Глава 28
Как добралась до пункта назначения, я совершенно не помню. И как вышла, и оказалась в доме с большой шумной компанией тоже. Мой мозг включился, когда в свой адрес я услышала сальные шуточки. А потом передо мной встал мужчина лет тридцати пяти и очень долго рассматривал мои волосы. Протянул ко мне руку и стал перебирать пальцами мою косу.
— Да, Пашка, кроме ее волос здесь хорошего больше ничего и нет, — а вот и тот самый Павел. — А задница-то какая. Ух, девочка, ты из деревни?
Стена. Точно. Мысленно я представляю себе стену. Надо немного потерпеть, ведь не будет это длиться вечно.
— Она еще и глухонемая. Ну повезло тебе, Меркулов, можешь говорить, что хочешь, — присоединяется к разговору еще один мужчина лет пятидесяти, громко смеясь.
— Повезло. С такой-то пятой точкой, — подытоживает Павел, кривя лицом.
Мужчина хватает бутылку с янтарной жидкостью со стола, берет меня за руку и ведет на диван ко всем остальным гостям. Казалось бы, можно выдохнуть с облегчением, ведет же не в спальню, но, кажется, я поспешила с выводами. Если сначала мне показалось, что тот самый Павел самый нормальный из присутствующих, то дальше я поняла свою оплошность. Такой же, а может и хуже. По крайней мере внешность мою он осуждал похлеще других. И пил, очень много пил. Когда несколько мужчин отошли в сторону, он вдруг резко схватил меня за руку и повел наверх.
Открыл дверь и протолкнул меня внутрь. Включил выключатель, но как только комнату озарил яркий свет, мужчина сильно скривился и тут же выключил его. Подошел к кровати и включил светильники с обеих сторон. Поставил бутылку на прикроватную тумбочку и схватился за галстук. Мотает его из стороны в сторону и, кажется, начинает злиться от неспособности его снять.
— Ты можешь мне помочь? Снять эту удавку, — немного заплетающимся языком произносит мужчина.
Молча подхожу к нему и не присаживаясь на кровать, тянусь к галстуку. Никогда не притрагивалась к таким вещам и даже не знаю, как его надевать и снимать, но несмотря на дрожащие руки, я справляюсь с этим очень быстро. Мужчина кивает вроде бы как в знак благодарности и хлопает рукой по кровати рядом с собой.
— Присядь, — шепчет он и хватается за виски.
Присаживаюсь рядом и складываю руки на коленях. Чувствую, как мужчина поворачивается ко мне и буквально прожигает меня взглядом.
— Прости, — слово из шести букв фактически приводит меня в чувство, и я поворачиваюсь к мужчине, вглядываясь в его усталое лицо.
— Что вы сейчас сказали?
— Ну ты ведь не глухая, какой прикидывалась в гостиной. Я говорю-прости. По-свински все как-то вышло. Ты не подумай, я не такой и этим всем не увлекаюсь. Просто так получилось. Повелся на стадо и внизу… вот все что там говорил, я так не думаю. Точнее… блин, как бы сказать… это гребанное общество требует чертовой солидарности, вот и приходится подстраиваться ко всем.
Смотрит на меня как будто чего-то ждет в ответ, а я впервые не знаю, что сказать. Вся эта речь, как собственно и вид мужчины говорит о том, что он очень устал и почему-то мне становится его жалко. Да что со мной происходит?
— А знаешь, ты мне мою жену напомнила. Ненавижу эту стерву. Столько лет ее уже не видел, а узрел тебя в гостиной и как торкнуло. Фигура… у нее была точно такая же, как у тебя. Неидеальная, уж извини. Но все-таки ты на нее не похожа. У тебя совсем другое лицо. И волосы шикарные, а у той дуры этого не было.
— Но вы все равно ее любили, — подытоживаю я, смотря Павлу прямо в глаза. Тот не отвечает, но со вздохом кивает.
— Я для нее все делал. Все. А она сбежала, как только учуяла запах денег. А знаешь, что теперь с ней?
— Она стала бедной, а вы богатым.
— Ну почти. Не прям-таки бедной, — улыбается Павел, демонстрируя какую-то мальчишескую улыбку и щербинку между зубов. — Живет на окраине Москвы в двушке с матерью. Ха! Вот так ей и надо. Больше не надоила с очередного развода. Новый муж ее послал. А ты не думаешь, что я баба?
— В каком смысле?
— В прямом. Ну вот я тебе сейчас все это говорю, но это не потому что я какой-то слюнтяй. По секрету тебе скажу, что мы, то есть мужики, гораздо хуже женщин. Как там говорят: сплетничают женщины? Вот это полная чушь. Мы делаем это даже чаще! — смеясь произносит он, при этом ложась на спину. — И обсуждаем всех похлеще баб. И вообще… Погладь меня.
— Что?
— Все-таки глуховата. Погладь меня, — приподнимаясь на локтях произносит Павел. — Это же ты умеешь?
— Наверное, да.
— А что погладить? — хорошо, что при таком свете не видно моих щек.
— Лицо, а не то, что ты подумала.
— А я о том и не думала.
— Заливай мне. У тебя лицо покраснело. Мои глазомеры еще работают.
— Понятно.
Наклоняюсь к нему, опираясь одной рукой на кровать и совершенно не понимаю, как прикоснуться к чужому человеку, тем более постороннему мужчине. Но тут Павел мне помогает сам, просто закрыв глаза. Аккуратно касаюсь его немного колючей щеки и начинаю поглаживать, при этом рассматривая его вблизи. Сейчас он выглядит несколько по-другому- расслабленный и благодушный что ли. Забавно, что, находясь с ним внизу, я даже не думала о его внешности. А сейчас понимаю, что он очень красивый мужчина. Как говорила моя бабушка, такие с возрастом становятся только красивее. И маленькие морщинки его нисколько не портят. Ловлю себя на мысли, что мне даже приятно его касаться. А потом он резко распахивает свои голубые глаза и смотрит в мое лицо немного поплывшим взглядом.
— От тебя вкусно пахнет. Кокос и ваниль. Мне нравится. А ты умеешь целоваться? Можешь не отвечать. Вижу, что не умеешь. Я тоже это дело не люблю. Губы пошли какие-то все ненастоящие. А у тебя настоящие?
Киваю как болванчик не в силах что-либо произнести, а потом Павел резко хватает меня за руку и переворачивает на спину, подминая под себя.
— И все же я попробую. Вдруг понравится, — заплетающимся языком произносит Павел и накрываем мои губы своими.
* * *
Как только за окном стало светать, я тут же поднялась с кровати и наспех надела на себя платье. Аккуратно, стараясь не шуметь, спустилась вниз и вышла из дома. Охранники странно на меня посмотрели, но ничего не сказали, только лишь проверили сумочку. Выйдя за пределы дома, тут же вызвала такси и отправилась к Елене. Ходила перед окнами нужного здания часа два, пока не пришла хозяйка агентства. Та молча дала озвученную ранее сумму, странное дело даже не обманув, и пожелав удачи, распрощалась со мной.
Вернулась в общежитие, когда все уже более-менее разошлись. Странное дело, почему-то мне стало стыдно появляться там с самого раннего утра. Наспех приняла душ и переоделась в спортивный костюм. Меньше, чем за полчаса собрала нужные вещи, зная, что вернусь сюда нескоро. Академку оформлю потом, а пока к маме.
