— Ты меня удивляешь. Откуда такое спокойствие?! Полтора года тряслась как суслик, а сейчас просто все будет хорошо?
— Ага. Всему свое время.
***
Никогда не думал, что Викино спокойствие будет так выводить меня из себя. За время проведенное бок о бок, я успел достаточно ее изучить и такое поведение вызывает во мне недоумение. Как и предполагалось, Максим ушел из дома и не отвечает ни на один звонок. На удивление, вечером он позвонил мне сам.
— Если ты немного остыл, давай встретимся, — без приветствий начинаю я.
— Не остыл, но просто жажду встречи.
— Где ты?
— Недалеко от тебя, дружочек. В пока еще своем не пропитом ресторане. Натягивай труселя, штаны и дуй ко мне. Тебе должно хватить пятнадцати минут, иначе я подумаю, что ты напоследок снова решил трахнуть мою сестру.
— Идиот, — кладу трубку и иду к выходу.
— Олег, стой. Можно я поеду с тобой? Иначе он точно тебя покалечит, — цепляясь за мою руку, жалобно произносит Вика.
— Конечно же, нет. Ты сидишь тут и ждешь меня, вполне возможно не одного. И прекрати параноить, никто меня не покалечит. И даже думать не думай отправиться за мной. Водишь ты по-прежнему хреново, а тут слишком много белок, пожалей хвостатых пушистиков.
— Ну, Олег!
— Я сказал быть дома. Точка, — целую ее в нос, и подмигивая выхожу из дома.
Сел за руль и уже через десять минут был в ресторане. Островского замечаю сразу за дальним столиком в углу. Как и ожидалось, с бокалом в руках. Подхожу к столику и становлюсь напротив.
— Давай ты напьешься после, а не до разговора.
— Что-то ты быстрее, чем надо.
— Считай, что я волшебник, — присаживаюсь и наливаю себе виски. В мои планы совершенно не входит пить вместе с Максом. Наливаю скорее по инерции и от банального незнания, как правильно начать разговор.
— Как давно ты спишь с Викой? — с ходу бросает Островский.
— Почему ты такой твердолобый, Максим?
— Ответь на вопрос или это так сложно, бл*дь?! — громче, чем надо произносит Макс, обращая на себя внимание.
— Пойдем все-таки выйдем на улицу, ты сейчас всех людей распугаешь.
— Я специально сел сюда, чтобы тебя на хрен не убить.
— И все же, давай выйдем на улицу, — встаю из-за стола, беру бутылку и иду к выходу.
Не оглядываюсь назад, знаю, что Максим пойдем за мной. Отхожу немного в сторону от ресторана, ставлю бутылку на землю и облокачиваюсь на дерево.
— Сейчас не лучшее время для пикничков, — констатирует Островский, убирая руки в карманы брюк.
— Я никогда не был многословен и сейчас не буду. Мы взрослые люди и оправдываться я не хочу. У тебя есть своя жена и я тебе в душу не лезу, и ты будь так добр тоже. Я не могу сказать тебе, когда начались наши отношения, потому что это сложно объяснить.
— У тебя память отшибло? — берет бутылку и пьет из горла.
— Ну если тебе так проще, то полтора года, чуть раньше, чем вы сошлись с Наташей.
— Полтора года. Полтора! — хватается за голову и демонстративно выдыхает.
— Ты не представляешь сколько раз я мечтал, чтобы ты нас поймал, — не сдерживая смеха произношу я, закуривая сигарету. — Сотни. Нет, тысячи раз. Не поверишь, но Вика оказалась жестким манипулятором. Ее страх перед тем, что ты о нас узнаешь, перекрывал все вокруг. Она три раза уходила от меня, только потому что я хотел рассказать тебе правду. В конце концов, я смирился с этой дурью. В свое оправдание скажу, что намекал тебе сотни раз, — затягиваюсь сигаретой. — Знаю, о чем ты сейчас думаешь, но я не знал о том, что тогда произошло. И да, так или иначе в этом есть доля моей вины. Мне с этим до конца жизни жить, вот поэтому я и уступаю ей лишний раз в ее глупых просьбах. Понимаю, что тебе как брату хочется мне врезать и не один раз, сделай это еще раз, если полегчает. Я не хочу и не буду вдаваться в тонкости наших отношений, пойми, что я не трахаю твою сестру, я люблю ее. Просто прими этот факт.
— Любишь? — не осознавая моих слов, ошарашенно произносит Максим. Смотрит на меня несколько секунд, а затем подходит ко мне и берет пачку сигарет. Закуривает одну и качает головой. — Ты урод, Самарский, я же бросил курить.
— Один раз не считается.
— Считается. У Наташи очень хороший нюх. Все равно никак не укладывается в голове. Она же была с каким-то пидарковатым парнем, бл*дь, как его там, у тебя дома он еще был и тут на ее дне рождения тоже был.
— Серж. Мальчик из эскорт услуг. Сначала она наняла его, чтобы позлить меня, потом, чтобы ты поверил, что у нее есть парень.
— Как все запущено то…
— Слушай, поехали ко мне домой, Вика там уже, наверное, мои похороны устроила.
— Может и не зря планирует похороны, — зло бросает Максим, затягиваясь сигаретой. — После твоего дня рождения ее якобы завез ты, оказалось, что не ты. Кто это был?
— Это я был в комнате. Зачем ты интересуешься этой херней? Максим, я не изменяю Вике, не надо искать того, чего нет.
— А причем здесь измены? — тушит окурок и отбрасывает в сторону. — Я пытаюсь воспроизвести картину в целом.
— Не надо тебе ничего воспроизводить, это наша жизнь. Вика взрослая девочка и если сама тебе что-то захочет рассказать-флаг ей в руки. Послушай, я не хочу ее оставлять сейчас одну. Поехали?
— Ладно. Я телефон забыл на столе.
Максим возвращается в ресторан за телефоном, а я смотрю ему вслед и не понимаю, осознал ли он мною сказанные слова до конца. Сажусь в машину, через минуту ко мне присоединяется Островский. Выезжаю с места, стараясь смотреть на дорогу, но вырывающийся смех, рядом сидящего Макса, не дает мне сконцентрироваться на дороге.
— Прекрати усмехаться.
— Теперь я понимаю почему Вика так ненавидела Марину, а я-то думал она меня ревнует.
— Мой тебе совет, не произноси это имя при ней, у нее начинается приступ неконтролируемого бешенства.
— И не только у нее одной.
За столь короткую поездку Макс не произнес ни слова, только что-то бубнил себе под нос, изредка косясь в мою сторону. Одному Богу известно, что он там накрутил в своей голове.
Зайдя в дом, Вика тут же кидается мне на шею, а потом, видимо осознав, что я цел и совсем не один, прекращает так демонстративно радоваться и обращает внимание на брата.
— Прости меня, пожалуйста.
— С тобой я поговорю потом, дорогая сестрица. Чеши спать, взрослым дядям нужно обговорить все до конца.
Вика что-то хочет сказать, но я жестом останавливаю ее и указываю рукой наверх. Не знаю откуда такое послушание, но она все же идет к лестнице, демонстративно фыркнув.
***
