Ну как этот гад умудряется написать сообщение так, что и не прикопаешься?! И ведь не напишешь никакую гадость в ответ. Ну и ладно, а может все к лучшему и там действительно нам никто не помешает. Только он и я. Да, так действительно лучше.
***
Поблагодарила таксиста и, захватив с собой два огромных бумажных пакета, вышла из автомобиля. Странная вещь, мне абсолютно не страшно, более того, я хочу, чтобы скорее наступил это самый вечер, но сегодня время тянется до невозможности медленно. Вот поэтому я приехала в дом намного раньше. На часах всего два часа дня, но больше мне ждать не хотелось. Решила, что приготовлю романтический ужин и уже здесь в спокойной обстановке надену платье и наведу красоту на лице. Вот с такими планами я и вошла в дом, который встретил меня абсолютной тишиной.
Оглядываюсь по сторонам и понимаю, что здесь прекрасная атмосфера для двоих. И этот камин просто нереально радует глаз. А может я и вправду когда-нибудь стану здесь самой настоящей хозяйкой.
— Девушка, а вы кто? — поворачиваюсь на голос девицы и застываю.
— А вы кто?!
— Я Жанна.
— Чхать я хотела на твое имя. Кто ты, блин, такая и что ты здесь делаешь?
— Ну… я жду хозяина. Я девушка Олежки. Это его дом, он как раз должен сейчас подъехать. А вы все же кто? Господи, вы тоже его девушка? Это что он так решил с нами порвать или устроить тройничок? Вот зараза.
— Замолчи, — сажусь на подлокотник дивана и смотрю в одну точку. Ну это же не может быть правдой. Не мог он так со мной поступить. Не мог!
— Девушка, простите, пожалуйста. Я не знала, что у него есть кто-то еще. Вам плохо? Вы побледнели.
— Нет, со мной все в порядке. А как давно вы с ним встречаетесь?
— Около двух месяцев. Но у нас все не так серьезно, как может показаться, если честно только секс. Я здесь впервые, до этого мы у него на квартире были.
Приподнимаюсь с места и иду на выход, совершенно не осознавая, что говорит мне вслед блондинистая пискля.
— Ну постойте же, — крепко хватает меня за руку у самого порога. — Разве вам не хочется посмотреть ему в глаза? Зачем вы убегаете? Олег должен приехать с минуты на минуту, он мне звонил полчаса назад. Тем более нас двое, представляете, как мы можем ему накостылять вместе?
— Ты что серьезно?
— А почему нет?
— А правда, чего убегать. Я, пожалуй, его дождусь.
— Вот и правильно. Присядь, а то ты все-таки бледная.
— Не хочу, спасибо.
— О! Слышишь ворота открываются, Олежка собственной персоной.
Олежка, блин, в задницу ему кол, а не сыроежку. Несколько секунд и в дом действительно входит Самарский. Да не один, а с большим букетом белых роз и с пакетом в руках. Видимо из-за огромного букета он не сразу увидел двух дур, стоящих посередине прихожей. Только уже положив цветы на рядом стоящий столик, обомлел при виде нас двоих.
Глава 21
Смотрю на бумаги, а сам уже ни хрена не понимаю. Ни то, что активно вещает Макс, ни то, что подписываю. А ведь так можно и попасть. Нет, то, что Островский меня подставит-это чушь, вот только сам он за своими амбициями не заметит, что мы оба можем прогореть. Ай ладно, в конце концов, не последние деньги, главное поскорее отсюда уйти. Да уж, корень всех проблем женщины. Что-то в этом есть, иначе как объяснить, что я готов похерить половину своих богатств, чтобы поскорее отсюда свалить и устроить… романтический ужин. Господи, это даже в мыслях звучит странно. Но тем не менее, вместо пунктов договора я вижу Викино улыбающееся лицо.
— Ну наконец-то, чего ты как целка ломаешься. Не первый раз же, — поднимаю голову на голос Макса и начинаю потихоньку осознавать его слова. Какая ирония, знал бы ты, Макс. Протягиваю ему документы и встаю из-за стола.
— Надеюсь, что первый, иначе я ничего не понимаю в женщинах.
— В смысле?
— Мои мысли повисли.
— Самарский, ты чокнулся?
— Все может быть. Сумасшедшие как раз и не понимают, что они сумасшедшие. А ты знал, что любовь-это психическое отклонение? Представляешь, сколько вокруг нас ходит больных людей, не осознающих, что они больны? Опаснее всего-влюбленные, это острая фаза. У них что-то сродни острой наркотической зависимости, они эмоционально нестабильны, могут выкинуть какую-нибудь дрянь, вон сколько случаев, как мужик пырнул другого, потому что тот посмотрел на объект его влюбленности. Хотя тут еще на лицо бред ревности. В общем сплошная патология. Казалось бы, влюбленность прошла и все тип-топ, но нет, есть же настоящая любовь. Так вот, это уже хроническая форма. Но и тут есть свои нюансы, если объект куда-то уйдет, умрет или еще что-нибудь, то начнется абстинентный синдром, что само по себе тяжелый случай и мы снова упираемся в то, что любовь и ее аналоги-это болезнь.
— Ты точно еб*улся. Дурку вызывать? У меня есть знакомый психиатр, все останется только между тобой и им.
— Нет. Психиатр никого и никогда не сможет вылечить по той простой причине, что любое психическое заболевание-это болезнь души. А нейролептики не лечат душу.
— Ты точно кукукнутый на всю голову, — наливая в бокал виски констатирует Островский. — Знаешь, иногда мне кажется, что ты занимаешься не тем, чем нужно. Пока не поздно-иди в философы. Как раз в сорокет станешь дипломированным специалистом. На окончание университета я подарю тебе томик по психиатрии, если, конечно, не двинешься раньше времени. А если серьезно, откуда ты знаешь всю эту перечисленную тобой хрень? Только не говори, что снова читал газету в сортире, не поверю.
— В газете такого не напишут. Это личный опыт, рассказанный моей матерью. Она, кстати, ушла из психиатрии, через год после работы в больнице.
— Ну, тогда понятно, чего ты такой кукукнутый, — не могу сдержать смеха.
— И это мне говорит человек, которого тетка кличет контуженным. Ты недалеко от меня отошел, вот прямо совсем. Слушай, а давай назовем одну из наших фирм «КК». Такими большими и броскими буквами. Все будут думать, ай как красиво, что-то типа первые буквы фамилии. И только мы будем знать, что это Кукукнутый и Контуженный. Звучит, да?
— Кукукнутый, я надеюсь ты не принимал какую-нибудь запрещенную дурь?
— Однозначно нет. И кстати, хватит бухать, это уже перебор.
— Это для закрепления новой сделки.
— Ладно, крепи и закрепляй.
— Стой. Я хочу взять через пару недель отпуск и куда-нибудь слетать. В общем, не хочу брать с собой Вику. Присмотришь за ней? Ну так, ненавязчиво.
— Обязательно. Только, если ты мне скажешь зачем двадцатиоднолетней девушке такая опека брата?
— Мне просто так спокойнее.
— И кто из нас кукукнутый? Ладно, я присмотрю за Викой очень ненавязчиво. Вот прям совсем не навязчиво. Обещаю.
