закрывает авто, щелкая сигнализацией, и на ходу кидает мне ключи. Все так же, без церемоний, закидывает мои вещи в салон своего авто и вновь подходит ко мне.
— В машину, — сказал, как отрезал, но не увидев от меня совершенно никакой реакции, схватил за запястье и буквально затолкал на переднее сиденье. Знал бы, гад щетинистый, что я и не против. — Дома поговорим.
Глава 29
Кажется, у меня рябит в глазах от мелькающих в темноте деревьев. Мы едем на такой большой скорости, что у меня возникает стойкое ощущение, что кто-то спешит на тот свет. Поворачиваюсь к Илье и понимаю, что несмотря на его спокойное «дома поговорим», он по меньшей мере раздражен, о чем говорят его нервные постукивания пальцами по рулю. Не могу понять свои чувства. То, что он приехал безусловно радует, чего себя обманывать. А вот то, что молчит как рыба, только подтверждает бабкины слова.
— У тебя есть подзарядка для телефона?
— Возьми мой, — достает из кармана телефон и протягивает мне.
— Я сказала мне нужна подзарядка, а не чужой телефон.
— Он зовется внешний аккумулятор, а не зарядка.
— Да мне по фиг как она зовется, я знаешь ли тоже не Стрельничиховна, однако ты меня так называешь, — Илья никак не реагирует на мои слова. Убирает свой телефон обратно в карман, открывает одной рукой бардачок и кидает мне в руки зарядку.
Молча беру ее и подключаю многострадальный телефон. Как только загорается экран, тут же высвечиваются пропущенные от мамы с папой. Не хватало еще, чтобы меня в розыск объявили. Набираю сообщение маме со стандартной фразой о том, как у меня все хорошо и откидываю голову на сиденье. Только молчать и ждать пока со мной соизволят поговорить не получается.
— Зачем ты сказал, что твоя жена умерла, если она жива? — все же не выдерживаю я, рассматривая профиль Ильи.
— Давай доедем до дома и поговорим.
— Я хочу сейчас! Что изменится от того, что это произойдет через полчаса? Или ты еще не обдумал какую мне лапшу на уши навешать?
— Не говори глупостей. Еще ни один разговор на повышенных тонах в машине не заканчивался хорошо.
— У тебя видать большой опыт устраивать разборки в автомобиле.
— Может хватит? — ничего не отвечаю, вновь отворачиваясь к окну. Ну почему у меня все выходит через одно место?!
Закрываю глаза, стараясь сосредоточиться и не сорваться в истерику, но выходит это с трудом, потому что меня начинает одолевать самая что ни на есть тошнота. Еще недолго я пыталась держаться, но через несколько минут поняла, что все.
— Останови машину.
— Давай ты начнешь истерить через пару минут, когда доедем до дома, — спокойно отвечает Илья, поворачивая на дорогу, ведущую к его дому.
— Останови!
— До дома меньше пятисот метров.
— Останови, меня тошнит.
Как только машина останавливается, я резко выбегаю на улицу. Вдыхаю свежий воздух и через несколько мгновений мне действительно становится лучше, к счастью, извергнуть при Илье содержимое желудка мне не пришлось. Слышу позади себя его дыхание и, передернув плечами, делаю шаг вперед.
— Ты куда?
— Я пешком дойду, тут рукой подать, а мне воздухом хочется подышать.
— Ань, ну что ты как маленькая?
— Какая есть, — бросаю на ходу, ускоряя шаг.
— То хотела поговорить, то сбегаешь, что за бабские замашки? Тебе просто хочется поистерить и найти повод поругаться?
— Отвали, — быстрым шагом иду вперед, слыша где-то совсем рядом раскаты грома.
— Аня!
Какой настырный, нет чтобы доехать на машине, так нет же, шагает за мной. Самое дурацкое, что он прав, нет, повода поругаться я не ищу, но веду себя действительно как капризный ребенок.
— Да стой же ты, — Илья обгоняет меня и хватает за запястье. — Сейчас подходящее время и место, чтобы поговорить, ибо моя бабка, судя по свету в доме, только и ждет этот концерт. Что она тебе сказала?
— Что твоя жена жива и ты до сих пор женат. Ах, да. Я забыла самое главное, ты до сих пор ее любишь и мечтаешь вернуть, несмотря на то, что твоя Блядовина Ди Курваджио ушла к твоему другу, — буквально выплевываю слова, словно яд.
— Ясно.
— Ясно? Это все, что ты скажешь? То есть, ты даже не намерен это отрицать?! Зачем ты тогда сказал, что твоя жена умерла? Да что ты за мужик такой, Купидонов?
— А что ты хотела? Чтобы я рассказал тебе о своей жизни на пятый или какой там был день знакомства?! Может прозвучит грубо, но уж извини, ты была проходной девицей, случайно оказавшейся в моем доме. Да, трахнуть смазливую лапочку захочется любому нормальному мужику, но рассказывать о своей личной жизни-нет!
— Ты мог просто промолчать, а не врать. И к тому же, мне казалось, сейчас наши отношения изменились, и теперь я не просто проходная девка, которую хочется трахнуть!
— Изменились, Аня. В любом другом случае я не поехал бы не пойми куда только для того, чтобы чисто гипотетически затащить тебя в койку. Найти женщину для того, чтобы себя удовлетворить не такая уж и большая проблема.
— Ну с такой-то мордой как у тебя сейчас точно не проблема. Пусти, — пытаюсь вырвать руку, но Илья только сильнее ее сжимает.
— Значит так, чтобы больше не возникало вопросов, говорю один раз и на этом мы закрываем эту глупую тему. Я развелся со своей бывшей больше трех лет назад и с того момента я ее не видел. Я не люблю ее, и не думаю о ней вот уже как…, - делает маленькую заминку, нахмурив брови. — Пару лет точно. Для меня она умерла. И это не значит, что я желаю ей смерти, это означает лишь то, что в моей жизни ее нет. И не будет, Аня. Она ушла к моему другу через полгода после рождения Матвея. Ни я, ни он ей были не нужны. И даже, если сейчас она появится у меня на пороге, ее для меня не существует. Я не знаю, что тебе еще говорила моя бабка, но, по сути, я не врал тебе. Да, многого не говорил, но не врал.
