— Заканчивай.
— Что? — поднимаю голову на Илью.
— Сомневаться.
— Да я даже не думала.
— Ну-ну, — усмехается Купидонов, берясь за мою футболку.
Сердце начинает барабанить как сумасшедшее, когда он принимается ее стягивать с меня. Какое счастье, что на мне нормальное белье. Но стоять в лифчике мне долго не пришлось, Илья как-то резко развернул меня к себе спиной и расстегнул застежку бюстгальтера. Какое-то легкое, почти невесомое движение и лямки сползают с моих плеч. Илья отбрасывает в сторону ненужную в данный момент деталь гардероба, а я закрываю глаза, пытаясь успокоиться, и, кажется, у меня это получается. Особенно, когда Купидонов одной рукой убирает мои волосы, приятно лаская кожу на шее, а потом невесомо целует. Это мне определенно нравится, кажется, я даже неосознанно улыбаюсь. Правда до тех пор, пока горячие ладони Ильи без всяких предисловий не легли на мою грудь. Купидонов притягивает меня к себе, и это соприкосновение подобно какому-то взрыву. Его шершавые пальцы немного грубовато ласкают мои соски, вызывая какое-то странное, неизвестное доселе чувство. Накрываю его ладони своими и крепче прижимаюсь к его крепкому, мускулистому телу. Чувствую ягодицами его возбуждение и от этого простого осознания мне становится очень хорошо. А когда Илья проводит языком по шее, касаясь меня немного колючей щекой, внизу живота становится по-настоящему жарко. Одной рукой он продолжает ласкать мои соски, другой медленно спускается вниз, вызывая по телу табун мурашек.
— Твоя кожа, словно бархат, — шепчет мне на ухо и одной рукой принимается расстегивать мои джинсы. Немного замешкавшись он разворачивает меня к себе.
Быстро целует куда-то в область ключицы и, проведя рукой вниз по животу, присаживается на корточки. Вновь берется за пуговицу джинсов и, быстро ее расстегнув, начинает улыбаться. Это еще что такое? Спросить я не решаюсь, потому что в следующий момент он немного приподнимается и целует мой живот. Приятно скользит губами по моей коже, вызывая стойкое желание притянуть его к себе, что собственно я и делаю, зарываясь руками в его волосы. Илья на секунду отстраняется, заглядывает мне в глаза и тут же быстро целует в пупок, начиная стягивать с меня джинсы. Получается у него это так же ловко, как и с джинсовкой. Какие-то несколько секунд, и я уже переступаю через штаны, а Илья откидывает их в сторону. Подниматься он не спешит, как какой-то завороженный, уставившись на мои коленки, начинает гладить своими ладонями мои ноги. До чего же приятно, черт возьми. Купидонов припадает губами к моему бедру и как-то незаметно переходит на внутреннюю часть, вызывая какое-то нереальное томление внизу живота.
— Помнишь, я говорила, что не беременна? — Илья резко прекращает меня целовать и вглядывается в мое лицо с каким-то нереальным напряжением.
— Ты беременна?! — поднимаясь во весь рост, с совершенно обескураженным бледным лицом задает вопрос Илья. Да уж, ну я и дура.
— Нет, я не беременна, — кажется, Илья не просто выдохнул, он в миг порозовел. — Я не это имела в виду. Тогда я говорила папе… ну то есть, вышло маме, что я не беременна и девственница. Ну в общем… это правда. Я не шутила, — черт, а я думала стыдно было, когда из меня клеща вынимали. — В смысле про второе тоже правда, — блин, почему же так неловко. Еще как назло молчит, от чего у меня еще больше нарастает волнение.
— Не шутка, — вроде спрашивает, а вроде и утверждает, фиг поймешь.
Илья хватается за свой подбородок, осматривая меня с ног до головы, и я понимаю, что хочу его ударить. Стою почти голая, а он меня осматривает словно товар, взять или не взять. Брезгует? Сволочь. Вот уж чего от себя не ожидала, так это того, что на самом деле осмелюсь не только толкнуть его со всей силы в грудь, но и заодно провести ногтями по коже. Так тебе, гад! Хватаю с земли полусухую футболку и пытаюсь ее на себя надеть, но Илья не дает мне этого сделать, больно вцепившись в запястье.
— Что это вообще сейчас было?! — цедит мне на ухо.
— Иди в задницу, вот что. Отпусти!
— Разбежался. Я не умею залезать в голову людям и сейчас не собираюсь. Еще раз спрашиваю, что случилось за несколько секунд?!
— Ты издеваешься? Осматриваешь меня как кобылу, раздумывая взять или не взять залежавшийся товар, вот что! Еще поди расценивал в своей волосатой башке, что потом от меня сложнее будет отвязаться. Да сдался ты мне как собаке пятая нога. Не для тебя мама с папой ягодку растили, накось выкуси!
Я всякое ожидала, но, чтобы Илья начал откровенно, нет, не смеяться, а самым настоящим образом ржать-нет!
— Глупенькая, — сквозь смех произносит Илья, притягивая меня к себе так, что наши тела соприкасаются друг с другом. — Я не рассматривал тебя как кобылу и уж тем более не считаю залежавшимся товаром. В моей голове безусловно происходили мыслительные процессы, но совершенно другого рода. Например, то, что мне совершенно непонятно, как такая красавица может оставаться до сих пор нетронутой, или то, что это совершенно неподходящее место для первого раза, — указывает рукой в сторону сена.
— А я хочу здесь, и если ты хочешь съехать с темы, то так и скажи, а не будь трусом.
— Ань, ты вообще слышишь себя? Это сарай и стог сена. Для человека более опытного все нормально, но не для тебя. Давай отложим это до тех пор, пока моя бабка не уедет отсюда, или по крайней мере не удалится в свою комнату и мы сделаем все по-человечески.
Смотрю на улыбающегося Илью и понимаю, что-нет! Или здесь и сейчас, или никогда. Завтра снова придет какая-нибудь задница на мою голову. А я хочу этого, черт возьми.
— Здесь и сейчас или ты меня больше не увидишь, Купидонов.
— Так все-таки для меня ягодку растили и не выкуси?
— Убью сейчас!
Хочу еще что-то сказать, но Купидонов не дает мне этого сделать, впиваясь в мои губы властным поцелуем. Во мне кипит самая настоящая злость и как только я впускаю его наглый язык в свой рот, тут же прикусываю его.
— Гадючка, — болезненно стонет мне в рот и вновь продолжает меня целовать.
Резко разворачивает к себе спиной и впивается губами в мою шею, явно оставляя след от засоса. Черт, я, наверное, сумасшедшая, но мне это определенно нравится. Одна его рука вновь ласкает мою грудь, другая перемещается ниже. Меня снова бросает в жар от его прикосновений и снова хочется сильнее прижаться к нему, что я с успехом и делаю. Трусь об него как кошка. Боже, что он со мной творит. Мгновение и я ощущаю, как он отстраняется. Поворачиваюсь к нему с каким-то разочарованием, но вижу, как он скидывает с себя джинсы. Черт, кажется, сейчас я испытала самое что ни на есть облегчение. Купидонов никуда не денется. Не скрываю улыбку, но, когда Илья принимается стягивать с себя трусы, тут я как самая настоящая дура прикрываю глаза. Не позорься, Стрельникова, и рассмотри все, как надо. Открыла глаза и сглотнула, да так, что, кажется, услышала вся деревня. Ну большой, наверное, измерять точно не буду. С математикой у меня всегда было плохо, даже не хочу думать о его сантиметрах. Вообще-то лучше бы поменьше, но что есть, то есть. Господи, о чем я думаю. Сморозить какую-нибудь глупость Илья мне не дал. Очень ловко взял меня на руки и понес на импровизированное ложе. Опустил мое разгоряченное тело, словно пушинку и, не дав мне ничего сказать, тут же принялся целовать мои губы.
