На троицу обрушился хладнокровный взгляд хищника, готового в любой момент вцепиться в горло любому из присутствующих людей.
– Ну здравствуй, братец, – приветливо произнесла Глова, осторожно приближаясь к сидячему на четвереньках юноше.
Подойдя вплотную, она протянула свою тонкую светлую руку, чтобы дотронуться до своего брата. Опасливо, сомневаясь в своем решении, Глова легко коснулась своей ладонью головы грязного человека, затем провела рукой по сальным волосам. Детеныш подпустил к себе незнакомую девушку, недоверчиво обнюхивая ее руку. В какой-то момент сестра и брат встретились двумя парами глаз цвета густого тумана. Глова почувствовала внутри себя тепло родственной связи. Ее дыхание участилось, темно-серые зрачки расширились. Кровь в ее венах растекалась расплавленным металлом.
Внезапно юноша перевел свой взгляд с глаз Гловы на ее руку, лежащую у него на волосах, и с силой вонзил свои кривые зубы в мягкую кожу.
– Ах, ты – гребаный ублюдок! Уберите от меня это животное, скорее! – Хрупкая девушка истошно кричала, пытаясь вытащить свою руку из пасти своего брата.
Бородатый северянин резко подбежал и ударил юношу кулаком в живот. Детеныш с ревом раскрыл рот, освобождая руку своей сестры. Второй северянин в это время порылся в мешке и достал крепкую веревку.
– Связать его, быстро! – рявкнула Глова, прижимая к животу кровоточащую руку.
Бородатый пытался схватить ноги юноши, но тут же получил в висок оглушающий удар пяткой, после которого присел в беспамятстве. Усатый северянин напрыгнул на детеныша со спины, связывая его тугой веревкой. Сделав три витка вокруг туловища юноши, северянин стал перетягивать веревку концами на его спине для большей надежности. В этот момент юноша издал нечеловеческий вопль. На его руках вскочили вздутые жилы. Глаза заполнила животная ярость. Одним легким движением дикарь распустил с себя затянутые веревки, и, развернувшись, глубоко всадил свои острые, как лезвия, ногти в ногу усатого северянина. Не вытаскивая своих ногтей, он одной рукой подтянул под себя мощное тело мужчины, замахиваясь свободной рукой над его лицом. Тут же за спиной дикаря раздался громоподобный голос Цереллы. Юноша обернулся на волчицу, несколько секунд смотрел в ее глаза, затем медленно вытащил длинные ногти из ноги северянина. На кожаных брюках выступило пять кровавых точек, стремительно растекающихся в черные круги.
Дикарь медленно подполз к огромной волчице и смиренно сел возле нее. Он и Церелла продолжительное время всматривались друг другу в глаза, скуля на одинаковой интонации, после чего человек и зверь принялись нежно тереться друг о друга головами.
Закончив прощальные ласки, дикарь непривычно выпрямился в полный рост и стал выше любого из присутствующих. Макушкой юноша едва касался потолка пещеры. Грязный волосатый дикарь вышел на двух босых ногах из пещеры, фыркнув по дороге на лежащих северян. С любопытством осмотрел с головы до ног Глову, рука которой истекала кровью. В последний раз утонул в янтарных глазах родной волчицы, затем издал чудовищный, неимоверный вой, немного придавливая рукой на горло. Безумный рев заглушал шум водопада, скользил на прощание в глубинах пещеры, затем со свистом устремился в горы.
Дикарь, не оборачиваясь, побрел в сторону тропы. Искалеченные северяне болезненно последовали за голым юношей.
– Прости, девочка моя. И удачной тебе ночной охоты, – отозвалась Глова теплым голосом в спину поникшей, уходящей в тень пещеры Цереллы.
Девушка оторвала кусок ткани от нательной рубахи и, обвязав раненую руку, быстрым шагом двинулась к спуску. За ее спиной, в вершинах снежных гор, продолжало разгуливать жалостливое эхо зверя.
Зверя, навсегда покинувшего свое логово…
Глава 10
В пределах трех комнат
Рубек слегка приоткрыл дверь и просунул в образовавшуюся щель свой сопливый, после морозной улицы, нос.
– Госпожа Цейла, вы здесь? – шепотом произнес прислужник, боясь заглянуть в комнату.
Его замерзшее румяное лицо обдувал слабый сквознячок. Побелевшие руки постепенно оттаивали в прогретом помещении. Рот наполнялся сладкой слюной от мысли о жареной кабаньей ноге и стакане пенной ягодной браги. Холодный и голодный после изматывающей дороги, Рубек молился о том, чтобы ответом на его отправленный в комнату вопрос стала облегчающая тишина.
– Проходи, Рубек, не стесняйся, – прозвучал рокочущий голос Цейлы, разбивающий все надежды Рубека на теплую пастель и горячий ужин.
Невысокий северянин, укутанный с головы в косматый мех, с опаской раскрыл дверь и перешагнул порог, оказавшись в залитой тускло-вишневым светом комнате. В самом конце помещения находился небольшой алтарь с расставленными по кругу горящими красными свечами, перед которым, на коленях, сидела Цейла.
– Закрой дверь, иначе от сквозняка погаснут свечи, – произнесла Цейла, не отводя взгляда от стоячей деревянной доски с множеством вырезанных на ней древних рун.
Рубек неуверенно прикрыл дверное полотно, борясь с навязчивой мыслью вылететь из этой страшной комнаты и бежать, не оборачиваясь, до самого Рауса.
– Подойди поближе, Рубек.
Северянин молча прошел по комнате и встал за спиной Цейлы. У Рубека выдался редкий шанс поравняться ростом со своей госпожой, пока та сидела на коленях.
– Вун-о дхале, госпожа Цейла. Честь предкам, – произнес Рубек дрожащими, не то от холода, не то от страха, губами.
– Ты произносишь эти слова, но, к сожалению, не понимаешь их природу, – сказала женщина, затем повернула свою голову вбок. – Но винить тебя в этом было бы несправедливо. Присядь я тебе кое-что покажу.
Цейла плавным движением указала на пол рядом с собой.
Рубек, продолжая сопротивляться собственному страху, подчинился словам Цейлы и упал на колени перед красным алтарем. Она потянулась правой рукой к своей голове и достала из пучка серых волос тонкий обоюдоострый нож, похожий на заточенную широкую спицу. Острый кончик клинка сверкнул алым серебром при свете красных свечей.
– Дай мне свою ладонь, Рубек, – произнесла Цейла, перекладывая спицу в левую руку.
«Прошу Вас, моя госпожа, не надо» – хотел было выкрикнуть испуганный северянин, но лишь смиренно протянул дрожащую руку.
Цейла схватила руку Рубека, затем медленно поднесла острый предмет к его потной ладони. Кончик спицы идеально прошелся по кривым линиям на поверхности руки, оставляя после себя дорожки вяло выступающей крови. Во лбу северянина вздулась синяя вена. Из уголков его глаз выступили капли слез. Голова тряслась от боли, рискуя в любую секунду взорваться от напряжения.
– Готово. Теперь, проведи своей рукой по доске. Твоя кровь должна окрасить каждую руну, – сказала Цейла, вытирая свое оружие о кожаный плащ.
Рубек потянулся своей порезанной рукой к деревянному полотну. Кровь струйкой стекала на его запястье, прячась в рукаве меховой куртки. Начиная с верхнего символа, северянин не спеша опускал свою кисть вниз, купая расположенные в столб руны в своей теплой крови.
